В интересах государства. Дакия (СИ) - Хай Алекс

Глава 2

Я ошалело вытаращился на Корфа.

— Да вы издеваетесь? Какое к черту море, Вальтер Макарович? У меня учеба на носу!

Корф невозмутимо закурил в приоткрытое окно.

— Не драматизируй сверх меры. Во-первых, учеба у тебя начнется через полтора месяца. Во-вторых, даже если пропустишь пару недель, большой беды не будет: ты у нас юноша талантливый, наверстаешь. В-третьих, это не предложение. Это приказ, Соколов. Ты отправишься в Дакию.

Ну приплыли. Не успел я толком выдохнуть после беготни по балам да эротическим маскарадам, как снова прилетело. Вот уж от кого, а от Корфа я такой подставы не ожидал!

— Ваше превосходительство… Шеф, — я в упор уставился на тайного советника, стараясь игнорировать резь в глазах из-за концентрации дыма в салоне. — Ну какая мне командировка? Я же без году неделя как самостоятельный сотрудник…

— А кто сказал, что это командировка? — Улыбнулся шеф одними уголками губ. — Ты поедешь навестить давних друзей, заодно и проведешь недельку-другую на местных минеральных источниках. Вон, доктор порекомендовал для восстановления организма перед насыщенной учебой.

— Значит, задание опять будет неофициальное? — напрягся я.

— Первая его часть. Для начала тебе нужно просто встретиться с Ириной и Матильдой и выяснить, зачем они подняли шум. А дальше — ты связываешься со мной, передаешь всю информацию в подробностях, и уже здесь примут решение, устраивать ли выездную операцию или нет.

— И почему я?

— Потому что ты — один из немногих, кому Штоффы могут доверять на чужбине.

— Но аспидовцы знают, что я работаю на Отделение, — продолжал изворачиваться я. — Сдается мне, хреновая идея засылать человека, который уже так засветился.

— А какую альтернативу ты предлагаешь? Меня отправить? — Корф выдохнул дым. — К тому же не так уж ты и засветился. В наших официальных списках все еще не числишься. Как раз затем, чтобы иметь пространство для маневра. Так-то мне не жалко.

— И вы думаете, что ни у кого мое появление не вызовет вопросов?

— Какое-то время у тебя будет фора. Особенно если поедешь не один, а в компании сверстников. Студенты-аристократы приехали на морское побережье сорить деньгами… Таких там будет тьма, сможете затеряться среди казино и роскошных отелей. Сложности начнутся, если ты столкнешься с Юсуповым — он тебя узнает.

Если бы только это было проблемой…

— Тогда мне еще нужны фальшивые документы. Агенты Юсупова, если он и правда раскинул там целую сеть, должны знать, что я в списке его врагов. Если увидят мою фамилию, сразу примут стойку и донесут господину.

— Ну наконец-то ты начинаешь думать в правильном направлении, — улыбнулся Корф и потушил сигарету в автомобильной пепельнице. — Не волнуйся, с голым задом мы тебя не оставим. Будут и документы, и легенда, и кое-какие страховки. Это не Аудиториум, где тебе приходилось барахтаться в одиночестве.

Ага. Но Аудиториум находился в Петрополе под боком Тайного отделения. Корф мог извернуться и выбить допуск в стены вуза. А здесь речь шла о Дакии — другом государстве с нестабильной обстановкой, другими законами, да еще и находящейся в тысячах километров от Петрополя. Не сказал бы, что это воспринималось легкой задачей.

— В общем, Михаил, не нервничай раньше времени. Напомню, пока что тебе понадобится просто встретиться с дамами и понять, что к чему. А дальше будем решать вместе. Я не стану требовать от тебя предотвращать очередной дакийский переворот в одиночку.

— А ведь с вас бы сталось, — огрызнулся я.

— Не нагнетай… Погоди, — шеф знаком велел мне замолчать и сосредоточенно уставился в одну точку на торпеде. Я ощутил легкий всплеск Благодати — значит, кто-то установил с ним ментальный контакт.

Корф с минуту пялился прямо перед собой пустым взглядом, а затем повернулся ко мне.

— Боюсь, я понадеялся провести вечер в спокойствии преждевременно. Разворачивайся. Едем на Петропавловку.

