Дурацкая история - Марина Серова

Мельников озадаченно посмотрел по сторонам, пытаясь понять, кого он имеет в виду.

— Ах да, — сообразил он наконец. — Это Таня. А это — Саша из Интерпола.

— Откуда? — переспросила я. Только Интерпола мне еще не хватало!

— Из журнала, — успокоил меня Мельников. — Он журналист. Мы к тебе по очень важному делу. А пиво у тебя есть?

— Мельников, я согласна, что пиво — очень важное дело, — вздохнула я. — Но вот на данный момент оно у меня отсутствует. Могу предложить только кофе, и то — растворимый. Я не выходила из дома.

— Почему? — удивился Мельников.

— Потому что я адаптируюсь после посещения Италии. Пока родные просторы еще давят мне на мозги, порождая депрессию. Вот я и не решаюсь пока разгуливать по улицам.

— А нечего по Италиям разъезжать, — рассмеялся Мельников.

Я не собиралась обсуждать с ним свои личные проблемы, поэтому отправилась в кухню, вскипятила чайник и приготовила кофе. Почему-то на меня напало странное смирение: от судьбы, Иванова, ты не уйдешь. И раз уж тут появился Андрей Мельников, да еще и не один, остается только признать, что этот вечер больше тебе не принадлежит.

Если бы я знала, в какую заварушку меня втягивают, я бы выставила их за дверь, ей-богу! Но тогда я ничего еще не знала.

Поэтому, спокойно присев на краешек кресла, я спросила:

— Что такого произошло, что ты примчался сюда? И почему при нашей с тобой конфиденциальной встрече присутствует пресса?

— Сейчас все расскажу, — махнул рукой Мельников. — А Саша не посторонний. И не надо так смотреть, Танюшка! Тебе это не идет.

Я фыркнула в доказательство, что мне до этого нет никакого дела.

— Ну? — спросила я. — Мне долго ждать объяснения, зачем вы пожаловали?

Мельников так присосался к кофе, что еще минуту мне пришлось созерцать его затылок, а Саша развел руками.

— Понимаете, Танечка, мы договорились, что Андрей все расскажет вам сам, поскольку, на мой взгляд, история чрезвычайно дурацкая, я и буду рассказывать ее как дурацкую, а Андрей говорит, что ему хватит и вашей манеры самые серьезные вещи превращать в комедию.

— Мельников, ты и вправду считаешь, что я все превращаю в комедию? — сурово поинтересовалась я.

— Нет, Тань! Ты что?!

Он явно был во мне кровно заинтересован, судя по тому, что был готов согласиться со всем, что бы я ни сказала. Потребуй я признать, что пою, как Элла Фицджералд, он бы и то не стал спорить.

Интересно, зачем же я так ему нужна? Обычно он пытается, наоборот, скрыть от меня суровую действительность.

Он допил кофе, глотая его, будто прохладный лимонад, и сразу полез в карман пиджака. Пошарив там, достал пачку фотографий, выдернул оттуда две штуки и протянул мне.

— Вот.

Я взяла фотографии. Ну и что? Две смазливые девицы, физиономии которых не оставляли сомнений относительно рода их занятий. Одна — пышная блондинка со смазанным личиком, широким носом и роскошными волосами, вторая являла собой классический восточный тип — этакая брюнетка с орлиным носом и чувственным ртом.

— Это твои подружки? — поинтересовалась я, возвращая фотографии. — А Ирка знает об их существовании?

Мельников дернулся и сурово посмотрел на меня.

— Какие подружки? Ты в своем уме? Я похож на посетителя бань и ночного клуба?

— Кто тебя знает? — протянула я. — Люди меняются. К тому же я ведь не знаю, чем зарабатывают на жизнь эти милые девушки… Может быть, они цветочницы? Или продают косметику?

— Нет. Они занимаются вот чем. — И Мельников протянул мне другие фотографии. — Вернее сказать, занимались. Потому что сейчас они уже ничем не занимаются. Их убили.

Ох, как многозначительно он это сказал, мамочки! Я совершенно некстати хмыкнула.

— Могу тебя заверить, что это не моих рук дело. Я была в Италии, так что у меня стойкое алиби. К тому же я их не знала, да и вообще не склонна убивать дамочек, даже если они предпочитают такой стиль лайф.

Мельниковский спутник улыбался, рассматривая меня уже совершенно бесцеремонно. Под его взглядом я чувствовала себя как в бушующем океане, где вот-вот волны сорвут с меня купальник. Мне ужасно хотелось показать ему язык, я просто еле сдерживалась.

— Таня, дело очень серьезное! И мне нужна твоя помощь.

