Жених и его невеста - Владимир

— Ты подержи руки вот тут. Очень горячо.

Оля посмотрела в трещину печи, увидела огонь и дрожала. Тогда обнял её за плечи и прижал к себе, как это всегда делала бабушка, когда ему было плохо.

Пришли мамы, начали мыть и варить кишки. От вонючего пара нечем было детям дышать. Их отправили на кровать, укутали одеялами, открыли дверь. Незаметно уснули. Не видели, как кишки порубили с луком и перловой крупой, наполнили сырые кишки и поместили в духовку. Игорь смутно помнит, как сонную Ольгу собирала тётя Катя домой, как девочка хныкала.

— Оставь ты её, пусть спит, — говорила мама Игоря. — Утром они поедят.

— Васька один, нужно его покормить. Нельзя оставлять. Могут забраться мародёры, — возражала тётя Катя. Игорь, услышав страшное слово «мародёры», понял, что плохие люди могут Ваську надрать, и унести пряничную кружку.

Как только в комнате стало светло, Игорь принялся строить санки. Он поел вкусной кишковочной колбасы с картошкой, прислушивался к скрипу двери, которую мотал ветер. Обычно её закрывал на крючок, как только уходила мама, но сегодня ждал Ольгу. Она пришла. Принесла кусок хлеба. Они ещё поели колбасы. Хлеб оказался горьким. Игорь с трудом его глотал, а Ольга пояснила:

— Это — Васькин хлеб. Он тебя угостил. У них в колхозе дают горькую муку, а его мама печёт такой хлеб. У нас на станции хлеб не горький, но кислый.

— Такого хлеба много не съешь, — сказал по-взрослому Игорь, приколачивая последнюю дощечку. Ольга принесла поясок от материного платья.

— Санки должны всегда быть с верёвочками. Мы покатаемся. Я положу поясок обратно. — Убеждала Оля Игоря и себя в том, что они ничего плохого не делают.

Дети вышли на улицу, повесив на дверь замок, как говорит бабушка — «от честных людей». Санки получились большими и удобными. Их легко тянуть за поясок. На горке катался Яшка и ещё несколько мальчиков. У одного была ледянка, а второй скатывался на самокате — это такая согнутая штука, на которую можно становиться ногами, а держаться нужно за дугу. Два других мальчугана ждали очереди. Увидев Игоря и Ольгу, они внимательно осмотрели санки, показали место, где горка была полита водой. Придерживая санки, Игорь помог сесть Ольге, с трудом уместился сам. Мальчики принялись их толкать, но ледяное покрытие оказалось очень тонким, а полозья узкими. Санки врезались в горку и не хотели катиться. Игорь понял, что нужно слезть, чтобы Ольга могла покатиться вниз. Но и одна девочка докатилась только до середины. Игорь вытянул санки на вершину горки, попытался с разбегу скатиться вниз. Ничего не получилось. Мальчики начали подсмеиваться. Громче всех смеялся Яшка. Он придумал дразнилку и стал её распевать во всё горло:

Жених с невестой поехали за тестом.Санки застряли, тесто украли.

Игорь бросился за Яшкой, чтобы дать ему хорошенько.

— Пусть смеются, — остановила его Ольга, — они же дураки без санков. Пойдём на дорогу, там твёрдо.

Они не любили Яшку, не здоровались с его мамой и отцом.

— Когда наши папы приедут с войны, они Яшкиному отцу все ноги повыдергают, чтобы не шлялся со своей портфелей, — говорила девочка, глядя, как Игорь второй раз привязывает поясок.

— Нужно крепкую верёвку, — сказал мальчик с ледянкой. — У меня длинная верёвка. Как-нибудь отрежьте кусок, чтобы вам хватило.

Ольга попыталась перекусить прочную верёвку, но не смогла.

— У Славки есть складник, а он ещё в школе, — сказал Игорь. — Идти домой за ножом придётся.

— Мне пора, — сказал обладатель длинной верёвки, — меня может заругать брат. Это его ледянка. Я должен спросить.

Игорь помнил, где хранится бельевая верёвка. Можно отрезать небольшой кусок, мама не заметит. Санки нуждались в ремонте. Ольга пыталась прокатить по дороге Игоря, но сил у неё хватило на несколько метров. Ей помогала Валя. Санки окончательно развалились. Он понял, что нужно забивать длинные гвозди, нужно усилить крепление полозьев, чтобы они не подгибались.

— Нужно всё делать по-другому, — сказал Игорь, заметив, что всегда бледное лицо девочки порозовело. Она радостно улыбалась.

— Всеравно мы сами их сделали. — Говорила она счастливо. Валя завидовала. У них были салазки, но очень тяжелые и большие. Её братья — Славка и Валерка возили на них бакулки от пилорамы, а кататься на них трудно. Они как-то пробовали, но металлические полозья глубоко врезались в горку.

— Валя, я сделаю другие санки. Надо мне доску. Мы будем скатываться с горки втроём.