— Что стряслось? — Сухо спросил я, заведя двигатель.

— Графиня Строганова наконец-то снизошла до сотрудничества. Уж не знаю, настолько ли у нее хорошо работает интуиция или какое иное совпадение имеет место, но наша заговорщица готова говорить сама.

Я пожал плечами и вырулил обратно на проспект.

— А разве Великий князь уже не выпотрошил ей мозги?

— Разумеется, мы работали с ней ментально, — кивнул шеф. — Но ты же понимаешь, что нельзя так быстро расшифровать и сопоставить все образы и воспоминания за целые годы! Александр Константинович, да пребудет он в добром здравии, вытащил самое важное и пробил все ментальные защиты. Я продолжил работу и занимался этим целыми днями. Но даже самый опытный менталист при работе с такими значительными временными промежутками может что-то упустить или не связать одно с другим. Поэтому я с удовольствием послушаю, чем с нами решила поделиться вдовствующая графиня. И тебе в свете грядущего задания тоже будет полезно. Ходу, Михаил, ходу!

***

Для беседы с вдовствующей графиней выделили самую шикарную допросную — ну, насколько помещение для допросов вообще могло быть шикарным.

Свежая отделка, новая мебель и зеркало, служившее окном для наблюдателей в секретной комнатке. Но главное — стены здесь были зачарованы особым образом так, что здесь не действовала ментальная связь. Своего рода перманентный непроницаемый купол.

Не каждая из комнат на Петропавловке могла похвастаться подобным, но здесь все же решили уважить узницу. Во-первых, она все еще оставалась аристократкой. Во-вторых, была женщиной, а в нашем государстве даже ищейки старались беречь прекрасный пол. В третьих, вдовствующей графине перевалило за семьдесят. Как ни крути, возраст уже серьезный.

Да и шеф все же надеялся прогнуть Строганову на сотрудничество, а для этого требовалось создать определенные условия.

Мы с Корфом расположились за металлическим столом с петлями для пристегивания наручников. Я бросил взгляд на зеркало и увидел собственное отражение: лохматый, немного сонный, но в целом симпатичный парень с внушающим доверие лицом.

Корф молча изучал дело Строгановой — перелистывал страницы протоколов предыдущих допросов и освежал в памяти итоги исследования от менталистов. Разумеется, он не проделывал всю работу сам — у шефа бы физически не хватило на это времени. Поэтому рутиной занимались штатные сотрудники, а самого Пистолетыча привлекали, когда находили что-то стоящее или не могли пробить особенно искусно заблокированные воспоминания. А ставить блоки в Аспиде умели очень хорошо.

Наконец дверь открылась, и конвоир пропустил вперед узницу — невысокую женщину с абсолютно седыми волосами. Она была одета в стандартную робу и резиновые тапки без шнурков, но держалась настолько царственно, словно несла на голове корону.

— Добрый вечер, господа, — поприветствовала нас Строганова хорошо поставленным голосом и села за стол, не дожидаясь дозволения.

Я заметил, что на ее запястьях не было наручников, но это сейчас было ни к чему: все равно бы не сдержали, реши она что-нибудь сотворить.

— Здравствуйте, Анастасия Петровна, — кивнул Корф и кивнул в сторону подноса. — Чаю?

— Если это нормальный чай, а не так пыль индийских дорог, что подают арестантам, то с удовольствием.

— Кенийский, — отозвался шеф и принялся наливать крепкий черный напиток в изящную фарфоровую чашку. Закончив, он положил дольку лимона и подал чай Строгановой.

Дама сделала несколько глотков и блаженно улыбнулась.

— Вижу, вы пытаетесь меня подкупить, ваше превосходительство, — сказала она, вернув чашку на блюдце. — Быть может, тогда и сигаретой поделитесь?

Корф раскрыл перед ней портсигар и подвинул зажигалку — прикуривать от заклинаний арестантам было запрещено.

— Пагубная привычка в вашем возрасте, Анастасия Петровна.

— В моем возрасте и положении, полагаю, уже без разницы, — усмехнулась женщина и обвела рукой пространство вокруг себя. — Но мне льстит ваша забота, Вальтер Макарович.