В сетях страсти - Крис Кеннеди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы Кир?..
Да-да, конечно же, это был Кир. Такой мужчина, как он, – один в целом свете. И именно он пять лет тому назад осторожно и очень умело извлек сердце из ее груди, вывалял его в грязи – и выбросил. После чего тотчас же скрылся, исчез столь внезапно и драматически, как и появился, бросив Софию на произвол ее преступного отца и его сообщников.
Глава 5
Кир молча выжидал. Преображение Софии происходило в точности так, как он и предполагал. Сначала она его узнала. Затем вся кровь отхлынула от ее лица – и она в ярости набросилась на него. Проворная, как кошка, она метнулась к нему и принялась колотить его кулаками в грудь с такой силой, что он невольно попятился. «Сколько же силы в ее ударе…» – подумал он с удивлением.
– Ты! – Ее яростный шепот был подобен крику.
– Да, это я.
Она снова его ударила.
– Ты человек вне закона, понял?!
Кир отступил еще на шаг.
– Но я же…
– Ты предал!
– Но я…
– Ты обесчестил!
– София…
– Ты скрылся!
Ее глаза пылали гневом, и она продолжала колотить его в грудь.
– Преступник, разбойник, вор, ублюдок!.. – прошипела София целую череду обвинений, и все они, к несчастью, были правдой – все, кроме последнего.
– И тебе тоже доброго утра, – произнес Кир с усмешкой. – А теперь успокойся. – Он взял ее за плечи, привлек к себе, причем проделал это столь стремительно, что только дурочка могла бы не понять предостережения.
София Дарнли никогда не была дурочкой и потому тотчас же замерла. Тем не менее она все же высвободила руки и приподняла их, словно защищаясь.
А Кир окинул ее взглядом и нахмурился. Ему не понравилось то, что он сразу же обратил внимание на ее изящные руки и ощутил знакомый жар, исходивший от ее тела. Более того, он даже заметил непокорные пряди волос вокруг ее чуть приоткрытых губ…
София же смотрела на него в упор, и в ее пылавших зеленых глазах бушевал пожар чувств, среди которых преобладали гнев и замешательство. Да-да, она была охвачена гневом, и казалось, что даже ее растрепавшиеся темно-рыжие волосы подрагивали от ярости. Щеки же сделались пунцовым, а туника приподнималась с каждым ее прерывистым вдохом.
– Значит, ты помнишь меня, – тихо произнес Кир.
– Неужели ты думал, что я…
– Вот и хорошо, – перебил он.
– Хорошо?! – отозвалась она шепотом, больше походившим на крик. – Ты сказал… «хорошо»? – В ее глазах снова закипала ярость.
В эту минуту Кир был ужасно рад тому, что София не умела орудовать мечом. А она между тем продолжала:
– Ты ошибаешься. Нет ничего хорошего ни в нашем знакомстве, ни в том, что мне случалось вспоминать о тебе время от времени, ни в том, что ты… ты…
София умолкла, но Кир не сомневался: она могла бы говорить до бесконечности, перечисляя все его пороки. И она была права, права решительно во всем.
Теперь оба молчали, никто из них не произнес ни слова. Они стояли так довольно долго, безрассудно долго, если учесть, где именно они находились и что делали. А день между тем уже занимался, и на улицах появлялись люди.
Наконец София шумно выдохнула и отступила на несколько шагов. Все еще прижимая к груди гроссбух, который держала под мышкой, она спросила:
– Что ты здесь делаешь?
Кир пожал плечами и кратко ответил:
– Дело.
– Ну конечно… – презрительно фыркнув, протянула София. – Там, где есть люди с деньгами, там всегда можно найти Кира.
– Я никогда и не утверждал обратного, – тихо произнес он.
– Верно, никогда. – София отступила поближе к двери. – Не знаю, какое недоразумение свело нас сейчас, но я абсолютно уверена: это твое дело такое же нечестное, как и все твои дела в прошлом. Но меня-то, Кир, оставь в покое, ясно?
Он сделал шаг вперед и заявил:
– К несчастью, София, это дело связано с тобой.
Она замерла на мгновение, потом пробормотала:
– Со мной?
– Да.
– Но каким образом?
Кир со вздохом кивнул в сторону гроссбуха.
– Он ведь принадлежал твоему отцу, верно? Большой гроссбух Дарнли…
София побледнела и отступила еще на шаг.
– Но что ты знаешь об этом гроссбухе?
Кир тихо рассмеялся. Что он знал о гроссбухе, в который были занесены все нечистоплотные сделки, заключенные судьей Дарнли с влиятельнейшими людьми королевства? Что знал о гроссбухе, в котором, по слухам, содержались самые неприятные подробности из жизни некоторых наиболее состоятельных представителей английской аристократии? О гроссбухе, который мог стоить человеку жизни, если его найдут в чужих руках?
