Перерождение (СИ) - Анастасия Владимировна Романчик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Местные вели себя довольно высокомерно и даже брезгливо. Некоторые проявляли агрессию, но Дима старался не отвечать. Неизвестно что будет, если ввязаться в драку, он и лук обернул тканью, спрятав в сумку, опасаясь, что его отберут. Диму даже не пустили в магазин, на двери которого висел «животным и иномирянам вход воспрещен».
— Знай, свое место, ктулухов иномирянин, — толкнули его в плечо.
— Где твой хозяин, иномирянин? А? — хохотали с другой стороны.
Один раз едва не отобрали вещи, если бы он не закричал на ломанном местном:
— Это хозяйское! На мне символы распознавания, хотите проблемы с законом?!
— А где же твой ошейник? — прорычали, не отпуская сумку.
— Хозяин не пользуется такими примитивными штуками! Или вы обучены магии, чтобы прочитать символы?
Занесли руку для удара…
— Заплатите за порчу чужого имущества! — с вызовом прорычал Дима.
Собрались зеваки и несколько мужчин в форме даже подошли.
— Проблемы? — и почему-то обратились к местному, а не к Диме.
— Они хотели украсть хозяйское имущество! — сработал на опережение юноша.
— Не верьте этому иномирянину, — с чувством собственного превосходства отвечал местный, — они все лгуны, лишь бы оговорить порядочного гражданина. Посмотрите, у него даже ошейника нет…
Дима сам не знал, откуда взялись знания о чужом мире, так как он выпалил на одном дыхании:
— Иномиряне мужского пола выше четвертого уровня имеют права не носить ошейник, так как подобным имуществом могут владеть лишь высшая знать или магистры. Ошейник — распознавательный знак для тех, кто не может себе позволит раба выше четвертого уровня.
Оба мужчин в форме всё-таки повернулись к нему, а местный раскрыл рот в неверии.
— Корш, у него седьмой или выше… — услышал Дима шепот одного из представителей закона. — Вообще не могу его считать…
— Передайте магистру наши извинения за это чудовищное недоразумение, — заискивающе улыбнулся второй. — Идем, ктулухова задница! — и взял за плечо местного воришку. — Мы тебе покажем, как на имущество магистров зариться!
Местный орал о своей невинности и что проклятый раб его оговорил, однако, никто из случайных зевак не вступился за него, лишь недобро смотрели на тяжело дышавшего Диму.
— А что здесь делает раб магистра? — послышалось со стороны. — Разве они не должны быть все в столице?
— Не наше это дело, даже не смотри в его сторону!..
— Мать милосердная, такой раб целое состояние стоит…
— Позаришься на него, и тебя размажут по стенке. Знал бы ты, какая на нём защита стоит…
Вскоре местные жители потеряли интерес к иномирянину, а какой-то мальчик лет десяти передал Диме сверток с едой из того магазина, в который его не впустили ранее.
— Передайте наше почтение благословенному великому магистру, — выпалил мальчик, не поднимая глаз, и убежал.
Дима выудил еще один момент из памяти. Рабам магистров можно посещать любые общественные заведения, если того требовал хозяин. И магазинщик явно знал, что у него могут возникнуть проблемы из-за того, что он ставил препятствия имуществу магистра. Диму не удивило, что в ближайших магазинах быстро сменились таблички с приписками «Животным и иномирянам вход воспрещен, за исключением рабов магистров».
— Трусливые козлы, — вслух пробурчал Дима, на ходу разворачивая сверток и беря еще теплую булочку. — А еда вкусная..
Дима застыл с булочкой во рту.
Из транспорта вышел мужчина средних лет с пышными белокурыми усами и щеголеватой одежде. На мгновение подростку показалось, что облик незнакомца поплыл и раздвоился, а за спиной возникли крылья… Хранитель. Если не считать отца, это был первый встреченный Димой лесной житель.
Прежде чем обдумал дальнейшие действия, Дима подбежал к хранителю и неучтиво схватил его за рукав в момент, когда незнакомец целовал немолодую женскую руку, высунувшуюся из укрытия штор.
— Ты что себе позволяешь, иномирянин?! — заорал хранитель, а транспорт быстро уехал, не дав разглядеть женщину, которая в нём скрывалась.
— Мне нужна помощь!
— Ты к не тому обратился, иномирянин! — усмехнулся в усы незнакомец. — Я не оказываю помощь…
— У меня есть, чем заплатить лесу… я знаю, кто вы.
Незнакомец перестал улыбаться и зло взглянул на Диму, сквозь зубы прошипев:
— Рукав отпустил. Даже если ты раб аристократа, ты не имеешь права трогать гражданина Дориска. Разрушишь мое прикрытие, голову оторву.
Дима поспешно опустил рукав.
— Домой я тебе не отправлю, — без возмущения по-деловому продолжал хранитель, поправляя манжеты. — Но учитывая, что ты сносно знаешь местный язык, хотя и с чудовищным произношением, то ты и сам это знаешь. Так что ты хочешь? Чтобы я убил твоего хозяина? Перенес в Харур или соблазнил хозяйскую женушку? — его лицо озарила слащавая ухмылка.
— Я хочу найти брата и отца… и еще одну родственницу, которая пропала, и мы не знаем, что с ней.
— Ты цвета не различаешь? — снова грубо заговорил хранитель. — Я не коричневый поисковик. Поиск — не мой профиль. Я могу убить, покалечить, перевезти с места на место или соблазнить девицу. Ну, на крайний случай могу выбить долги из должника.
— Вы первый кого я здесь встретил… — оправдываясь, сказал Дима, опустив взгляд. — Я не знаю, у кого еще просить о помощи.
Хранитель вытянул губы в линию.
— Тебе лет-то сколько?
— Пятнадцать… в моем мире было пятнадцать.
— Запоминай, пока я добрый. Никогда не обращайся за помощью к таким как я. Мы — убийцы, а не миротворцы и наши услуги самые дорогие. Попадись тебе другой, и ты бы лишился сердца за трату нашего времени…
Дима снял шагометр с запястья и протянул хранителю.
— Ну, конечно… как любит говорить мой давний друг: иномирянам всегда есть чем платить, — шагометр моментально скрылся в его кармане. — Говоришь, ищешь отца и брата?
— И родственницу, — добавил Дима, кивнув, — у неё еще волосы такие… огненные, — не сразу подобрал аналог слову «рыжие» он.
— Редкая зверушка, — присвистнул хранитель. — И кстати, за счёт этого её проще всего будет найти. А у брата с отцом есть какие-то приметы, по которым можно их опознать?
— Брат мой близнец, а у отца по всему лицу черные татуировки и серьга, — Дима машинально коснулся уха, — в виде креста. У папы есть еще второе имя из вашего мира: Иро…
Брови хранителя поползли вверх.
— Твой отец из культа леса?
— Эм… не знаю. Папа мало рассказывал о себе.
— Такое имя используют только в культе леса, как дань уважения чёрному Иро. Ни в Дориске, ни в Харуре, да вообще ни в каком другом человеческом городе таким именем детей не называют.
Дима хотел ему сказать правду, но вовремя остановился. Не хотелось говорить во враждебном
