Ковчег. Чем нам грозит глобальная экологическая катастрофа - Николай Чижов

Через полчаса стихия утихла, пошел посмотреть температуру атмосферного воздуха, всего 3 по Цельсию, а в 14 часов было 10 и полный штиль. Примитивный метеопост оборудовал сразу после переезда в лесную деревню, метрах в двадцати пяти от дома, белый деревянный ящичек для термометра в двух метрах от земли и пятиметровая мачта с анемометром для измерения скорости и направления ветра, мерное ведро для осадков. Очень интересно иметь натурные данные для своего места проживания, не расчетные и не усредненные, а непосредственные измерения, это придает какую-то стабильность и дисциплинирует, всегда в одно и то же время ведешь дневник наблюдений, соприкосновение с Природой. Деревня, особенно старики, отнеслась к моим наблюдениям весьма положительно, погода постоянно интересует сельских жителей, многое от нее зависит в деревенском укладе. Особо весенние ночные заморозки, до конца мая переживаешь за высаженную рассаду огурчиков и помидор, даже в теплицах, если неотапливаемые, а если печка-буржуйка стоит, то все равно отслеживай, топить ночью или не надо.

Два года как мы переехали в лесную старообрядческую деревню, а промелькнули как один день. Человек всегда надеется на какое-то будущее, вот закончит свои текущие дела или заработает много и тогда заживет счастливо и светло, жизнь и проходит в этом ожидании, в суете и гонке на выживание или в гонке за личным престижем. А здесь мы пришли в душевное равновесие и спокойствие, Слава богу, ничего не ожидали, а жили и ценили каждый день. Посильный труд и молитва, красоты Природы, люди свои, надежные и приятные, лишь бы здоровье не подводило, поздновато мы к этой благодати прибились.

Вспоминается, как четыре года назад ехали мы на сельский сход в старообрядческую деревню, волновались, хотя «старики» уже и обнадежили. Сход действительно прошел быстро и спокойно, Анну Тимофеевну и Марию деревня уважала, двое стариков, что были у нас три дня, коротко доложили о нашем обустройстве в Узольской деревне и поручились за нас как за людей, по их мнению, достойных и богоугодных. Выделили нам пять участков по пятнадцать соток, за околицей в один ряд, да еще пять соток под библиотеку, но предупредили, чтоб никаких богопротивных сочинений не было, никаких Мопассанов и «Декамеронов». Так вот все и решилось за два дня, юридически с земельными участками все было чисто, они были приватизированы и оформлены в собственность одному из членов Совета общины как земельный пай, чистая формальность, чтоб мирские власти не приставали. Типовые договоры купли-продажи как бы по 5 тысяч за сотку, межевание, все относительно быстро за два месяца и без особых затрат, видно Господь помогал. Чувствовалось, что все местные районные государственные служащие немного робеют перед старообрядцами, не знают, чего от них ждать. Потому и не придирались, лишь бы формальности все были соблюдены.

Пугало и тревожило тогда только то, как жены отнесутся, не молоденькие ведь, такие хлопоты и волнения, вроде уже обжились немного, втянулись, радовались новым деревенским домам и раздолью. Второй переезд за четыре года, опять неведомо куда, в еще большую глушь. Всю зиму переживали, но как пообещали Марии не говорить женам о новом переезде, так и выдержали, хотя трудно было. Зато летом убедились, насколько Мария Алексеевна была права, в начале июня поехали все в ее деревню за земляникой, женщин лесные красоты поразили, еще и воскресная служба в скитской церкви, благодать. За черникой и лесной малиной уже сами к Марии напросились, на три дня поехали, оставив нас, мужиков, на хозяйстве. Тогда и услышали долгожданные слова от наших жен, что хорошо бы на старости лет в такой тишине и умиротворенности пожить, видимо, между собой все обсудили не один раз, Марию порасспросили, о возможной безопасности для детей задумались. Мир становится все более жестоким и пугающим, захотелось детей в крайнем случае спрятать, хоть какой-то шанс им дать.

Большой груз тогда у нас с души снялся, ведь весной уже отборный лес на срубы был заготовлен, в мае фундаменты заложены, в июле срубы в колодцы поставлены, как раз тут жены помыслы свои и высказали. Правду сказано, что Господь строящимся помогает, только спешить не нужно, все и выправится. Деньгами опять помог Дмитрий Титович, было уже подо что брать, домики на Узоле нужно продавать, да и дачи подмосковные распродали. Сергей Владимирович связался с Куртом и рассказал о нашем решении, через месяц тот с двумя друзьями приехали на три дня в гости внимательно осмотреть наши дома, окрестности и фильм снять. Все понравилось, но и проблем немало, в чужую страну переехать. Впрочем, через три месяца уже договорились о цене, купили у нас все пять домов умные немецкие друзья Курта и сам Курт с родственниками, немецким пенсионерам намного легче в материальном плане. Цену мы не задирали, себестоимость плюс тридцать пять процентов за хлопоты, получилось по 70 тысяч евро, для немцев это оказалось недорого, но и мы не в убытке. Жены сначала по инерции немного возмущались, что и дороже можно было продать, привычка наша глупая где-то выгадать, но потом быстро успокоились. Усвоили в деревне простую истину – в гроб с собой ничего не возьмешь: ни квартиры, ни дачи, ни дома деревенского, да что там – трусов запасных и тех не возьмешь.

