Книга 2 - Владимир Высоцкий

Честь шахматной короны

Подготовка Я кричал: «Вы что там, обалдели?Уронили шахматный престиж».А мне сказали в нашем спортотделе:«Вот прекрасно, ты и защитишь.Но учти, что Фишер очень ярок,Он даже спит с доскою, сила в нем,Он играет чисто, без помарок». —Ничего я тоже не подарок,У меня в запасе ход конем.Ох, вы мускулы стальные,Пальцы цепкие мои,Эх, резные, расписные,Деревянные ладьи.Друг мой, футболист, учил: «Не бойся,Он к таким партнерам не привык,За тылы и центр не беспокойся,А играй по краю, напрямик».Я налег на бег, на стометровки,В бане вес согнал, отлично сплю,Были по хоккею тренировки…Словом, после этой подготовкиЯ его без мата задавлю.Ох, вы сильные ладони,Мышцы крепкие спины,Ох, вы кони мои, кони,Эх, вы милые слоны.«Не спеши, и, главное, не горбись, —Так боксер беседовал со мной, —В ближний бой не лезь, работай в корпус,Помни, что коронный твой — прямой».Честь короны шахматной на карте,Он от пораженья не уйдет.Мы сыграли с Талем десять партийВ преферанс, в очко и на биллиарде.Таль сказал: «Такой не подведет».Ох, рельеф мускулатуры,Мышцы сильные спиныЭх, вы легкие фигуры,Ох, вы кони да слоны.И в буфете, для других закрытом,Повар успокоил: «Не робей,Ты с таким прекрасным аппетитомВраз проглотишь всех его коней.Ты присядешь перед дорогой дальнейИ бери с питанием рюкзак.На двоих готовь пирог пасхальный:Этот Шифер, хоть и гениальный,А попить-покушать — не дурак».Ох, мы крепкие орешки,Мы корону привезем,Спать ложимся — вроде пешки,Но просыпаемся ферзем.Не скажу, чтоб было без задорин.Были анонимки и звонки.Я всем этим только раззадорен,Только зачесались кулаки.Напугали даже спозаранку:Шифер мог бы левою ногойС шахматной машиной Капабланку.Сам он вроде заводного танка,Ничего, я тоже заводной.Будет тихо все и глухо,А на всякий там цейтнотСуществует сила духаИ красивый апперкот.

Игра Только прилетели, сразу сели,Фишки все заранее стоят,Фоторепортеры налетели,И слепят, и с толку сбить хотят.Но меня и дома кто положит?Репортерам с ног меня не сбить.Мне же неумение поможет,Этот Шифер ни за что не сможетУгадать, чем буду я ходить.Выпало ходить ему, задире,Говорят, он белыми мастак,Сделал ход с Е2 на Е4,Что-то мне знакомое… Так-так.Ход за мной, что делать надо, Сева?Наугад, как ночью по тайге,Помню, всех главнее королева,Ходит взад-вперед и вправо-влево,Ну а кони, вроде, только буквой «Г».Эх, спасибо заводскому другу,Научил как ходят, как сдают…Выяснилось позже, я с испугуРазыграл классический дебют.Все гляжу, чтоб не было промашки,Вспоминаю повара в тоске…Эх, сменить бы пешки на рюмашки,Живо б прояснилось на доске.Вижу, он нацеливает вилку,Хочет съесть. И я бы съел ферзя.Эх, под такую закусь бы бутылку.Но во время матча пить нельзя.Я голодный. Посудите сами:Здесь у них лишь кофе да омлет.Клетки, как круги перед глазами,Королей я путаю с тузамиИ с дебютом путаю дуплет.Есть примета, вот я и рискую.В первый раз должно мне повезти.Да я его замучу, зашахую,Мне бы только дамку провести.Не мычу не телюсь, весь, как вата.Надо что-то бить, уже пора.Чем же бить? Ладьею — страшновато,Справа в челюсть — вроде рановато,Неудобно, все же первая игра.А он мою защиту разрушаетСтарую индийскую в момент,Это смутно мне напоминаетИндо-пакистанский инцидент.Только зря он шутит с нашим братом,У меня есть мера, даже две.Если он меня прикончит матом,Так я его через бедро с захватомИли ход конем по голове.Я еще чуток добавил прыти,Все не так уж сумрачно вблизи.В мире шахмат пешка может выйти,Если тренируется, в ферзи.Шифер стал на хитрости пускаться:Встанет, пробежится и назад,Предложил турами поменяться…Ну, еще б ему меня не опасаться:Я же лежа жму сто пятьдесят.Я его фигурку смерил оком,И когда он объявил мне шах,Обнажил я бицепс ненароком,Даже снял для верности пиджак.И мгновенно в зале стало тише,Он заметил, как я привстаю.Видно ему стало не до фишек,И хваленый, пресловутый ФишерСразу согласился на ничью.

