Подлинная история. Прыжок в столкновение. - Стивен Дональдсон

Без доказательств, на основании одних лишь догадок, любопытствующие решили, что он ввел ей зонный имплантат. А в кармане держит пульт дистанционного контроля.

Зонная имплантация безусловно являлась противозаконной операцией. Настолько противозаконной, что ее несанкционированное осуществление каралось смертью. Однако – и столь же безусловно – проблема законности не слишком волновала людей, с риском для жизни разрабатывавших пояс астероидов, и считавших необходимым на крайний случай иметь под рукой имплантат.

По существу зонный имплантат представлял собой воспринимающий радиоволны электрод, вводившийся через швы черепной коробки в те зоны коры головного мозга, раздражение которых могло дать желаемый эффект. Зонный имплантат был изобретен врачом, который пытался найти средство, позволявшее купировать приступы эпилепсии. Но со временем выяснилось, что спектр возможностей прибора гораздо шире: настраивая его на различные зоны мозга, можно было получить самые разнообразные результаты. Усмирять припадки бешенства. Смягчать маниакальный бред. Имелась возможность устранить симптомы шизофрении, но имелась и возможность их индуцировать. Прибор позволял трансформировать ненависть в дружелюбие или боль в удовольствие.

Он давал возможность полностью подавить волю, не лишая при этом человека координации или сознания.

При использовании имплантата широкого спектра зон, что требовало внедрения нескольких электродов, беспринципный оператор контроля мог превратить человеческое существо в разумного, деятельного и абсолютно покорного раба. Даже куда более распространенные имплантаты узкого спектра позволяли добиться сопоставимых результатов путем сочетания нейрофизиологических поощрений и наказаний.

Несанкционированное применение зонного имплантата влекло за собой не подлежащий обжалованию смертный приговор.

Но, невзирая ни на строгость закона, ни на очевидную опасность злоупотребления, многие во всем остальном вполне законопослушные старатели, пилоты и транспортировщики считали зонные имплантаты необходимым элементом медицинского оснащения своих кораблей. Причина тому была проста. Медицинская наука разработала методики, позволявшие даже полным идиотам ставить диагнозы и лечить сложные заболевания, методики, дававшие возможность исцелять тяжелейшие травмы, регенерируя поврежденные ткани и даже органы. Но все попытки найти средство от гравитационной болезни – необычной формы безумия, поражавшей примерно одного из ста проходивших гиперпространство человек, – оказались тщетными. Люди становились неуправляемыми, приобретая ряд совершенно непредсказуемых психических отклонений – от неудержимой булемии и склонности к самобичеванию до наркомании, педофилии и маниакальной тяги к убийству. По всей видимости, около одного процента людей обладали некими невыясненными особенностями строения нервных тканей, делавшими их уязвимыми при преодолении расстояний измерявшихся световыми годами через непостижимую физическую данность гиперпространства. Оставаясь физически здоровыми, люди утрачивали контроль над собой и удивительные, порой гротескные, отклонения в их поведении таили в себе немалую опасность.

Лекарства против этой болезни не было. Но способ справиться с нею существовал. Зонный имплантат.

Корабли, и разведывательные и транспортные, были слишком уязвимы: жизнь каждого члена экипажа зависела от всех остальных. Именно по этой причине вполне здоровые и законопослушные люди считали недопустимым риском пересекать гиперпространство или блуждать в безбрежном, мрачном космосе, не имея под рукой зонных имплантатов. Они были необходимы на тот случай, если один из членов экипажа вдруг, ни с того ни с сего, схватит шланг и начнет поливать товарищей предназначенной для разъедания скальных пород концентрированной кислотой.

Применение имплантата считалось «санкционированным» в тех случаях, когда вся команда корабля или все жители лагеря старателей заявляли, что отказ от использования прибора угрожал им гибелью, а сам носитель имплантата подтверждал, что контроль над его волей ограничивался только случаями проявления психоза.

Полиция КОМРУД охотно соглашалась с таким толкованием понятия «санкционированное использование». Возможно, именно по этой причине доказанные случаи нарушений были весьма редки, однако на сей счет повсюду ходили разнообразные слухи. Рассказывали, как старатель, обнаруживший перспективную жилу на астероиде столь далеком, что он не был обозначен ни на каких картах, решил проблему нехватки припасов весьма простым и радикальным способом: с помощью имплантатов заставил членов своей артели работать без воды, нищи и сна, пока они не умерли. Еще говорили, что какой-то разведчик, раздробив себе ногу, вместо обычных медицинских мер снял болевой синдром имплантатом, задействовав сам у себя центры удовольствия, а в результате истек кровью и скончался, испытывая при этом величайшее наслаждение.

Но чаще всего в связи с имплантатами речь в барах и притонах заходила о женщинах. Женщин на рудных станциях было мало, одиноких женщин еще меньше, а продажные женщины в силу их редкости стоили непомерно дорого, а стало быть, в большинстве своем жили в секторе А1. Мужчины, которым нечем было заняться, редко думали о чем-либо другом. Прекрасные женщины. Удивительные женщины. Женщины с зонным имплантатом, готовые на все, что способен измыслить самый извращенный и циничный ум, даже если происходящее с ними им ненавистно.

Такие женщины, как Мори Хайленд.

По всему выходило, что Энгус Термопайл нашел-таки способ выследить корабль Хайлендов после того, как тот покинул Станцию КОМРУД. В конце концов, кто мог знать, сколь сложное и изощренное оборудование скрывал этот проходимец на борту своей неухоженной колымаги? Если верить слухам о захваченной им руде и погубленных им кораблях, он обладал огромным богатством, а значит, имел возможность приобретать вещи, о каких даже удачливые сорвиголовы вроде Ника Саккорсо могли только мечтать. И при этом он не тратил деньги на себя. Всякий, хоть раз сидевший рядом с ним в «Мэллориз», мог поклясться, что этот неряха не менял полетный комбинезон со дня изобретения тахионного двигателя. Да что там комбинезон, он и на выпивку-то тратился весьма скудно: никогда не заказывал дорогих напитков, да и в дешевых всегда знал меру. Что же до его корабля с не больно-то подходящим названием «Красотка», то внутри этой посудины никто не бывал, но внешний вид – обшивка, иллюминаторы, антенны, сканеры и прочее, – оставлял впечатление, будто судно бросили ржаветь после того, как оно побывало под метеоритным дождем. Единственным признаком хоть какой-то заботы хозяина о своей кастрюле являлось постоянно подновляемое, выведенное аккуратными черными буквами по обе стороны командного модуля название.