Волшебное стекло - Заязочка

У Петуньи все валилось из рук, она была ужасно рассеянна. А сразу после ужина закрылась в своей комнате. Хорошо, что странная магия продолжала действовать, и родители все так же не обращали на нее внимания. Миссис Эванс иногда была слишком навязчива. Точно влила бы в дочку кучу лекарств и уложила бы ее в постель. Петунья собралась и уселась на кровати, глядя прямо перед собой. Медленно текли минуты. Уже знакомый рывок — и она исчезла из своей комнаты.

Ее перенесло именно туда, куда надо. В креслах у камина сидели старая ведьма и странный тип в непонятном наряде. Он с интересом уставился на девочку.

— Уверена, Марго? — спросил он. Голос у него был резким и неприятным. — Не маловата?

— Выбора-то все равно нет, — вздохнула старуха. — Эх, Летти, моя Летти, что же тебя в Лютный-то понесло? Ну да ладно! Иди-ка в кухню и переоденься в то, что там найдешь. Все снимай. И белье тоже. Браслет я потом сниму.

Петунья замялась. Старуха взмахнула волшебной палочкой.

— То, что надо, — сказала она, — тебе же легче будет. Давай, иди! Времени мало.

Петунья шмыгнула в кухню. На столе лежал черный балахон из какой-то грубой материи с непонятными знаками, вышитыми по подолу. Снимать белье ужасно не хотелось, но раз надо... Эх, может не так уж и натечет. Буквально через пару минут девочка была готова и робко вернулась в комнату. Посредине пола уже была расчерчена пентаграмма. Старуха успела переодеться в такой же балахон, что и Петунья, только белый. Хотя, он мог быть на ней под тем странным нарядом, который Лили важно называла мантией. Незнакомец расставлял светильники.

Петунья испуганно сглотнула. Только сейчас до нее дошло, что она действительно будет принимать участие в каком-то непонятном ритуале. А ну как ее… прямо тут. А она…

— Не бойся! — сказала старуха. — Эх, времени нет! Ничего и объяснить не смогу. Ладно, учебники тебе Эдди купил. Все, что нужно я зачаровала, откроется, когда срок придет. Записи тебе оставила. Если не дура, разберешься. А мне пора. Давай, Эдди!

Ведьма взяла какой-то жуткий сосуд в виде черепа. Отпила из него и протянула Петунье. Та покорно выпила. Незнакомец деловито надрезал ей ладони и вложил в руки длинный кинжал. Сами собой вспыхнули светильники. Старуха улеглась в пентаграмме, Петунью незнакомец поставил у нее между раздвинутых ног. Сам стал в изголовье и стал нараспев произносить странные слова. Девочка молча слушала, не понимая, что происходит. Линии на полу засветились.

— Давай! — приказал незнакомый колдун. — Бей! Прямо в сердце.

Петунья замерла. Но неведомая сила повлекла ее вперед, она занесла руку. Старуха смотрела прямо ей в глаза. Девочка закричала от ужаса, но поделать ничего уже не могла. Ритуал должен был быть завершен. Кинжал с отвратительным звуком впечатался в грудную клетку. Колдун снова заголосил. Старуха выгнулась на полу. Петунья рухнула прямо на нее, содрогаясь от ужаса и чувствуя, как чужое тело подается под ней и начинает расползаться. Яркий свет заполнил собой пентаграмму, и Петуния Эванс потеряла сознание.

Очнулась она от того, что ее довольно грубо подняли с пола и как следует встряхнули. Тела Маргарет нигде видно не было. По ногам текло. Незнакомый тип достал волшебную палочку, взмахнул ей и что-то проговорил. Петунья почувствовала, что теперь все чисто. Ей подали флакон с какой-то жидкостью и пододвинули шкатулку.

— Клади сюда кинжал. А зелье выпей. Еще не хватало с тобой возиться.

Она послушно положила кинжал в шкатулку и выпила горьковатую жидкость. Ей тут же стало легче. Шкатулка захлопнулась и исчезла. Петунью уже ничего не удивляло.