Тогда в августе две бригады местных плотников за неделю и поставили все пять срубов, еще неделя – и кровля готова, дверные и оконные проемы только намечены в один венец. Дома ставить надумали предельно простые, советовались со «стариками» старообрядческой деревни и местными плотниками, два нижних венца из лиственницы, остальные сосна. Круглый лес был заготовлен в размер девять на семь метров, чтоб без лишних перерубов, вынос по длинной стороне в два метра, светлые сени или веранда с внутренним крыльцом, двор решили не пристраивать. Цоколь в два кирпича местные мастера выложили высокий, метр семьдесят, подклеть считалась обязательной в хозяйстве, а то куда инструмент и разный инвентарь складывать, да и суше, теплее в доме. Так и получилось, кухни по 17,5 квадратных метров, туалетная комната 3,5 на 2 метра и две комнаты 4 на 5,5 метра и 3 на 5,5 метра, внутренние перегородки из бруса 100 на 100 зарубались в сруб, как «ласточкин хвост», примерно на 60 мм. Но это все, полы, потолки, перегородки, окна, двери уже на следующий год, срубам выстояться нужно, сесть на место каждому венцу. Дмитрий Титович с Марией поставили настоящий старообрядческий дом 12 на 10 метров, с небольшой холодной «дальней» комнатой и двумя детскими комнатками, второго сына ждали. Широкую лестницу на чердак и дверь в подклеть ладненько соорудили в конце веранды, в подклети сделали два круглых погреба, выложенных на «сухую», без цементного раствора, только три нижних и верхних ряда на глине и кирпич красный, облицовочный. Хороший погреб, диаметром 2,5 и глубиной в 2,5 метра, за два дня местные мастера делали.

Еще раз убедился, как талантлив и работен настоящий русский человек, работает неторопливо, но ладно, сноровисто, с хорошим настроем и шутками, лишь бы не мешали, не лезли с глупыми командами и нормально оплачивали хорошую работу. Удивительно, как могли на бытовом уровне внушить русским еще в семидесятые-восьмидесятые годы прошлого века комплекс глупейшей неполноценности, культурная Прибалтика, гордый Кавказ, трудолюбивая Средняя Азия, а русские сплошь пьяницы, завистники, лодыри вороватые. Простите, а кто Космос, Оборонку и атомную энергетику делал, кто проектировал и строил промышленность и инфраструктуру и в культурной Прибалтике, и на гордом Кавказе, не говоря уже про трудолюбивую Среднюю Азию? Сколько русских врачей, учителей, инженеров всю свою жизнь, все силы отдали на обустройство этих территорий и народов, а в ответ получили анекдоты и предательство. Может быть, сами себя русские предавать начали, когда после смерти Сталина все последующие власть имущие перестали себя русскими считать, русский шовинизм придумали, старались убрать слово «русский», заменить, на слово «советский». Даже Сталин, произнесший 24 июня 1945 года на кремлевском приеме в честь командующих войсками прекрасную здравницу в адрес великого русского народа, не смог превозмочь стереотипы и отклонил предложение Андрея Жданова внести в новую партийную Программу положение о выдающейся роли великого русского народа в истории Советского Союза. Приоритет в распределении государственных капитальных вложений, ресурсов и снабжения продуктами питания был у республик национальных меньшинств. Ассортимент продовольственных магазинов Тбилиси, Риги, Таллина, Вильнюса, Киева был лучше, чем в Москве, не сравнимый с остальной Россией. Поэтому, видимо, у них и стало возникать пренебрежительное отношение к «голодной» России. Глупые перекосы в ценообразовании, на колхозных рынках никакого дефицита не было, все свежее, качественное, но дороже в сравнении с магазинами, не объясняли это населению, наоборот, еще и придавливали частника-труженика. Именно этим враги Советского Союза и России воспользовались, исподволь, слухами и анекдотами принижали значение русского народа как основы великого государства. До сих пор мы так и не избавились от вредоносных мифов, вместо слова «русский» пользуем слово «россиянин», без национальной гордости и Истории, что новую нацию за двадцать пять лет демократы вывели. Только на основе уважения и гордости за свою великую нацию, ее Историю возможно истинное, глубокое уважение всех наций и народов мира. Главное, уважение народов, связанных общей историей и Культурой государства, в котором несколько веков проходил процесс взаимного обогащения национальных культур, создавалась общая великая евразийская Культура, сохраняющая все традиционные ценности этих народов, где национальность особой роли не играла. Русские всегда умели воевать и строить, всегда были преданы своей Родине и идеалам справедливости, что пугает Запад, входит в противоречие с его сугубо потребительской «цивилизацией» торжества индивида. В этом, видимо, корневая причина тщательно скрываемой под лицемерной маской партнерства главной цели Запада – ослабления и уничтожения русского народа.