Золотой Лис - Уилбур Смит

— Ты не поверишь. — Он говорил по-английски безукоризненно, даже, пожалуй, чересчур безукоризненно. Наверное, иностранец, но в любом случае его красивый, глубокий и в то же время сдержанный голос полностью соответствовал внешности.

— А все-таки, — она почувствовала, как голос ее дрогнул.

— Рамон де Сантьяго-и-Мачадо. — Прозвучало как прекрасная мелодия; невероятно романтично. Это было самое красивое имя из всех, что она когда-либо слышала; идеальное имя для такого лица и такого голоса.

— Надо идти, — сказал он; она все еще не могла оторвать от него глаз.

— Я устала. Не могу больше бежать.

— Тогда тебя повесят на руль мотоцикла вместо талисмана.

Она рассмеялась, ей пришлось прикусить губу, чтобы остановиться.

— Перестань. Не смеши меня. Мне надо в туалет. Я больше не могу терпеть.

— А, так вот ты куда направлялась, когда этот сказочный принц воспылал к тебе страстью.

— Я же тебя просила. — Она еле сдерживала смех, и он сжалился.

— Туалет есть у входа в парк. Дотерпишь?

— Не знаю.

— Ну тогда можешь воспользоваться кустами.

— Ну уж нет. На сегодня представлений хватит.

— Тогда пошли. — Он вновь взял ее за руку. Они обогнули Серпентин, и Рамон оглянулся.

— Пыл твоего приятеля явно поутих. Что-то его не видать. Какое непостоянство.

— А жаль. Я бы с удовольствием посмотрела этот твой фокус еще разок. Долго еще?

— Да вот. — Они были уже у входа; она отпустила его руку и направилась к маленькому красному кирпичному домику, деликатно укрывшемуся за кустами возле дорожки; но у самой двери вдруг остановилась в нерешительности.

— Меня зовут Изабелла, Изабелла Кортни, а для друзей я Белла, — бросила через плечо и быстро скрылась за дверью.

«Да, — пробормотал он про себя. — Я знаю».

Даже в кабинке она слышала музыку, легко преодолевавшую расстояние и кирпичные стены; слышала и шум вертолета, пролетевшего, казалось, над самой крышей, но все эти звуки не могли отвлечь ее от новых мыслей. Она думала о Рамоне.

У умывальника внимательно рассмотрела себя в зеркале. Волосы совершенно растрепались; она быстро привела их в порядок. Волосы Района были густыми, темными и волнистыми. Длинными, но не слишком. Стерла с губ бледно-розовую помаду, затем вновь их накрасила. Губы Района были пухлыми и в то же время мужественными. Мягкими, но сильными. «Интересно, какие они на вкус?»

Бросила помаду обратно в сумочку и нагнулась к зеркалу, чтобы получше рассмотреть свои глаза. Глазных капель ей явно не требовалось. Белки были такими чистыми, что отдавали синевой, как у здорового младенца. Она знала, что глаза были ее лучшим украшением, синие, как у всех Кортни, что-то между васильковым и сапфировым оттенками. Глаза Рамона были зелеными. Именно они прежде всего поразили ее. Эти чистые, ярко-зеленые глаза, такие красивые, но (долго не могла подобрать определение)… смертельно опасные. Да, именно так. Чтобы это понять, не нужно было видеть расправу над Ангелом Ада. Достаточно один раз посмотреть в эти глаза. Сомнений быть не могло: этот человек опасен. Почувствовала, как по спине пробежал восхитительный холодок страха и сладостного предвкушения. Может быть, это и есть Он. Рядом с ним все остальные казались бледными и скучными тенями. Может быть, ей повезло и она нашла, наконец, того, кого так долго искала.

«Рамон де Сантьяго-и-Мачадо», — промурлыкала вслух его имя, пробуя его на вкус, следя за движением своих губ. Затем выпрямилась и направилась к выходу. Заставила себя не спешить. Шла медленно, расслабленной походкой, раскачивая бедра при каждом шаге, упругий зад двигался из стороны в сторону подобно метроному, белое кружево то и дело выглядывало из-под донельзя укороченной юбки.

Оказавшись снаружи, она слегка надула губки, опустила длинные густые ресницы и застыла на месте.

Его нигде не было. Белла судорожно вздохнула; внутри что-то екнуло, будто она проглотила камень. Огляделась по сторонам, отказываясь верить своим глазам.

— Рамон… — произнесла неуверенно и выбежала на дорожку. Навстречу ей шли сотни людей, первая волна беглецов, пытавшихся избежать столпотворения, неминуемого по окончании концерта, но элегантной фигуры, столь желанной ее взору, среди них не было.

— Рамон… — повторила еще раз и кинулась ко входу в парк. Машины с грохотом проносились мимо по Бэйсуотерскому шоссе, она в отчаянии озиралась вокруг себя и не могла в это поверить. Он ушел и бросил ее. Никогда еще с ней не случалось ничего подобного. Она ясно показала ему, что хочет познакомиться с ним поближе — не понять этого было невозможно, а он взял и ушел.

Ее охватила ярость. Никто и никогда не осмеливался так обращаться с Изабеллой Кортни. Она была уязвлена, оскорблена, разгневана.

— Черт бы его побрал! Чтоб его…

Но гнев вдруг куда-то испарился. Она ощутила себя одинокой и покинутой. Это было странное чувство, что-то незнакомое и непривычное.

— Он не мог просто так вот уйти, — вслух произнесла она; это прозвучало, как жалобное хныканье избалованного ребенка, и Белла повторила те же слова с другой интонацией, стараясь вернуть свой гнев, но ничего не получилось.

За спиной услыхала взрыв хохота; обернулась. На дорожке появилась группа Ангелов Ада, они были еще в сотне ярдов, но направлялись прямо к ней. Больше оставаться здесь было нельзя.

Концерт окончился, публика расходилась. Вертолет, шум которого она слышала, скорее всего прилетал за Джаггером и его «Роллинг Стоунз». У нее было мало шансов разыскать своих знакомых в такой толпе. Еще раз быстро огляделась вокруг с явным отчаянием. Нет, этой темной кудрявой головы нигде не видно. Тогда вскинула голову и высоко задрала подбородок.

— Да кому он нужен, этого паршивый даго? — яростно прошипела она и решительно зашагала по тротуару.

Сзади послышался свист, ржание, а кто-то из Ангелов принялся командовать в такт ее шагам: «Левой, правой, левой — зад направо, зад налево, кругом!»

Она знала, что ее зад ходит ходуном, и все из-за высоких каблуков. Сняла туфли прямо на ходу, попрыгав сперва на одной, затем на другой ноге, и босиком побежала по тротуару. Машина осталась на посольской стоянке в Стрэнде, и теперь пришлось ехать за ней на метро от станции Ланкастер Гейт.

У нее был новенький, с иголочки «мини-купер», самая последняя модель 1969 года. Отец подарил на день рождения, а подгонялся он в той же автомастерской, что и «мини» Энтони Армстронга-Джонса. Они увеличили мощность двигателя, обили корпус белой кожей, как у «роллса», и перекрасили в серебристый цвет, точь-в-точь как новый «Астон Мартин» отца, а на дверце золотой фольгой выписали ее инициалы. Все высшее общество разъезжало на «мини». Субботним вечером у «Аннабел» их парковалось больше, чем «роллсов» или «бентли».