— У Славки есть доски, — радостно сказала Валя. — Пойдем в сарай.

— Зачем тебе доски? У нас есть санки. Ты поремонтируй немного, чтобы они не раскорячивались на дороге, — горячо заговорила Оля, видя, как Игорь намеревается идти с белокурой тихой Валей за досками в тёмный претёмный сарай, которой стоял перед бараком. В нём Соломины держали корову, кур. Охранял их пёстрый Шарик, умевший громко лаять.

— Игорь, у меня замёрзли ноги, потому что я начерпала снег.

— Я тебе говорю, чтобы ты штаны натягивала на валенки. Иди, а мы сейчас быстро сходим.

— Я замок не открою. Открой мне.

В самый неподходящий момент Ольга вдруг замёрзла. Игорь не мог понять, почему она не может открыть замок. Раньше всегда открывала.

— Мы быстро, — сказала Валя, пытаясь успокоить разволновавшуюся отчего-то девочку. — Пошли с нами. Игорь выберет доски для санков.

— Я могу простыть и опять заболеть. Никому не скажу, что Игорь не открыл замок, чтобы я погрелась. Идите, — печально проговорила Оля. Игорю показалось, что она вот-вот заплачет. Вздохнув, зашагал к бараку. За ним пошли девочки. Двери Бабушкиных и Соломиных напротив.

— Пойдём к нам играть, — предложил Игорь, снимая тяжелый замок.

— Мы сейчас пойдём к нам, — строго проговорила Оля. — Вася занимается, ему нужна тишина, а вы будете кричать и ему мешать.

— Идите, — скривила от обиды полненькие губки Валя. — Я же хотела как лучше, говорила она, помогая Игорю обмести снег с валенок. Ольга вдруг выхватила голик и плавными движениями стала обметать пальто Игоря, сшитое из дядиной шинели. Валя поднялась на своё крыльцо, своим веником старательно подметала снег со ступенек.

— Я и ваше крыльцо подмету.

— Уж не стоит. Мы сами без тебя, правда, Игорь?

С Валей он чувствует себя почти взрослым. Она всегда поддерживает его, а когда вечером играют всем бараком в прятки, прячется с ним. Когда их случайно находит водящий, то старается «вадить» вместо Игоря, но быстро уступает, если он идёт к стене сарая, чтобы говорить: «Раз, два, четыре пять, я иду искать, кто не спрятался, то я не виноват». Не спорит и не кричит, если что-то ей не нравится. У неё нет красивой куклы, зато она сама шьёт платья для своей одноногой «дочки». Раньше они никогда не ругались, — подумал Игорь. — Началась с того случая, когда купались в ручье за огородами. Валя сказала, чтобы он снял трусики, потому что они намокнут, мама узнает, что купался, обязательно заругает или поставит в угол. «Не стесняйся, я тоже сниму», — сказала тогда Валя. А Оля не стала снимать плавочки. Они барахтались в мутной воде, потом грелись, лёжа на песке. «Зачем ты всё время смотришь на Игоря?» — спросила Оля. «И ты смотришь», — сказала Валя, переворачиваясь на спину. «Так нельзя девочкам купаться! — воскликнула Оля, — Ну вас. Делайте, как вам нравится. Я никому не скажу. Эх вы, предатели», — тихо проговорила она и вдруг заплакала.

— Пусть так, — сказал Игорь, видя, что Оля закрывает дверь на крючок.

— Ветром не станет стучать.

— Мы быстро сделаем санки и пойдём на улицу.

— Ты с ней лучше не играй. Она плохая.

— Хорошая. Она с нами играет.

— С тобой играет, а я не хочу с ней играть. И ты не играй. …Потому. Незнаю почему. Валька со всеми мальчишками играет, а я — только с тобой. Значит, и ты должен только со мной играть. Больше ни с кем.

— Что тут такого? Мы же соседи.

— Я же не играю ни с Ванькой, ни с Петькой. Они тоже соседи наши.

— Так играй. Кто тебе не разрешает? Мама? — удивился Игорь.

— Ничего ты не понимаешь. Я ведь жду, когда начнётся день, когда ты придёшь к нам. Я только тебя жду и ещё маму. Папу я совсем забыла, но тоже жду. Незнаю как тебе объяснить, чтобы тебе было понятней. Когда вырастешь, тогда и я стану большая. Тогда тебе всё будет понятно.

Он делал санки и думал над словами Ольги. Она сидела спиной к печи, закутавшись в шаль, и молчала. Валька бы подавала дощечки, искала отлетевший гвоздь, а Ольга только смотрит, а могла бы нажарить картофельных пластиков. Печка не остыла. Делать санки одному не очень просто. А даже трудно. Игорь терпеливо забивает гнучие гвозди, выпрямляет кривые. Вот он опять ударил себя молотком по пальцу и хотел заплакать от боли, но, вспомнив слова дяди Григория, потерпел, сдерживая слёзы. А он говорил: «Ты не девичьей породы».