Записки филиппинки. Роман - Нина Заря-Абрамович

Череду моих мазохистских мыслей резко прерывает конец путешествия.

Машина останавливается перед солидными дубовыми воротами. Смелый полет мысли неизвестного автора застыл в рисунке кованого железа. Мы подходим к калитке. Я с тревогой оглядываюсь назад. Со всех сторон одни горы, поросшие лесом.

Дом-дворец в три этажа, обнесенный высоким каменным забором, напоминал гриновскую «Дикую розу», которая белоснежным облаком застыла среди серых по-зимнему гор и казалась полным недоразумением в соседстве с убогими старыми дачами.

Я залюбовалась дворцом. Его вычурная роскошь и новорусский выпендреж были вполне понятны и… внушали доверие. На крыше примостились скульптуры белых ангелов с крыльями. А на белоснежном спуске крыльца, на перилах – гривастый белый лев.

На фасаде дома красовался герб с золотыми буквами «А.Е.», вычурный и с претензиями.

«Адель Евгеньевна», – легко догадалась я.

Мои мелочные мысли о тарелке супа улетучились сами собой.

Меня завели сначала в гостевой дом, где мне предстояло жить и который восхитил меня своим великолепием.

Это было совершенно новое прекрасное жилище из двух комнат, кухни и ванной. Со всей современной техникой и оборудованием. С дорогой мебелью и плазменным телевизором. Адель уловила восторг в моих глазах.

– А теперь я познакомлю вас со своим мужем, – властно говорит Адель и ведет меня во дворец.

На большом крыльце их дома я скольжу и чуть не падаю. Ноги разъезжаются.

– Осторожно, тут очень скользко. Строители напортачили, – предупреждает Адель.

Я поправляю свою зализанную прическу, серое «беременное» платье из «Хуманы», очки на носу и принимаю выражение лица этакой задротки, как выражается моя очень современная дочь Ленка.

В зале-студии, у тлеющего камина… О Боже мой! Мистика! Вот же сила мысли!

На шоколадном кожаном диване, с сигареллой в зубах и в бархатном синем халате возлежит хозяин-барин. Лысый мужик лет сорока. С внешностью Андре Агасси.

– Гена! Это наша помощница. Мария, – официальным тоном говорит Адель.

Гена невнятно что-то буркнул на мое «здрасьте», равнодушно скользнул по мне взглядом и отвернулся в телевизор. Совершенно адекватная реакция нормального мужика на синий штопаный чулок. «Ура! – думаю я. – Это лучше, чем нездоровый интерес к смазливой служанке». Как это бывает сплошь и рядом, когда мужик не в состоянии задушить в себе первобытного человека. А молодая хищница, попавшая в чужую семью, не может справиться с собственными инстинктами серой вороны.

А потом скандалы, слезы, причитания законной жены, трусливые оправдания неверного мужа, и, как правило, финиш, когда ворону с треском изгоняют из чужого гнезда. А нечего устраивать охоту на чужие яйца!

В доме, кроме самой хозяйки и ее мужа, никого не было. Если не считать трех котов. Они сидели в подушках на роскошных диванах. В воздухе высветленной солнечной дорожкой плясала пыль с кошачьей шерстью.

– Это Вареник, это Анфиса, а тот, черный, Митяй, – любовно перечисляла Адель. – Вы ведь, Мария, любите животных, правда?

– Обожаю, – поспешила соврать я, чтобы не ляпнуть своего мнения о том, что для меня животные в доме, на диванах, исключены. Только за его пределами! А если они все же в доме, то это уже катастрофа!

Адель показала мне дом и все поместье. Она водила меня по трем этажам, с гордостью рассказывая о достоинствах своих владений.

– А сейчас самое главное, – Адель интригующе взглянула мне в глаза, достала из холодильника кусок сыра с дырками и повела меня во двор, ближе к забору.

За решетками вольера с вычурными завитками кованого железа находились два огромных волкодава. Они молча и зловеще смотрели на мня. А я на них. Это были собаки-убийцы. Один – белый огромный алабай. Другой – ротвейлер.

Только накануне по телеку, в новостях показывали сюжет с алабаем, который откусил девочке из Подмосковья пол-лица. Это была той же породы азиатская овчарка, хитрая и опасная, выведенная в Туркмении.

Ротвейлер был не лучше. Случаев с ротвейлерами, искалечившими людей, немерено!

– Дайте им сыра! Не бойтесь, – ласково сказала Адель.

Мое сердце вздрогнуло и уплыло куда-то в область пупка.

– Бубочки мои! Вы же у меня воспитанные. Людей не едите, – засюсюкала хозяйка собакам. И уже, обращаясь ко мне, с достоинством добавила: – Мы их хорошо кормим. Мясом и форелью. Вас они не съедят. Да, это серьезные звери. И если случится нас защищать, они убьют. Отчего вы побледнели? Спокойно! Я хочу их приучить к вам. Дайте им сыра!

«Мы так не договаривались! Вы меня не предупредили о собаках! Я их боюсь до обморока и ни за что не приехала бы к вам!» – хотела я сказать своему работодателю. Но чего уж тут говорить? Я попала!

Дрожащими руками я протянула два куска сыра навстречу хищным мордам. Через кованую решетку вольера. Алабай и ротвейлер лениво взяли лакомство из моих рук.

– Привыкайте к собакам. Они вас не должны тронуть. Я надеюсь. Кормить их будете вы, – жестко подытожила Адель.

Ночью я не спала. Я находилась в стрессе. Куда меня занесло?! Зачем я сюда приехала?! Погибнуть на чужбине от зубов зверюг? И кто меня будет искать в этом горном ущелье, за высоким глухим забором? И какая тогда уж мне будет разница!

Конец ознакомительного фрагмента.