Истинная вера (СИ) - Анна Казинникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Амелина понимала резоны наследника и даже могла бы их одобрить, если бы не одно «но». Ее саму привезли на эти, с позволения сказать, смотрины в качестве той самой кобылки! И ладно бы только ее. Младшей сестре Амелины Розмари едва минуло шестнадцать. Девушке было дурно от одной лишь мысли, что ее юную, восторженную, романтичную сестру будут рассматривать, словно товар.
Амелина не понимала, за что они удостоились столь «высокой чести». Баронство Гисбах не могло похвастаться доходом или удачным расположением. Крохотный по меркам Королевства замок на невысоком холме посреди леса. Несколько деревень. Гористая местность. Поля не отличались плодородием, поэтому их использовали для выпаса скота. Основными занятиями жителей баронства были охота и животноводство.
Много лет назад, еще до рождения Амелины, герцогство, на территории которого находились владения отца, принадлежало первому советнику короля Эрхарда лорду Цвиттеру. Рауль Цвиттер был магистром ордена «Истиной веры», почитающего верховного бога Вансланда — Всемилостивого. Орден прославлял милосердие, человеколюбие и силу знаний, способных творить чудеса не хуже магии. Адепты изучали историю, древние языки, медицину и считались самыми образованными людьми Королевства.
Сложно сказать, когда все изменилось, и внутри мирного ордена начали зреть революционные настроения. Однако, уверовав в то, что Эдвард действительно Монстр и погубит страну, лорд Цвиттер с группой радикально настроенных молодых людей совершил покушение на юного принца.
Мальчику чудом удалось спастись, но его наставница, леди Фламм, была убита. Цвиттера прилюдно казнили. Прочие участники покушения, признанные обманутыми, получили менее строгие наказания, а орден «Истиной веры» впал в немилость.
Место магистра заняла деятельная дама средних лет по имени Беата Демут. Ей удалось примирить орден с королем, успокоить радикально настроенную молодежь и ввести ряд рекомендаций и ограничений для адептов, чтобы избежать проблем в будущем.
В разразившейся после гибели короля Междоусобице последователи «Истинной веры» участия не принимали. Они оказывали медицинскую помощь всем нуждающимся и призывали стороны к переговорам. По мнению Амелины, подобная позиция не являлась преступлением, и ей с сестрой на этой ярмарке невест было совсем не место.
— Амелина, вот ты где! — от неожиданности девушка вздрогнула, но уже через мгновение, узнав в приближающемся мужчине отца, облегченно вздохнула.
— Отец, — ответила Амелина, хватаясь за протянутую руку. — Как хорошо, что ты меня отыскал!
Барон вздохнул, внимательно рассматривая лицо дочери.
— Где твои очки, позволь спросить? Не удивлен, что ты потеряла нас из виду. С твоим-то зрением! Что за беспечность, дочь? Надеюсь, это не из-за слов Розмари, что они не подходят к наряду? Если так, немедленно выкинь из головы подобные глупости! В конце концов, тебе внимание местных женихов ни к чему!
— Очки тут, — Амелина похлопала по карману, скрывающемуся в складках платья. — Боюсь, что с моей внешностью шансов в любом случае нет. Но мне и правда не хотелось огорчать Рози.
— Ей тоже не стоит думать о глупостях, — вздохнул отец. — Розмари достаточно миловидна и приветлива, чтобы отыскать подходящего жениха. Даже несмотря на скромное приданое. Только ей об этом думать рано. Что до тебя, Амелина, я верю, что ты сможешь добиться многого. Всемилостивый видит все. И замужество — не единственный путь. Ты — моя гордость, дочь, плевать я хотел на чье-то мнение о твоей внешности.
Амелина кивнула. Замуж не то чтобы совсем не хотелось, просто не верилось, что для нее брак, подобный браку родителей, возможен. Амелина выросла в семье, где отец искренне любил и уважал мать, и та отвечала ему взаимностью. Соглашаться на меньшее было бы глупо. Да и карьера прельщала куда сильнее романтических мечтаний.
Адепты «Истиной веры», как и маги, поощряли женский труд и образование при наличии способностей, а способностями Всемилостивый девушку не обделил. Читать она научилась едва ли не раньше, чем ходить. К семи годам говорила на основных языках Королевства и континентальном, в двенадцать свободно переводила летописи с древнейшего. Кроме того, Амелина увлекалась медициной и каждое лето проводила в расположенном по соседству монастыре, постигая основы траволечения и заговоров, которые ей удавались особенно хорошо. Завистники поговаривали, что все дело в скрытом магическом таланте, доставшемся от дальней родни, однако отец был уверен — в лечении страждущих его дочери помогает лишь сила веры и крепость духа.
— Ты ведь понимаешь, что со временем, при должном усердии, сможешь занять место магистра «Истиной веры»? — продолжил барон. — Я уверен, госпожа Беата видит преемницей именно тебя. Но для этого надо действительно много трудиться.
— Да, отец, — согласилась Амелина. — Именно поэтому я и решила уже осенью принести обет безбрачия. Хочу, чтобы ничего не отвлекало от служения. И не очень понимаю, почему мы тут. Если Рози еще рано думать о замужестве, а мне — и вовсе бессмысленно.
— К сожалению, — барон нахмурился, — от нашего желания тут мало что зависит. Кто я, чтобы перечить принцу? Так, мелкая сошка.
— Отец… — Амелина попыталась возразить, однако в таком шуме говорить было сложно, и тот, махнув рукой, потащил дочь в бальную залу, где уже начинались танцы.
Бальная зала Королевского замка Леофельс оказалась больше, чем Амелина могла себе представить. Она с легкостью вмещала несколько сотен человек, оставляя достаточно простора для танцев и прогулок. Принц Эдвард вернулся в родовое гнездо всего несколько месяцев назад и, скорее всего, еще просто не успел наполнить его мебелью и декором: от прежней роскоши хозяйничавшие тут мародеры мало что оставили. Но, несмотря на спешку, к балу готовились с выдумкой. Нарочитая скромность убранства словно кричала: «Не время шиковать!» Хотя поговаривали, что принц по характеру непритязателен и достаточно аскетичен. Стараясь не отпускать руку отца, который ловко лавировал между группками гостей в сторону матери, Амелина подумала, что в этом их вкусы с Эдвардом, пожалуй, совпадают.
Повсюду горели огни, заставляя забыть о спустившемся на город сумраке. Амелина начинала жалеть, что не захватила с собой никакой книги. Вполне можно было бы занять одно из мест у стены, предназначенных для почтенных матрон, и посвятить эти несколько часов чтению. Попробовать точно стоило. Музыканты уже начали играть незамысловатую мелодию, а пары выстроились в круг, предвкушая долгожданные танцы.
Увидев мужа и старшую дочь, баронесса Гисбах растерянно развела руками и, кинув неуверенный взгляд на стоящего
