Снежная соната - Кэтрин Полански

2

Зима в Нью-Йорке — это всегда некоторое испытание для нервов. Многие становятся не в меру раздражительными, сетуют на излишне разболтавшийся климат («Как надоели эти глобальные катаклизмы!»), срывают недовольство на родственниках и отправляются вечером спать с чувством выполненного долга: и о погоде поговорили, и о политике. Многие стремятся уехать на юг, туда, где золотистое солнце щедро рассыпает ультрафиолет, и провести холодное время там. Если есть деньги конечно же. У Сильвии в финансовом плане все было стабильно, но и только: на мексиканские пляжи, да еще месяца на два, средств точно не хватит.

Впрочем, она была далека и от того, чтобы злиться на зиму. Что проку? Проще найти в холодах какой-нибудь положительный момент. И воспользоваться отрицательными температурами с пользой.

Например, надеть белую куртку, купленную еще до Нового года.

Куртка Сильвии очень нравилась: толстая и пуховая, она, как ей казалось, подчеркивала все достоинства ее внешности (темные кудрявые волосы, овал лица) и скрадывала недостатки (слишком тяжелые бедра и неканоническую талию). Утром, одеваясь на работу и вертясь перед зеркалом, Сильвия была собою очень довольна. Арнольд ушел рано, а она могла слегка задержаться, так как по пятницам шеф разрешал сотрудникам появиться на службе позже обычного. Дресс-код в фирме соблюдался свободный, мистер Саммерс не настаивал, чтобы работники одевались, как люди с обложек журнала «Форчун». Доступность и дружелюбие — вот чем сотрудники должны приманивать клиентов. Если турист однажды отправится в путешествие, оформившись в «Эдне», и останется доволен, это принесет прибыль фирме и премию тому, кто старательно работал. А если клиент снова обратится в фирму…

Сильвия свою полагающуюся премию уже получила под Рождество. В отличие от менеджеров по туризму, продававших туры, она работала секретаршей начальника и не могла рассчитывать на проценты. Правда, не то чтобы это Сильвию волновало, просто иногда хотелось бы иметь лишний доход, который позволял бы приобретать такие милые мелочи… Одевалась Сильвия просто и недорого, косметикой не злоупотребляла и, хотя имела в своем арсенале обычные необходимые женщине атрибуты — тональный крем, помаду, крем для лица, — не увлекалась ни новомодными косметическими веяниями, ни погоней за брендами. А вот приобретать мелочи для дома было маленькой страстью Сильвии. Она открыла в себе эту тягу к милым вещам еще в школьные годы и с тех пор тратила карманные деньги на удивительные подушки, загадочные вазочки и миниатюры, которыми торговали в парках вольные и слегка потрепанные художники. Эта мелкая пестрота завораживала Сильвию, создавала для нее домашний уют гораздо больше, чем создают сами стены. Арнольд лишь посмеивался над таким отношением к вещам и не ругал Сильвию, за что та оставалась ему неизменно благодарна.

— Сильв, — говорил Арнольд иногда, — ты словно вьешь гнездо.

Она кивала, соглашаясь.

Если бы у нее был большой дом или большая квартира, как раньше… Иногда она вспоминала перед сном. Закрывая глаза, Сильвия видела широкую светлую лестницу и комнаты, наполненные светом, словно шкатулка драгоценностями. Она помнила огромную спальню родителей; вот мать сидит перед зеркалом вполовину теперешней кухни Сильвии, проводит по щекам пуховкой и, заметив отражение дочери, стоявшей за спиной, недовольно хмурится.

— Почему ты еще не спишь?

Маленькой Сильвии сложно объяснить. Она не может заснуть, зная, что родители сейчас уйдут на благотворительный концерт и в квартире останется только нянька. Маленькая Сильвия только что спросила у няни значение слова «благотворительный», и та объяснила, что это такой праздник, когда все жертвуют деньги, которые потом отправятся кому-то, кто нуждается в них. Сильвия не может понять, отчего мама с папой готовы платить деньги каким-то чужим людям, когда их дочь нуждается только в родительской любви…

Но мама хмурится, у Сильвии еще нет словарного запаса, чтобы объяснить свое беспокойство, а на ночном столике искрится такая красивая статуэтка — от нее глаз не отвести!

Такие мелочи иногда всплывали в памяти и заставляли грустить. Недолго, правда.

…Белая куртка отлично сидела, и Сильвия, повертевшись перед зеркалом, осталась довольна своим видом. Такое с ней случалось достаточно редко. Обычно она не радовалась, увидев себя в зеркале. Она старалась не смотреть на широкие бедра, на полные плечи, на достаточно большой, по ее меркам, нос, который ее вовсе не украшал. И хотя Арнольд с ней, это не всегда искупало то, что Сильвия сама себе не очень нравилась. Она все время мечтала похудеть, мечтала пойти в тренажерный зал и стать, например, как Бренда Гиллис, — ах, вот опять не вовремя она вспомнилась! — чтобы мужчины оборачивались вслед. Чтобы вызывать восхищение одним своим видом. Пока же Сильвия ни у кого особого восхищения не вызывала.

Сегодня же утром все не так. Белая куртка, хорошее настроение, планы на вечер пятницы — отправиться с Арнольдом в кино, а затем в ближайшую пиццерию, где можно спокойно поболтать за едой. Нельзя предаваться меланхолии в такой день! Обязательно случится что-то необыкновенное. Может быть, клиент, тот, вчерашний, снова заглянет к шефу…

В офисе Сильвия появилась первой. Так случалось почти всегда; разве что на начальника нападало желание поработать (обычно это происходило после того, как милейший мистер Саммерс ругался поутру с женой из-за пустяка и потом прилетал на службу, кипя от негодования. Сильвия тогда отпаивала его кофе и сочувствовала по мере сил) или клиент приходил особо важный. Сегодня же, похоже, намечался тихий день. Сильвия аккуратно повесила белую куртку на вешалку, еще немного полюбовалась ею — настоящая красивая вещь! — и направилась к своему столу в крохотной приемной.

Компания «Эдна» занимала несколько комнат на третьем этаже офисного здания. Здание было старое, потому иногда случались казусы с водой и электричеством, но никто не жаловался: размеры комнат и расположение офиса — в двух шагах от большого торгово-развлекательного комплекса — вполне искупали временные неудобства. Шеф занимал кабинет средних размеров, перед которым, в небольшой комнатенке-приемной, стоял стол Сильвии, шкаф до потолка, заставленный разноцветными папками, и офисная техника. Мало что удалось бы втиснуть сюда еще. И тем не менее Сильвия умудрилась: на блошином рынке, по выходным шумевшем неподалеку от ее дома, она приобрела несколько цветочных горшков и развела тропический сад, как называл его мистер Саммерс. У нее росли алоэ, пальма и орхидеи, иногда принимавшиеся цвести, а также несколько кактусов, вымахавших просто до немыслимых размеров. Растения расползались по офису, парочка уже угнездилась в кабинете шефа. На Сильвию все ворчали за принудительное озеленение, но она сама считала, что это идет лишь на пользу. В самом деле, невозможно хмуриться, когда напротив тебя стоит горшок, а в нем нежно-лилово цветет орхидея…