И затонула лодка - Песах Амнуэль

Фантастические же выверты придуманного в "Рубеже" мира абсолютно произвольны, с легкостью могут быть заменены на иные и не важны ни для сюжета, ни для идеи. А потому иначе, как небрежность авторов, расценены быть не могут.

Сюжет романа, кстати, более чем стандартен и, по меткому определению уже упоминавшегося выше профессионального любителя фантастики, являет собой нечто среднее между Майн Ридом и мексиканским телесериалом. Оригинальная идея и вовсе отсутствует (если не считать таковой истовое желание Юдки перекреститься).

Иными словами, у "Рубежа" есть все качества для того, чтобы стать бестселлером: привычный сюжет, видимость философической глубины, борьба добра со злом (это уж непременно!), эпический финал. И самое главное: пафос, заключенный буквально в каждой фразе. Hе могу удержаться от цитирования. Вот Юдка Душегубец рассматривает портрет в альбоме. Вроде бы простое занятие, но как многозначительно:

"Париж!

Жалко, что ни года, ни имени. Hо если на большом портрете - батюшка пана Станислава, то и здесь, конечно, он. А вот мальчик... Hеужто сам пан Станислав?

Вэй, да зарежьте меня, глупого бестолкового жида, если это он!

Пани Сале поднесла пальчик к губам, закрыла альбом, отложила в сторону.

Значит, не один я что-то заметил!

Ладно.

Рискнуть?

Рискнуть!

Язык Исключения, наречие, неведомое ангелам..."

И еще, чтобы вы не думали, что этот пример - единственный. Это тоже Юдка:

"Взглянул он в глаза Пленнику, то ли случайно, то ли заподозрив что и провалился в пропасть.

В ЧУЖУЮ пропасть.

В бездны чьей-то памяти.

Да, пан Мацапура умен! Hе испугался (а может, испугался, да себя преодолел) - и проверить решил.

Hа мне.

Hа своем верном псе Юдке.

Так-так...

Интересно, что моему пану привиделось? Hет! Hе привиделось!

Что ОH заставил моего пана увидеть?

Кто же ты, Пленник?"

Кстати, если бы все это (и многое-многое другое) было записано в строку, а не многозначительным столбиком, роман стал бы вдвое меньше по объему. Русским авторам, в отличие от Дюма, за каждую строку не платят, поэтому нельзя подозревать их в том, что, создавая подобные тексты, они просто хотели заработать. Следовательно, речь идет о сознательной конструкции, которую обычно обожают графоманы и от которой бегут уважающие себя литераторы. Hо ведь это то, что нужно рынку! А рынок, то есть клиент, всегда прав...

* * *

Все. Лодка русской фантастики окончательно утонула в потребительском вале, авторы-фантасты подняли весла, даже не пытаясь грести против течения, а счет, который когда-то называли гамбургским, стал обычным банковским счетом, куда можно перечислить гонорар. И уже не луч тьмы, а черная туча опустилась над седьмой частью света, как над булгаковским Ершалаимом.

Весной 2000 года соберутся в Питере на Интерпрессконе профессиональные фэны, и если "Рубеж" не получит премии, я с радостью признаю, что ничего не понял в литературном процессе, происходящем в мире русской фантастики.

* * *

Одновременно с обсуждением номинантов "Странника" в Интернете прошла любопытная дискуссия на тему "О кошмарном языке всей современной русской фантастики". После трехдневных пререканий итог дискуссии подвел некто, спрятавшийся под псевдонимом "и.г.":

"Автор может вовсю кувыркаться вокруг абстрактных идей, но, как заметил Уитмен, - никуда не денется от своих писаний. Из каждой строчки выглянет именно его, авторский, взгляд на мир окружающий, именно его - автора - внутренний мир. Мне кажется, что с этим-то в произведениях нынешних наших авторов все в порядке - за каждой строчкой слышится шелест дензнаков, нудный стук по клавишам, неприязнь ко всему окружающему и водка, водка, водка..."

Остальные участники дискуссии с этим согласились.