Только «не», только «ни»

Истома ящерицей ползает в костях,И сердце с трезвой головой не на ножах,И не захватывает дух на скоростях,Не холодеет кровь на виражах.И не прихватывает горло от любви,И нервы больше не в натяжку, хочешь — рви,Повисли нервы, как веревки от белья,И не волнует, кто кого — он или я.Я на коне, толкни — и я с коня,Только «не», только «ни» у меня.Не пью воды, чтоб стыли зубы, питьевой,И ни событий, ни людей не тороплю,Мой лук валяется со сгнившей тетивой,Все стрелы сломаны, я ими печь топлю.Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как то так,Не вдохновляет даже самый факт атак,Я весь прозрачный, как раскрытое окно,Я неприметный, как льняное полотно.Я на коне, толкни — и я с коня,Только «не», только «ни» у меня.Не ноют раны, да и шрамы не болят,На них наложены стерильные бинты,И не волнуют, не свербят, не теребят,Ни мысли, ни вопросы, ни мечты.Устал бороться с притяжением земли,Лежу — так больше расстоянье до петли,И сердце дергается, словно не во мне,Пора туда, где только «ни» и только «не».Пора туда, где только «ни» и только «не».

Про Сережу Фомина

Я рос, как вся дворовая шпана,Мы пили водку, пели песни ночью,И не любили мы Сережку ФоминаЗа то, что он всегда сосредоточен.Сидим раз у Сережки Фомина,Мы у него справляли наши встречи.И вот о том, что началась война,Сказал нам Молотов в своей известной речи.В военкомате мне сказали: «Старина,Тебе броню дает родной завод „Компрессор“»Я отказался, а Сережку ФоминаСпасал от армии отец его профессор.Кровь лью я за тебя, моя страна,И все же мое сердце негодует:Кровь лью я за Сережку Фомина,А он сидит и в ус себе не дует.Ну, наконец, закончилась война,С плеч сбросили мы словно тонны груза.Встречаю я Сережку Фомина,А он — Герой Советского Союза.

Письмо рабочих тамбовского завода китайским руководителям

В Пекине очень мрачная погода.У нас в Тамбове на заводе перекур.Мы пишем вам с тамбовского завода,Любители опасных авантюр.Тем, что вы договор не подписали,Вы причинили всем народам больИ, извращая факты, доказали,Что вам дороже генерал де Голль.Нам каждый день насущный мил и дорог,Но если даже вспомнить старину,То это ж вы изобретали порохИ строили Китайскую стену.Мы понимаем, вас совсем немало,Чтоб триста миллионов погубить.Но мы уверены, что сам товарищ Мао,Ей-богу, очень-очень хочет жить.Когда вы рис водою запивали,Мы проявляли интернационализм.Небось, когда вы русский хлеб жевали,Не говорили про оппортунизм.Боитесь вы, что реваншисты в Бонне,Что Вашингтон грозится перегнать.Но сам Хрущев сказал еще в ООН-е,Что мы покажем кузькину им мать.Вам не нужны ни бомбы ни снаряды,Не раздувайте вы войны пожар,Мы нанесем им, если будет надо,Ответный термоядерный удар.А если зуд — без дела не страдайте,У вас еще достаточно делов:Давите мух, рождаемость снижайте,Уничтожайте ваших воробьев.И не интересуйтесь нашим бытом,Мы сами знаем, где у нас чего,Так наш ЦК писал в письме открытом.Мы одобряем линию его.

Мао Цзедун — большой шалун

Мао Цзедун — большой шалун:Он до сих пор не прочь кого-нибудь потискать.Заметив слабину меняет враз жену.И вот недавно докатился до артистки.Он маху дал, он похудел:У ней открылся темперамент слишком бурный.Не баба — зверь, она теперьВершит делами революции культурной.Ану-ка встань, Цзинь Цзянь,Ану талмуд достань.Уже трепещут мужнины враги.Уже видать концыЖена Лю ШаоцыСломала две свои собачие ноги.А кто не чтит цитат,Тот ренегат и гад,Тому на заднице наклеим дацзыбао.Кто с Мао вступит в спор,Тому дадут отпорЕго супруга вместе с другом Линем Бяо.А кто не верит нам,Тот негодяй и хам.А кто не верит нам, тот прихвостень и плакса.Марксизм для нас — азы.Ведь Маркс не плыл в Янцзы,Китаец Мао раздолбал еврея Маркса.

Тот, который не стрелял