Граница джунглей - Андрей Плеханов

На площади перед космопортом высится тридцатиметровая статуя - каменный человечище приземлился на пьедестал в невероятной позе, застыл на правой ноге, левая нога полусогнута, руки раскинуты в стороны, опущены ладонями вниз. Человек самозабвенно пляшет джигу - ирландскую чечетку. Это Рори О'Нейл, главный архитектор Эль-Параисо. Он соорудил памятник самому себе - прижизненно. Почему бы и нет? По сведениям Выдры, танцевать джигу О'Нейл на самом деле не умеет, но вот мастерства создавать причудливые объекты, противоречащие закону тяготения, у него не отнять. Противоречащие, впрочем, закону земного тяготения. На Ганимеде все весит много меньше, чем на Земле, землетрясений здесь не случается, внутри купола нет ветров и атмосферных осадков, нет зимы - царит вечное лето. На Ганимеде можно строить такое, что на старушке Земле рухнет сразу же. Площадь в Эль-Параисо ограничена и баснословно дорога, а вот кубатуры - хоть отбавляй. И поэтому дома тянутся вверх на сотни метров, а то и на полкилометра. Строения причудливых, фантастических форм, с террасами, бассейнами, садами не то что висячими, а вовсе летающими. Небоскребы соединены между собой прозрачными туннелями, канатными дорогами и воздушными мостами. Жизнь бурлит на всех этажах Эль-Параисо, во всех его горизонтальных слоях. Люди просаживают денежки, заработанные трудами тяжкими и нетяжкими.

Многовато здесь людей, конечно… Выдра вздохнул, представив себе старенькое бревенчатое бунгало на берегу Тихого океана. Полосатый шезлонг, зонтик над головой, бутыль красной Риохи в деревянном ящичке у ног. Волны, накатывающие на берег, черные силуэты пальм на фоне багрового закатного неба, крики морских птиц… Тишина и одиночество… Черта с два! Не верил Выдра, что на Земле оставят его в покое - особенно сейчас, в первые месяцы после ухода в отставку. Неминуемо найдется какое-нибудь сверхважное дело, требующее непременного его участия. «Приносим извинения, сеньор Уанапаку, но по личной просьбе президента мы вынуждены привлечь вас к элиминации Луиса Беги, преступника первой степени, скрывающегося в сельве, предположительно в районе Пуэрто Алегре. Имеющиеся в нашем распоряжении элиминаторы, к сожалению, не в состоянии справиться с данной операцией, Для вас же, опытного агента, эта работа не составит особого труда. Оплата, как обычно, в двойном исчислении, начиная с этого часа…»

Выдра тряхнул головой, отгоняя наваждение. Он поступил правильно, удрав на Ганимед. Он пробудет здесь три месяца, а за это время, глядишь, боссы лесорубов свыкнутся с мыслью о потере и научатся обходиться без его услуг. Довольно с него элиминации и всего, что с ней связано. Выдра выложил четверть миллиона кредитов за билеты и трехмесячную визу и собирается потратить еще как минимум полмиллиона на отдых. Потому что он богатый человек. Всю жизнь он зарабатывал немалые деньги и не имел возможности как следует их потратить. Незаметность, предписанная лесорубам, вещь полезная, но утомительная. Это достает.

Выдра вовсе не собирался выпендриваться, цеплять на себя яркие тряпки и бросаться в казино, дабы просадить там десяток-другой тысяч. Непритязательность въелась в его натуру за годы специфической работы, и двухкомнатный полулюкс, заказанный им в отеле «Гран Перро», был достаточно скромен. Выдру интересовало другое: изысканная кухня, толика отличного вина, возможность наконец-то посмотреть сотни кинофильмов и прочитать десятки книг, не посмотренных и не прочитанных в прежней, лесорубьей жизни. И непременно - спорт, в самых экстремальных его разновидностях. Эль-Параисо предоставлял для этого широчайшие возможности. Если тело тренированно, быстро и гибко, если душа не ведает страха, то стоит дать насладиться им - душе и телу - подходящими развлечениями. Не все им, бедолагам, гробить себя в нудном преследовании преступников. Нужно попробовать прыжки в аэродинамической трубе, гонки в невесомости, скалолазание в космосе и, конечно, подводное регби и, само собой, слалом на горах, покрытых метановым снегом. Все, все нужно попробовать. Также желательно найти для этих целей подходящую инструкторшу - симпатичную, неглупую, опытную не только в спорте, но и в постельных делах. Проблем с этим не должно возникнуть - с иго-то, Выдры, деньгами и способностями. Пришло время отдыха! Отдыха настоящего, можно сказать, более чем полноценного!

Вот о чем думал Выдра, стоя на площади перед космопортом. Между тем народ, только что прибывший в Эль-Параисо, возбужденными толпами вываливался из дверей, бодро хватал такси и разъезжался по своим отелям.

