Семена разрушения. Тайная подоплёка генетических манипуляций - Уильям Энгдаль

В начале нынешнего столетия стало ясно, что в качестве глобальных игроков за контроль над патентами на основные базовые продукты питания выступают всего четыре гигантские транснациональные компании, от которых зависит не только ежедневное питание большинства людей на планете (кукуруза, соевые бобы, рис, пшеница, даже овощи с фруктами и хлопок), но и виды иммунной птицы, предположительно, генетически модифицированной, чтобы быть устойчивой к смертельному вирусу H5N1 («птичий грипп»), или даже виды измененных на генном уровне свиней и крупного рогатого скота. Три из этих четырех частных компаний уже много десятилетий поддерживают связи с исследовательскими программами Пентагона в области разработок химического оружия. Четвертая, номинально швейцарская, на самом деле преимущественно принадлежит англичанам. Как и в случае с нефтью, ГМО-агробизнес оказывается очень и очень англо-американским проектом.

В мае 2003 года, когда еще не осела пыль после жестоких американских бомбардировок Багдада, стало ясно, что президент США выбрал ГМО в качестве стратегической программы в своей послевоенной зарубежной политике. Упорное сопротивление Европейского Союза, второго мирового производителя сельскохозяйственной продукции, выступало как внушительный барьер на пути проекта ГМО. Пока Германия, Франция, Австрия, Греция и другие страны ЕС отказывались разрешить распространение ГМО, приводя научные аргументы и беспокоясь о здравоохранении населения, остальные государства в мире относились к ГМО со скепсисом и сомнением. Но в начале 2006 года Всемирная торговая организация вынудила Европейский Союз дать «зеленый свет» массовому распространению генномодифицированных продуктов. Казалось, что глобальный успех проекта ГМО был уже не за горами.

На волне американской и британской оккупации Ирака Вашингтон принялся переводить иракское сельское хозяйство в область патентованных генетически сконструированных семян, сначала щедро и бесплатно поставляемых Государственным департаментом США и Министерством сельского хозяйства.

Но самый первый массовый эксперимент с семенами ГМО имел место уже в начале 1990-х в стране, чья элита давным-давно была подкуплена семьей Рокфеллеров и повязана с нью-йоркскими банками, – в Аргентине.

На страницах этой книги прослеживается вторжение на рынки и дальнейшее распространение ГМО, зачастую через политическое принуждение, правительственное давление, мошенничество, ложь и даже убийства. Если она будет читаться как детектив, то не надо этому удивляться. Эти преступления, совершаемые во имя сельскохозяйственной эффективности, охраны окружающей среды и решения всемирной проблемы голода – часть игры с высокими ставками. Эти ставки гораздо важнее для той крохотной элиты, которая действует не только ради денег или выгоды. В конце концов, эти влиятельные частные семьи и так уже решают, кто контролирует Федеральную резервную систему (ФРС), Банк Англии, Банк Японии и даже Европейский центральный банк (ЕЦБ). Деньги в их руках, чтобы уничтожать или создавать.

Их цель – не меньше, чем безусловный контроль над будущей жизнью на нашей планете, власть, о которой даже не мечтали диктаторы и деспоты прошлых веков. Оставаясь в тени, нынешняя стоящая за проектом ГМО группа уже через десять-двадцать лет достигнет тотального господства в сфере продовольственного производства планеты. Этот аспект истории ГМО надо обязательно рассказать. Поэтому я приглашаю читателей к внимательному прочтению и независимой проверке каждого факта, чтобы принять или обоснованно опровергнуть мои слова.

Часть I

Политические начала

Глава 1

Вашингтон начинает ГМО-революцию

Первые исследования ГМО

Вопрос биотехнологий и генетически модифицированных растений и других форм жизни впервые возник в ходе лабораторных исследований в США в начале 1970-х годов. В течение 1980-х администрация Рейгана проводила экономическую политику, практически копируя политику близкого союзника президента – британского премьер-министра Маргарет Тэтчер. Между ними были особые отношения, поскольку оба были страстными сторонниками радикальной политики свободного рынка и уменьшения в нем роли государства с передачей в руки частного сектора полной свободы управления.