— Не ваше ли УВД запрещает нам заниматься криминалом, лапочка? Какого черта бежать к частному сыщику, если ты не хуже меня знаешь, что моя сфера — разводы, охрана чести владельцев фирм, от которых жены бегают налево, иногда — промышленный шпионаж, но не насильственная смерть! Так что я заранее отказываюсь. Ты не хочешь неприятностей — я тоже…

— Таня, мне ты можешь все это не рассказывать!

— Не буду, — согласилась я. — Только я алчная натура. Я очень редко работаю за «спасибо». Особенно для родной прокуратуры. Я на нее очень обиделась и не хочу дарить свое время и силы вашему боссу, который не платит вам зарплату, заставляет пахать по ночам и без отпусков, а сам не вылазит с Канарских островов. У меня еще сохранилось острое чувство социальной несправедливости. Сам пусть ищет убийц, а то потеряет квалификацию. Случись что — работу не найдет и медленно умрет с голоду.

Мельников обиженно посмотрел на меня и промолчал.

— Клиент будет, — неожиданно подал голос из своего угла представитель Интерпола. — Расшибусь, но найду вам клиента.

— Обрадовал! Вы что, оба думаете, что я нуждаюсь в клиентах?

— Нет, Татьяна Александровна, так получилось, что мы нуждаемся в вас. Дело-то очень тонкое, а вы знаете всех нуворишей…

Я задохнулась от злости. Это за кого же меня эти юноши принимают?

— Мельников, — тихо проговорила я. — Ты меня, кажется, причислил к нашим «новым русским», да? Может быть, ты еще начнешь меня сравнивать с их женами, которые маются от безделья? Я работаю, в том числе и на мужей этих дамочек. Но из этого вовсе не следует, что я питаю симпатии к ним.

— Таня! Об этом никто и не говорит! Но ты же вхожа в эти круги, а мы нет!

— Так войдите, — пожала я плечами. — За чем дело стало?

— Ладно, проехали, — махнул рукой расстроенный Андрюшка. — Проконсультируй нас хотя бы относительно вот этого гражданина…

Он положил поверх фотографий еще одну.

Я бегло взглянула и не удержалась от возгласа удивления:

— Что?!

Если меня можно было удивить, то они это сделали. На фотографии я увидела обезображенное лицо очень хорошо знакомого мне человека.

Натана Зелинского в Тарасове знали практически все, кто хоть раз сталкивался с нашим торгово-криминальным миром.

И вот он был мертв.

— Я должна объяснить тебе, почему меня это повергло в такое замешательство, — прервала я свой рассказ и взглянула на Светку, которая сидела, подавшись вперед. — Поскольку ты с акулами никогда не общалась, придется мне тебя просветить. Про Зелинского можно было сказать, что он умен, как дьявол, хитер, как дьявол, богат, как дьявол, и, на мой взгляд, так же мерзок, как дьявол. Я бы еще прибавила, что он труслив, как дьявол, но я не знаю, был ли дьявол труслив…

Зелинский был самый богатый человек в городе Тарасове, и я подозреваю, что он уже давно был самый богатый и в мире. Лет ему около шестидесяти, и никто не знает, чем он занимался до «перестройки». Мне почему-то кажется, что свой первичный капитал он сколачивал, пользуясь имуществом людей, которые исчезали в тюрьмах и лагерях. Наверное, кому-то больше известно о его прошлом, иначе откуда бы к нему прилепилась кличка Серый Кардинал?

Кстати, по паспорту он Николай. Натаном он стал совсем недавно, что тоже интересно. То, что нашелся человек, который смог его убить, меня настолько потрясло, что я долго вертела фотографию, пытаясь найти подвох. Может быть, это подделка, а настоящий Натан Игнатьевич давно сдернул на Мальорку? Но меня быстро убедили, что он действительно мертв, и я ошарашенно переводила взгляд с одного на другого своего собеседника… Так я долго это делала, что они решили, будто я была к нему неравнодушна и теперь ужасно переживаю его безвременную кончину. Если бы ты знала этого ужасного типа, ты поняла бы, как я была потрясена!

— Да знала я его, — махнула рукой Светка. — Оченно мерзкая личность. Я лично думаю, что за ним явился Хозяин.

— Кто? — не поняла я.

— Хо-зя-ин. Сатана.

Светка вытаращила на меня глаза и продолжила загробным голосом:

— Он сидел как-то раз вечерком и считал золотые дукаты… Вдруг налетел ветер, задул свечу, и в дверном проеме появилась черная тень… «Кто ты?» — в ужасе спросил Зелинский, пытаясь спрятать за спиной золотые дукаты. «Я твой дедушка!» — сказал отвратительный монстр. «А почему у тебя такие большие зубы?» — поинтересовался Зелинский. Монстрила набросился на несчастного и вонзил в него острые клыки. Вот так все было, и незачем мучиться поисками неведомого убийцы!