Андер. Книга первая - Виктор Сергеевич Викторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я попытался вернуть его презрительный взгляд, только в своей интерпретации, на что мужчина усмехнулся кончиками губ и направился к выходу, проигнорировав. У дверей он остановился и, полуобернувшись, произнёс:
— Тебя раньше звали Андер.
Дверь закрылась в четвёртый раз, а я обессиленно откинулся на мягкие подушки.
Непонятный и короткий диалог высосал из меня достаточно сил, чтобы через какое-то время я провалился в полудрёму.
Если следовать предварительным выводам, опасность мне пока не грозит, а вот силы и ясная голова мне скоро понадобятся.
* * *
Не знаю, сколько прошло времени, но по пробуждении увидел, что свет в «палате» (пока буду называть эту комнату так) приобрёл оранжевый оттенок. Дело к закату.
Немного полежал. Затем сделал попытку сесть в постели, что снова удалось легко.
Почему-то вспомнилось глупое: если тебе снится страшный сон, или тот который не нравится, просто нужно ещё раз заснуть во сне. Ещё можно совершить самоубийство, просто утонув, либо бросившись с какого-нибудь здания. Это тоже выход.
Но происходящее ни капли не было похоже на сон, в чём я тут же убедился, ущипнув себя за руку. Кожа на месте щипка слегка покраснела, так что с самоубийствами я всё же повременю. Во мне проснулось давно позабытое чувство азарта — тот самый период, когда занимаешься сбором информации, пытаясь её структурировать, применяя все инструменты, которым тебя когда-то давно обучили.
Прошлую сиделку сейчас сменила пожилая дородная женщина, которая уронив подбородок на грудь, тихо посапывала. Одетая в такой же, как и у предыдущей форменный костюм, она наталкивала на мысль, что о дресс-коде в этом странном месте всё же знают.
Кто же вы: прислуга или санитары?
А я сам кто?
В качестве кого я здесь нахожусь?
Решив не будить женщину, принялся разглядывать тело, в котором оказался. Худощавое телосложение, не обременённое влиянием физкультуры, длинные тонкие пальцы на руках, бледная кожа, будто мне успели отворить кровь местные эскулапы, пока я спал.
Стараясь не производить шума, ощупал своё лицо. Нос, вроде, нормального размера, уши обычные. Там тоже всё было, вроде бы стандартно, на первый взгляд.
Подытожим: я нахожусь в теле подростка, в непонятном учреждении.
Меня то ли охраняют, то ли лечат, а скорее всего — одно другому не мешает. Ко мне приходил непонятный мужик, которого мои сиделки беспрекословно слушаются, а может и боятся, и вживил в моё тело непонятную хрень, из-за которой я потерял возможность разговаривать.
Предположительно, ему нужно, чтобы я какое-то время молчал. Вот только пока непонятно для чего: чтобы я не задавал вопросов, или же наоборот не сболтнул ничего лишнего?
Неясно. Пока предположим оба варианта, а там видно будет.
Ещё больше вопросов вызывает непонятная светящаяся хрень, которое попадала под категорию: «Магия и эзотерика». Понимаю, что из магического, в своей прошлой жизни я видел только «заряженные на добро» банки с водой напротив экранов ламповых телевизоров, но по-иному назвать противоречащее здравому смыслу явление просто не смог.
За неимением других данных — пока воспримем как разумеющееся. Магия, или волшебство, или то, что его заменяет, здесь имеет место быть. А вот на что опирается и по каким законам она работает — разберёмся позже.
Прислушавшись, констатировал, что других звуков, кроме сопения сиделки, я не слышу. Либо в палате хорошая звукоизоляция, либо в этом крыле было не так много подобных мне больных.
От неловкого движения кровать скрипнула деревом, и сиделка тотчас встрепенулась.
— Господин, вы очнулись! Прошу прощения!
Вот, значит, как? Ещё один ответ получен. Помня, что речи меня лишили, я лишь сдержанно кивнул, внимательно её рассматривая.
Слегка полноватая женщина, лицо круглое, в глазах застыло непонятное выражение, будто она не понимает, радоваться или нет моему пробуждению.
Бросив взгляд на прикроватную тумбочку, обнаружил там графин с водой и изящный тонкий стакан, похожий на хрустальный. Совершенно точно помню, что его здесь не было.
Опершись на локоть и дотянувшись, я протянул руку, чтобы налить себе воды, но, неожиданно, поднял с графин с трудом, чуть не пролив содержимое. Лишь подхватившие руки тётки спасли посуду от немедленной кончины. Это я переоценил возможности детского тела.
— Да вы что, господин? — она запричитала, наливая в стакан воду и подавая мне. — Что же вы сами-то? Я же здесь, только скажите.
Судя по её ошарашенному лицу, только что я сделал что-то не то.
От попыток напоить меня из стакана, я решительно отказался. Требовательно протянув руку, взял неуверенно поданную посуду и осторожно сделал глоток.
Вода была ледяной, но потрясающе вкусной. У меня аж зубы свело. Даже не вспомню, когда пробовал такую. Стакан быстро опустел, а я жестом попросил добавки, выпив которую, поставил ёмкость на тумбочку.
Отбросив одеяло, попытался встать, на что сиделка моментально отреагировала:
— Вы что, господин? Вам нельзя вставать! Вы ещё слабы!
Тёплые, но сильные руки требовательно попытались уложить меня в кровать.
Ну уж нет!
Сжав детской ручкой её запястье, я медленно убрал ладони от себя. Сиделка вздрогнула и снова посмотрела на меня странным взглядом. Попыток помешать осуществить задуманное, она больше не предпринимала.
Осторожно, будто заново пробуя ходить, я опустил босые ноги на паркет и медленно поднялся с койки. Женщина напряжённо следила за мной, готовая мгновенно подхватить меня, но попыток заговорить больше не предпринимала.
Я вопросительно на неё взглянул и поднял подбородок, мысленно готовясь объяснить жестами, что мне нужно, но этого не понадобилось. Она правильно поняла и указала рукой на дверь, которой я до этого не заметил.
Видимо, этот мальчик, то есть теперь я, недолго провёл в постели, поскольку к указанному месту я прошёл хоть медленно, но вполне уверенно, что свидетельствовало о не успевших, даже частично, атрофироваться мышцах ног.
Пока справлял свои потребности в соседней комнате, внимательно осмотрелся. Ничего необычного — ванная, совмещённая с туалетом. Душевая, бронзовая, по цвету, ванна, шкаф, унитаз, стойка с полотенцами.
Вот только непонятно назначение странного устройства, похожего на железную полку, подвешенного на стене на высоте около двух метров.
Когда я подошёл поближе, чтобы внимательнее рассмотреть, от полки дохнуло тёплым воздухом, будто сверху включили несколько вентиляторов. Я дёрнулся от неожиданности и сделал шаг назад.
Поток тёплого воздуха тут же исчез.
Снова протянув руку, я уже знал, что устройство, оказавшееся ничем иным, как банальной сушилкой, сработает. Конечно, это мальчишество, но ещё с пяток раз я всё же протестировал невиданный девайс и