– Девочка, да кто же в Англии о нем не знает? Вернее, кто из виновных о нем не знает?
– Не называй меня девочкой! – заявила София. – И чем же тебя так заинтересовал гроссбух?
– Тебя это не касается, – ответил Кир, оценивая расстояние до двери. Софии понадобилось бы пять-шесть шагов, чтобы добраться до нее. А ему, Киру, требовалось всего три шага.
Тут на щеках Софии снова проступили пятна румянца, и она тихо сказала:
– Поскольку в данный момент гроссбух в моих руках, меня это очень даже касается.
– Но София, ты же не хочешь, чтобы…
– Напротив, очень хочу.
Они опять уставились друг на друга. Затем Кир сделал шаг вперед и протянул руку.
– Я заберу его немедленно.
– Нет.
Глаза его превратились в узкие щелочки.
– София, я пока еще прошу тебя об этом вежливо…
– Вежливо?
– Ты же не хочешь, чтобы я стал настаивать.
Однако его слова лишь заставили ее покрепче прижать к груди гроссбух. И София, сделав еще один шаг в сторону двери, заявила:
– Я дам тебе, Кир, все, о чем ты попросишь, но лишь после того, как все реки Англии превратятся в лед, а свиньи научатся летать. Кроме того, хорошенько запомни следующее: я сделаю все возможное, чтобы разрушить твою жизнь так же ловко, как ты в свое время разрушил мою.
Он долго молчал, потом, наконец, произнес:
– Тогда у нас есть проблема, София. И не думаю, что тебе понравится то, как я намерен ее решить.
Внезапно пряди ее растрепавшихся волос заплясали рядом с губами, а зеленые глаза гневно сверкнули. В следующее мгновение она резко развернулась и бросилась к двери.
Глава 6
София распахнула дверь, уже не думая о том, что ей придется пробираться мимо вооруженного часового снаружи – лишь бы избавиться поскорее от куда более опасного человека.
Часового поблизости не было, зато оказался другой мужчина, и София налетела прямо на него. Они так и выскочили вместе на мощеную булыжником улочку, где уже находились водоносы и прочие люди, которым приходилось вставать рано. И все они остановились, уставившись на человеческий клубок, неожиданно вывалившийся из дверей конторы менялы Томаса.
София попыталась освободиться от хватки этого мужчины. Среднего роста, неприметный, с плоским, ничего не выражавшим лицом, карими глазами и тусклыми темно-коричневыми волосами, он должен был внушать ей куда меньший страх, чем часовой, которого она ожидала встретить.
Однако, увидев этого человека, София в ужасе замерла. А он вдруг с силой сжал ее запястья и, взглянув на нее сверху вниз, с улыбкой сказал:
– София Дарнли, верно?..
По спине ее пробежал холодок.
– Я Реми Черный, – продолжал мужчина. – Такую женщину, как вы, не так-то просто найти.
София попыталась отступить на шаг, но Реми еще крепче сжал ее запястья.
– Вы получили мое сообщение? – спросил он, взглянув на гроссбух, зажатый между их телами.
София промолчала, а Реми, снова улыбнувшись, произнес:
– Вижу, что получили.
– Это не для вас, – проговорила она яростным шепотом и попыталась нанести противнику удар коленом.
Но тот, по-видимому, был готов к подобным приемам и, выпустив одну из ее рук, ловко увернулся. Когда же он снова повернулся к ней, на лице его опять была улыбка, а в руке – клинок.
София отпрянула, но сильные и безжалостные пальцы Реми по-прежнему сжимали ее руки. Внезапно он бросил взгляд через ее плечо, и улыбка тотчас исчезла с его лица – в дверях появился Кир.
София воспользовалась замешательством Реми и обратилась в бегство. Освободившись от его хватки, она резко развернулась и помчалась по улице, но Реми все же успел выхватить из ее рук гроссбух и тотчас швырнул его на землю позади себя, а затем, оказавшись лицом к лицу с Киром, обнажил свой меч.
Но Кир, уже готовый к бою, даже не стал останавливаться – сразу же принялся наносить мощные и яростные удары мечом, заставлявшие противника отступать шаг за шагом.
София внезапно споткнулась о булыжники и, не удержавшись на ногах, упала. А звуки боя тем временем гулко разносились меж стен домов. Сталь звенела о сталь, и то и дело раздавался жуткий скрежет, от которого кровь стыла в жилах. Солнечные лучи, уже пробивавшиеся сквозь рассветную дымку, освещали поединок, и на вторых и третьих этажах ближайших домов открывались ставни – люди, высовывавшиеся из окон, наблюдали за утренним представлением.
