Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Бог паутины: Роман в Интернете - Еремей Парнов

Поставленный им диагноз — синдром Клеймана-Ролингса — не оставлял надежды на излечение. Помимо общего иммунодефицита, заболевание сопровождается острой автоиммунной реакцией. Ускоренное развитие коры больших полушарий угнетает лимбическую систему и гипоталамус. Жестокий каприз природы, не устающей перебирать всевозможные варианты.

— Откуда такая напасть? — спросил Левшанский. — Впервые сталкиваюсь с подобным случаем.

— Генетическая мутация, — предположил Серов. — Накопление диоксинов, озоновая дыра, еще что-то… С каждым годом появляются все новые факторы, способные вызвать повреждение ДНК. Потенциально бессмертные, гены несут в себе смерть. Невеселая диалектика.

Сканирование продолжалось до самого последнего мгновения, пока не исчезли, выровнявшись в прямые линии, зубцы кардиограммы и, с небольшим замедлением, затухающие всплески мозговых волн.

С прекращением жизни в физическом теле Олег Ларионов, 1991 года рождения, обрел эфемерное существование в киберпространстве. Виртуальная реальность заменила ему Вселенную, Землю, родину, школу, семью. Эксперимент, получивший название «Программа Вещий Олег», взял старт. Внесенная в компьютер информация обнаружила тенденции к саморазвитию. Дуновение интеллекта, отпечатанное в упорядоченных комбинациях электронов, зажило самостоятельной, отдельной от тела жизнью. Теперь, чтобы электронный слепок мозга мог совершенствоваться, его следовало снабдить призрачным подобием этого самого тела, наделенного всеми органами чувств. Затем предстояло воссоздать среду обитания, в конечном счете — образ реального мира. С этой целью мощный компьютер, по подложным документам вывезенный из Канады, оборудовали мультимедийной системой. Грубо говоря, тень новорожденного младенца внедрили в видимую квазиреальность телевизионных каналов. В намерения Серова не входило создание дебила, что представлялось почти неизбежным. Идеальный «гомо советикус» его тоже не устраивал, тем более что Советский Союз разваливался не по дням, а по часам.

Поэтому пришлось разработать экстренную программу воспитания и обучения. Облик «родителей» по принципу фоторобота сформировали на компьютере. Усредненные «отец» и «мать», не слишком красивые, но привлекательные, должны были стариться по мере взросления «младенца». Для внешнего мира его тоже надлежало облечь в телесную видимость.

Спецы из почтового ящика воссоздали ее на основе реальной рентгенограммы скелета, с учетом возможных возрастных изменений, вплоть до преклонных лет. Сама цо себе работа получилась великолепная, но Серов восторга не выразил.

То ли по наитию, то ли преследуя дальние замыслы, он ограничил «зеркальный», как назвал, вариант условным периодом «раннего отрочества».

— Ангелочек какой-то… Пусть пока остается как есть, но в будущем я хочу видеть идеальный собирательный тип, вобравший в себя лучшие черты местной породы. Эдакий народный герой, который бы всюду казался на месте: в забое, у станка, в кабине самолета и на трибуне. Голос синтезируйте соответствующий — задушевный, но волевой. Речь должна быть правильная, не грубая, но не переборщите с интеллигентностью… Эволюция образа меня не устраивает. Какие-то средневековые пляски смерти. Херувим превращается в престарелого члена ПБ! «Вещий Олег» должен не стариться, а мужать. Понятно?.. Ни в коем случае не лысеть, но седину допускаю. Как у меня! Красиво и только на висках… Это, конечно, шутка, но как руководство к действию остается.

Подняв вопрос об эмоциях, психологи поставили научного руководителя в тупик. Попросив неделю на размышления, он исчез из поля зрения. Где был все это время, с кем встречался, у кого консультировался, осталось непроясненным, но ответ был найден:

— Академик Симонов получил качественную формулу, связывающую эмоции с информацией. Эмоции должны возникнуть в процессе реализации программы.

— Или не возникнуть? — с ехидной улыбочкой возразил ведущий психоневролог. Профессор и доктор наук, он до последнего времени работал в Институте имени Сербского, но своевременно ушел, когда начались разоблачения карательной медицины.

— Или не возникнут, — согласился Серов. — Тогда вместо вундеркинда мы получим идеального робота… Там будет видно.

Обучение началось с арифметики. Курс элементарной математики был освоен за год, еще шесть месяцев ушло на математический анализ и начертательную геометрию, столь необходимую для развития пространственного воображения.

К началу 1996 года «Вещий Олег» освоил основы дисциплин высшего порядка: теорию функций комплексного переменного, теорию групп, теорию множеств и функциональный анализ. Скорость усвоения нового материала и быстрота операций превзошли самые смелые ожидания, но способность к творчеству оказалась практически на нуле. В решение практических задач це было внесено ни единого нового элемента. Скрупулезная точность при полном отсутствии даже намека на оригинальность.

— Гениальный арифмометр, — вынужден был с разочарованием констатировать Серов. В голубеньких глазках, взиравших на него с экрана, зияла ледяная небесная чистота.

За эти пять лет в стране и мире произошло столько разительных перемен, что смешно было бы надеяться на хотя бы относительную стабильность номерного института в рамках заживо разлагающегося ВПК.

Радикально переменилась верховная власть, в результате реформирования и перетряски спецслужб стремительно редел круг лиц, допущенных к «Программе Вещий Олег». Кто ушел в частный бизнес, кто подался в охранные структуры, а кто, не найдя достойного применения, примкнул к непримиримой оппозиции.

Серов, чутко уловив направление преобладающих ветров, оставил свой номерной ящик дрейфовать в штормующем море, забрал несколько наиболее преданных сотрудников и сформировал самостоятельное подразделение при Академии медицинских наук, где и возобновились прерванные на короткое время исследования. На новом, более совершенном компьютере, но по прежней программе, об истинном характере, а тем более целях которой фактически знал он один.

Перерыв, вопреки опасениям, никак не сказался на интеллектуальных способностях «ребенка из зазеркалья» — прелестного веснушчатого мальчугана с золотистыми кудряшками, каким он всякий раз представал на экране. Так уж было запрограммировано, что отключение компьютера воспринималось как сон без сновидений.

В программу казалось рискованным ввести ночной хаос со всеми его кошмарами и комплексами. Не то что методов, даже приблизительных наметок не существовало для моделирования подсознательной деятельности, без которой само понятие сновидения теряло всякий смысл.