Однако в одной из областей деятельности администрация Рейгана определенно дала понять, что Америка здесь «номер один». Это была область стремительно развивающейся генной инженерии, которая за несколько лет до этого выросла из исследований ДНК и РНК.

Любопытный аспект истории регламентации ГМО-продовольствия и генетически сконструированных продуктов в США состоит в том, что с самого начала президентства Рейгана правительство демонстрировало крайне горячую поддержку биотехнологической индустрии агробизнеса. Единственное правительственное агентство США, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и лекарств наделенное мандатом охранять здоровье и безопасность населения, становилось опасно предвзятым.

За несколько лет до того, как первый коммерческий генномодифицированный продукт вышел на рынок США, администрация Рейгана приняла меры, чтобы дать зеленый свет «Монсанто» и другим частным компаниям, которые разрабатывали генномодифицированные продукты. Ключевым деятелем регулирования новой области ГМО в самой администрации Рейгана был бывший глава ЦРУ вице-президент Джордж Герберт Уокер Буш (Буш-старший), который сам впоследствии также стал президентом, как позже и его сын Джордж Буш-младший.

К началу 1980-х годов многочисленные корпорации агробизнеса были охвачены безумием «золотой лихорадки» – разработкой ГМО-растений, домашнего скота и лекарств на основе генномодифицированных материалов биологического происхождения. Не существовало никакой регулирующей системы, чтобы контролировать это развитие, его риски и продажи продукции. Компании агробизнеса стремились сохранить это положение.

Администрации Рейгана и Буша-старшего частично вдохновлялись идеологией навязывания дерегуляции, снижения государственного надзора над каждой ячейкой повседневной жизни. Продовольственная безопасность не стала исключением. И даже наоборот, несмотря на то что основное население могло стать «подопытными кроликами» из-за полностью непроверенных новых рисков для здоровья.

Мошенничество «существенной эквивалентности»

В 1986 году на стратегической специальной встрече в Белом доме вице-президент Буш принимал группу исполнительных директоров гигантской химической компании «Монсанто Корпорэйшн» из Сан-Луиса, штат Миссури. Цель этого неафишируемого мероприятия, по словам бывшего чиновника Министерства сельского хозяйства Клэра Хоупа Каммингса, состояла в обсуждении «дерегулирования» зарождающейся биотехнологической индустрии. «Монсанто» имела за плечами долгую историю сотрудничества с американским правительством и даже с ЦРУ времен Буша. Компания разрабатывала смертельный гербицид «Агент Оранж» для уничтожения джунглей во Вьетнаме в течение 1960-х годов. Также она имела долгий опыт мошенничества, подковёрной борьбы и подкупов.

Когда Джордж Буш-старший наконец стал президентом в 1988 году, он и его вице-президент Дэн Куэйл мягко двинулись к воплощению плана, дававшего нерегулируемый зеленый свет «Монсанто» и другим основным ГМО-компаниям. Буш решил, что настало время сообщить публике о правилах регулирования, о которых он договорился за несколько лет до этого за закрытыми дверями.

Вице-президент Куэйл в качестве главы бушевского Совета по конкурентоспособности объявил, что «биотехнологические продукты получают тот же самый надзор, что и другие продукты» и «не встречают препятствий в виде бесполезного регулирования»[5]. 26 мая 1992 года вице-президент Дэн Куэйл провозгласил новую политику администрации Буша-старшего в отношении произведенного биоинженерными методами продовольствия.

«Реформа, которую мы объявляем сегодня, ускорит и упростит процесс донесения лучших сельскохозяйственных продуктов, разрабатываемых с помощью биотехнологий, потребителям, производителям продовольствия и фермерам», – рассказывал мистер Куэйл менеджерам и журналистам. «Мы обеспечим, чтобы биотехнологические продукты получали тот же самый надзор, что и другие, вместо препон бессмысленного регулирования.» [6]

Так администрацией Буша-Куэйла был открыт ящик Пандоры. Действительно, ни тогда, ни позже не было принято ни одного нового регулирующего закона, управляющего биотехнологическими или ГМО– продуктами, несмотря на повторяющиеся усилия обеспокоенных конгрессменов, полагавших, что такое регулирование безотлагательно необходимо, чтобы учитывать неизвестные риски и возможную опасность для здоровья со стороны созданных методами генной инженерии пищевых продуктов.