Любовный поединок - Холли Престон

— Буду знать… Ты захватил с собой программу турне — даты, время, номера рейсов, отели?

— Ну, конечно. С телефонами впридачу, чтобы ты мог все заказать.

Спустя несколько минут Эйду пришло в голову, что Том пожалуй и впрямь был в безвыходной ситуации. Большинству людей такая благотворительная поездка влетела бы в копеечку, и они вряд ли смогли бы себе ее позволить. А для Эйда деньги никогда не были главным, и Том знал это. Зато дружба имела значение, и еще какое. Такого ни за какие деньги в мире не купишь. И если пара сотен долларов помогут оградить Тома и Диану от вмешательства в их жизнь Кэтрин Бакст, что ж, Эйд будет только рад помочь. Эта дамочка с длинными ножками еще не знает, что ее ждет.

Эйд решил, что он как раз тот самый человек, который сумеет ее хорошенько проучить.

Он снова ощутил, как в нем зашевелился некий первобытный дикарь, и на этот раз не стал подавлять свои инстинкты. Наоборот, Эйд наслаждался необузданным приливом энергии. Пора отряхнуть прах цивилизации со своих ног. Он уже ощущал пьяняще сладкий вкус мести.

2

— Кэтти, поторопись! — пробасил Эбнер Айзекс. — Не забудь, сейчас ведь час пик. Наверняка пробки жуткие, а я хочу попасть на место к шести.

— Иду! — Кэтрин завизировала последнюю страницу нового рекламного проспекта. Уверенная в том, что дежурный по редакции с утра отнесет подборку документов в машбюро, она повернулась к своему столу, схватила сумочку и ослепительно улыбнулась Айзексу. — Готово, босс.

Эбнеру уже стукнуло сорок пять, он был очень привязан к жене, детям, к своим картотекам и всегда очень трогательно опекал Кэтрин. Она была уверена, что Айзекс не усмотрел ничего интригующего в просьбе подбросить ее на прием. Это было в порядке вещей для их приятельских отношений. С Эбнером она всегда чувствовала себя уютно. Это было по-своему очень милое, теплое и вместе с тем совершенно невинное ощущение.

— Пояс просто сногсшибательный, мэм, — одобрительно заметил Айзекс.

Кэтрин улыбнулась, польщенная комплиментом. Это было одним из ее недавних приобретений — большой золотой лук на широкой черной эластичной ленте.

— Хорошо подобранные аксессуары лучше всего превращают повседневный костюм в парадный.

Эбнер с мягким укором покачал головой.

— Похоже, у тебя вся жизнь в вечном движении…

— Что поделаешь, шеф, такая уж у меня работа.

— Не могу понять, как ты выдерживаешь такой темп. Не присядешь ни на минутку. Я бы уже давно схлопотал сердечный приступ.

— А мне нравится.

Бешеный ритм заполнял жизнь Кэтрин, и это ей было просто как воздух необходимо. Она не любила передышек — ведь тогда слишком заметными становились пустоты в ее жизни. Хорошо крутиться с утра до вечера. Кроме того, Кэтрин занималась делом, получавшимся у нее особенно хорошо: организовывала рекламные кампании, заботилась о людях, старалась разобраться, что они собой представляют, и встраивала все и вся в наиболее эффективную схему. Кэтрин казалось, что она занимается этим сколько себя помнит, и неудивительно — ведь она была старшей дочерью в семье, где было девять детей.

Когда-то она мечтала, что настанет день и придет человек, который сумеет позаботиться о ней самой. Однако она жестоко ошиблась. У Кэтрин сжалось сердце при воспоминании о том, в какую тюрьму для нее превратился брак по вине бывшего мужа. Никогда такое не повторится, клялась она себе. Гипертрофированному чувству собственничества не было места в представлениях Кэтрин о любви. Так можно лишь разрушить все самое чистое, светлое…

Кэтрин постаралась выбросить эти мысли из головы. Теперь она строила свою жизнь по собственным меркам и на сегодняшнем приеме собиралась развлекаться вовсю. У Кэтрин почти не было никаких обязанностей — разве что перекинуться парой слов с несколькими авторами, выборочно познакомить их с другими гостями, обеспечив тем самым приятное общение. Шампанского будет вдоволь, и еще — лучший мельбурнский джаз, специально нанятый, чтобы гости могли всласть порезвиться после торжественной части. А Кэтрин очень любила танцевать.

Она поправила пояс так, чтобы золотой лук располагался ближе к линии бедер. Пояс прекрасно смотрелся на ярко-фиолетовом вязаном свитере, и Кэтрин осталась довольна общим впечатлением. Все отлично гармонировало с черной юбкой, колготками, изящными, классически строгими туфельками с золотым ободком.

Оставалось только уложить волосы, немного спутанные после рабочего дня. Кэтрин усмехнулась про себя, вспомнив определение, данное ее гриве парикмахером, — «дикий зверь». Броский рыжеватый оттенок «зверя» был совершенно естественным, как и локоны, буйными кудрями спускавшиеся по плечам до середины спины.

Как только они сядут в машину, она зачешет наверх непокорные пряди и наденет черно-золотые клипсы. Это будет последним штрихом к костюму для коктейля.

Эбнер заставил ее почти бежать до служебной стоянки автомобилей, явно стремясь поскорее отправиться в путь. По подсчетам Кэтрин, от офиса редакции «Эври дэй», где они сейчас находились, по прямой через Грин-стрит на мост и дальше — туннелем к Северо-Западному округу — даже в час пик дорога занимала от силы сорок минут. Прием же начнется не раньше шести, а сейчас едва пробило пять.

— К чему такая спешка, дядя Эбби? — маскируя шутливым тоном невольное раздражение, поинтересовалась она. Привыкнув путешествовать строго по расписанию, Кэтрин терпеть не могла терять время попусту и приезжать куда бы то ни было слишком рано.

— Хочу проверить, как смотрится экспозиция до того, как все придут.

— Я думала, это поручено Алине…

Утром Алина сама с гордостью сообщила об этом Кэтрин, польщенная тем, что ей доверили ответственное задание — разместить на столиках каталоги новых изданий, а также подарочные сувениры.

— Да, но наша козочка умудрилась там кувыркнуться с лестницы и вывихнула ногу, — обронил Айзекс, резко выруливая на проезжую часть.

Кэтрин многозначительно закатила глаза. Вот тебе и новая драма в жизни Алины, о которой она прожужжит все уши каждому встречному и поперечному.

— Причем мне не известно, успела ли она при этом завершить работу, — с легкой гримасой закончил Эбнер.

— Насколько я понимаю, Алина собиралась появиться на приеме в обществе нового мужа, — сухо сказала Кэтрин.

— В жизни каждого человека рано или поздно выпадает ненастье… — почти продекламировал Эбнер с напускным пафосом.

Услышав это ироническое изречение, Кэтрин не могла удержаться от смеха. Насколько ей было известно, с тех пор как Алина стала работать в редакции, Эбнер чаще, чем кто-либо другой, оказывался жертвой ее доверительных излияний. Мудрый Эбби неизменно ограничивался короткими сочувственными ответами, но большую часть словесного потока Алины попросту пропускал мимо ушей.