Само собой, ни о каких топливных двигателях на Ганимеде речи не было - выхлопы угробили бы атмосферу внутри купола в считаные часы. Юркие трехколесные электромобильчики вмещали не больше трех пассажиров, двигались со скоростью не выше шестидесяти километров в час, но в Эль-Параисо большего и не требовалось.

Выдра махнул рукой, и электрорикша, спешащий мимо него, немедленно тормознул, причалил к бордюру. Откинул крышку своего микроболида, высунул лысую голову, прищурил и без того узкие азиатские глазки и сказал:

– Куда едем, омбре? [Ноmbre - человек, мужчина (исп.).]

– Отель «Гран Перро». Знаешь такой?

– »Больсая Собака»? - китаец тонко хихикнул. - Кто его не знает? Все знают. Хоросый отель, узасно хоросый. Лозысь, омбре, в мою таську, и за десять минут будесь на месте.

«Лозысь» означало «ложись». Положение, которое занимали в электромобилях водитель и пассажиры, нельзя было назвать полностью лежачим - скорее, полусидячим. Выдра аккуратно положил чемодан на заднее сиденье, перекинул ногу через неестественно тонкий пластиковый борт и плюхнулся рядом с таксистом. Китаец опустил крышу и двинулся вперед, маневрируя между бесчисленными электромобилями. Ощущения - как от гонок консервных банок на колесах.

Через десять минут Выдра вошел в вестибюль гостиницы. А еще через полчаса сидел в кресле своего номера, вытянув босые ноги и положив их на подставку, обитую плюшем. Горел огонь в камине (точнее, в его голографической имитации), тихо играла музыка, на столике высилась стопка книг, заранее заказанных Выдрой по каталогу. В руке Выдра держал бокал с Риохой - настоящей, темно-бордовой, испанской. Он привез шесть бутылок вина с собой - увы, больше не позволяли таможенные правила.

С каждой минутой жизнь становилась все прекраснее.

Глава 2

Выдра с трудом оторвал чугунную голову от подушки. Встал с постели и, пошатываясь, добрался до ванной. С отвращением оглядел свое изображение в зеркале - кожа бледна как у покойника, темные окружья под глазами, длинные черные волосы свалялись в неопрятные космы, нос исцарапан, на левой скуле багровый кровоподтек. И запах… Разит как из старой пивной бочки. Тьфу!

Вчера Выдра несколько перебрал. Если точнее - упился в хлам. Вот тебе и благие намерения, вот тебе здоровый образ жизни. Дорвался бывший лесоруб до свободы, сто чертей ему в селезенку. Подрался, естественно… Ладно хоть не оставил на поле сражения пару свежих трупов. Выдру вовремя утащила эта, как ее… В общем, эта японка - Эмико. Утащила к себе в постель. А теперь Выдра даже не помнит, насколько она была хороша и была ли хороша вообще. То, что сам он не был хорош, сомнению не подлежит. Все, что произошло ночью, провалилось в небытие.

Выдра в очередной раз рыгнул перегаром и удрученно покачал головой. Позорище! Ладно, ладно. Сегодня он отлежится, отдышится, а завтра непременно посетит бюро по экстремальным видам спорта. Или послезавтра… В общем, в самое ближайшее время.

Начался вчерашний вечер вполне благополучно. Выдра влез в сеть, долго разбирался в информации о ресторанах Эль-Параисо - насколько амбициозной, настолько же, вероятно, и лживой; с негодованием отверг кухню китайскую, корейскую, французскую, немецкую, итальянскую и мексиканскую - сколько можно! Остановился в конце концов на кухне эфиопской - реклама обещала истинную, непревзойденную экзотику, уникальный, сваренный по особому рецепту кофе, национальную музыку и уютную интимную атмосферу.

Экзотика и в самом деле оказалась хоть куда - таких обшарпанных и закопченных заведений, как Ресторанчик «Ид-аль-Адаха», Выдра не видел даже в глухой боливийской провинции. Посетители сидели на низких табуретах, чуть ли не на земляном полу, и кормили друг друга яствами, по виду напоминавшими позавчерашние пищевые отбросы. Именно так - кормили друг друга. Ни вилок, ни ложек не наблюдалось, ели руками, и кусок полагалось отправлять в рот не себе, а соседу. Узрев сие безобразие, брезгливый Выдра сделал попытку немедленно сбежать, но был пленен редкостной красоты темнокожей девушкой. Девушка, увешанная огромным количеством цветных бус и едва прикрытая куском полосатой льняной ткани, схватила Выдру за руку, прижалась к нему, обдав запахом сандала, и сказала, что ее зовут Адва, что она накормит господина сама, что она сделает все-все, чтобы ему понравилось, и поэтому ему обязательно очень-очень понравится. Выдра вздохнул и сдался.