Герцог-пират - Джо Беверли

Среди всеобщего смеха один из грубиянов настороженно заметил:

– Мог бы выбрать более сговорчивую.

– А я люблю девиц с огоньком, – парировал Роуз.

– В постели она тоже горяча, да?

– Не сомневайся в этом!

Роуз ляпнул это для того, чтобы досадить идиоту, вызвавшему переполох, но сразу понял свою ошибку. Во всех присутствующих пробудился новый интерес.

В этот самый момент мимо пролетела кружка, разбрызгивая эль, и ударила в голову человека с ножом. Он вскрикнул, приложил руку к голове, зашатался, а затем рухнул на колени.

– Эй, это была моя кружка, женщина, – кто-то негромко запротестовал.

Торн проклинал себя. Негодяй с ножом пытался сбить его с толку тем разговором, и он поддался. Хорошо, хоть девушка не растерялась. Торн отступил назад, чтобы встать рядом с ней.

– Прямое попадание, мадам.

– Спасибо, сэр, – проговорила она сдавленным голосом, – но у меня больше нет боеприпасов в пределах досягаемости.

Торн передал ей свой пистолет.

– Курок взведен, так что будьте осторожны.

Девушка взяла пистолет, но по тому, как она это сделала, стало ясно, что она явно никогда раньше не держала в руках оружие.

– Направьте дуло вверх. Мы же не хотим убить кого-нибудь, – поспешно сказал он, а затем добавил: – По крайней мере, случайно.

Наконец мужчины отступили. Очевидно, вид оружия в руках женщины был более пугающим, чем в руках мужчины, особенно если она не имела ни малейшего представления о том, что с ним делать.

Торн, подавляя смех, молился, чтобы девушка случайно не подстрелила кого-нибудь, особенно его самого. Однако все складывалось как нельзя лучше. Человек с ножом все еще был без сознания – девушка попала в самое яблочко. Без своего приятеля громила уже не казался таким устрашающим.

Торн покопался в кармане брюк, нащупывая монеты. Какая сумма могла бы спасти ситуацию? Ему не хотелось ни в ком возбудить желание ограбить его, но при этом необходимо было предложить достаточно, чтобы они смогли спокойно уйти отсюда. Он достал серебряную монету в шесть пенсов и бросил ее человеку, который потерял свою выпивку.

– Спасибо, сэр! – сказал мужчина с беззубой ухмылкой.

Торн достал еще одну монету в пять шиллингов и протянул ее одному из хулиганов.

– В качестве компенсации?

Мужчина на мгновение замешкался, а затем выхватил монету.

– Вы правы, капитан! Это того стоило! Когда еще увидишь такой хороший бросок! Но я бы забрал у нее пистолет, да побыстрее.

– Отличный совет!

Торн забрал из дрожащих рук девушки свой пистолет и опустил курок, но сделал это незаметно. В комнате по-прежнему было много народу, настроение оставалось неопределенным. Их могли схватить, подставить подножку, даже зарезать, прежде чем они доберутся до двери. Теперь целью негодяев могли стать деньги. Женщины стоят дешево, в отличие от серебра.

Не слишком ли долго он раздумывал, не брал ли на себя слишком большой риск, как иногда говорили его друзья? Но как можно было не обдумывать эту ситуацию? Однако следовало размышлять быстрее, чтобы выбраться отсюда – человек с ножом начал потихоньку подниматься на ноги. А по лицам окружающих было непонятно, заинтересовало ли их содержимое его карманов.

Затем раздался звон церковного колокола.

Все переключили интерес на него – было слишком поздно для какой-либо службы.

– Французы? – пробормотал кто-то, и разговор подхватили другие.

Мужчины встали и с грохотом начали отодвигать табуреты и скамейки. С давних времен церковные колокола призывали людей Кентского побережья отразить вторжение. Несмотря на недавно заключенный мирный договор, здесь, всего в двадцати милях от Кале, никто не доверял французам.

Торну этот звук больше напомнил похоронный звон, чем сигнал тревоги при вторжении, но почему позвонили так поздно ночью?

Затем кто-то ворвался с криком:

– Король мертв! Георг Второй мертв! Сегодня утром с ним случился припадок. Он мертв!

«Милостивый Господь».

Однако этим моментом Торн не мог не воспользоваться.

– Боже, храни нового короля! – прокричал он. – Эль за мой счет! Пейте, парни, пейте! Выпьем же за молодого Георга Третьего!

Когда все повскакивали с мест и начали толкать друг друга, протискиваться к бочке с элем, Торн снова схватил девушку за руку. Она начала сопротивляться, и он огрызнулся:

– Не будь дурой!

– Но там моя накидка! – сказала она, задыхаясь.

Он увидел лежащую на полу накидку и позволил девушке поднять ее и надеть, после чего обнял за плечи и повел к выходу, подальше от погрузившийся в радостный хаос «Крысы».

На выходе их встретил крепко сложенный мужчина, хозяин таверны, намекая на оплату эля. «Не время торговаться». Торн достал из потайного кармана полгинеи и передал ее. Мужчина улыбнулся и кивнул.

– Спасибо, сэр. И да благословит Господь короля. Будет странно привыкать к новому.

– Ваша правда.

Торн оглянулся в поисках человека, который раскрыл его личность, и ему подмигнул пожилой мужчина, мирно попыхивающий трубкой. Торн рискнул подойти к нему, чтобы отдать старику гинею.

Мужчина засунул ее в карман и с достоинством кивнул.

– Да благословит вас Бог, сэр!

– И вас!

Затем спаситель вывел девушку на улицу. Они шли по набережной, он торопил ее, пока их не скрыла туманная темнота. Торн благословил все пребывающую толпу. Когда он подходил к «Крысе», этот район был почти пустынным, но теперь люди высыпали из зданий и, возможно, шли из других районов города, чтобы вместе порадоваться новостям.

Опасность миновала, но что, черт возьми, ему было делать с этой девушкой? Особенно сейчас, в этот необычный момент.

Старый король царствовал тридцать три года – столько, сколько себя помнили многие из собравшихся здесь, включая Торна. Старший сын короля, Фредерик, умер несколько лет назад, поэтому новым монархом стал сын бедного Фреда, Георг, который был моложе Торна и находился под опекой матери и своего благородного наставника, графа Бьюта.

Повсюду воцарился хаос, и Торну нужно было как можно скорее добраться до Лондона, но на шее у него повисло это глупое, упрямое бремя. Девушка закуталась в накидку и натянула капюшон, пытаясь спастись от влажной прохлады, так что он почти не видел ее лица, пока она не взглянула на него.

Спокойным голосом она произнесла:

– Вы теперь меня оставите?

«Просьба не делать этого была бы намного уместнее, девочка моя». Но, похоже, подобные слова не в ее стиле – ни по отношению к жадным негодяям, ни к нетерпеливым защитникам. Он даже немного восхитился этим.

Или ее слова были простым коварством, нацеленным на определенную реакцию? Ему очень не нравилось, когда им манипулировали, вместе с тем его оскорбило предположение, что он сможет бросить молодую леди в таком районе, в такую ночь.

– Вам