— Вот, — кивнул тип, — теперь слушай внимательно. У Марго был гейс. Она не могла умереть, не передав Дар. Срок ей подошел, а сдохнуть никак. Мучилась бы долго, у нее и родни не осталось. Ученица была, да погибла по глупости. А у тебя магии почти и не было. Так что Марго не только Дар передала, но и Силу в тебя слила. И тебе хорошо, и она не мучилась. Но учиться тебе самой придется. Марго за эти три дня весь дом зачаровала. Ты будешь учиться, а книги и артефакты будут открываться тебе только тогда, когда у тебя сил и знаний на них хватит. Должно сработать. На первое время учебники тебе я купил. Держи-ка волшебную палочку. Это ее, тебе теперь должна подойти.

Петунья осторожно взяла в руку палочку из какого-то дерева черного цвета. По телу тут же разлилось тепло. Девочка потрясенно распахнула глаза. Тип кивнул.

— Взмахни.

Из палочки ударил целый сноп серебряных искр. Петунья даже рот открыла от восторга и удивления. Тип кивнул удовлетворенно.

— Слушай дальше. Дом перенастроился на тебя в тот момент, когда ушла Марго. Ты будешь его видеть, а другие нет. В мастерскую ты пока не попадешь, она зачарована. Марго тебе оставила письмо и тетрадь с записями. Но что-то читать или колдовать ты сможешь только здесь. Ничего выносить нельзя. Если кто-то узнает, кому ты унаследовала, то тебе будет очень плохо. И палочку пока брать с собой нельзя. Не бойся, здесь все будет в сохранности. Теперь читай клятву, я ее засвидетельствую, а потом отведу тебя домой. Больше у меня сюда ходу не будет. В клятве есть пункты, чтобы ты одна на Диагон-аллею не совалась до пятнадцати лет, а в Лютный — до семнадцати. У тебя сестра в Хогвартсе? Так вот, мало ли родня тебя за покупками возьмет. С ними можно, но сделай вид, что ничего не знаешь. А если влипнешь, то скажи, что шла к Эдди Хромачу, это я. Помогу, если смогу. Я Марго слово дал. Браслет на руке — портал. Захочешь здесь оказаться, прикажи. Мысленно. Вот тебе еще и кулон. У тебя немного внешность изменилась, нужно, чтобы никто не заметил. Это письмо возьмешь с собой, оно исчезнет, когда прочитаешь. Вроде все. Давай, клянись.

Почти в полуобморочном состоянии Петунья взяла со стола свиток. Противный Снейп рассказывал, что волшебники пишут птичьими перьями на пергаменте — это знание кстати всплыло в голове. Наверное, это пергамент и есть. Слова перед глазами плыли, но можно было разобрать, что она клянется выучиться на Мастера, обещает хранить тайну, сохранить дом и заботиться о коте и сове. Ну и что не полезет общаться с другими колдунами и ведьмами, пока не научится за себя постоять. И тот самый пункт, что не пойдет в одиночку на Диагон-аллею до пятнадцати лет, а в Лютный не сунется до семнадцати.

Хромач сунул ей в руку волшебную палочку.

— Читай давай, да не забудь вначале свое имя сказать. Полное.

— Я, Петуния Анабелл Эванс… — начала девочка.

— Свидетельствую! — сказал Хромач, когда текст был дочитан до конца.

Их обоих на мгновение окутало сияние.

— Теперь одевайся, и валим отсюда, — сказал Хромач, — поздно уже. Сама потом разберешься.

На столе появился мешочек, который Эдди взвесил на руке и с довольной ухмылкой сунул в карман. Петунья метнулась в кухню и быстро переоделась в свои вещи.

— Готова? — спросил Хромач. — Давай руку и думай о своем доме. Лучше сразу о комнате.

Петунья послушно кивнула. Р-раз! И они стоят рядом с ее кроватью.

— Пока, детка! — ухмыльнулся Хромач. — Будешь следовать советам Марго, так еще и свидимся. Удачи тебе, Петуния Анабелл Эванс.

— Спасибо! — пробормотала девочка.

Хромач бросил ей на кровать еще один свиток и исчез с негромким хлопком. Петунья несколько секунд стояла неподвижно. Ужасно хотелось и прочитать письмо, и вообще понять, что собственно произошло. Но… Сперва стоило хотя бы в пижаму переодеться. Мама могла и заглянуть на огонек. А у нее шикарная отмазка.

Письмо было спрятано под подушку, кровать расстелена, а сама Петунья, сбросив одежду, скользнула в ванну.

Миссис Эванс ожидаемо вылезла из спальни на шум.

— Ты чего не спишь? — зевая, спросила она.

— Мам… тут это… — ответила девочка.

— А… живот болит? Возьми таблетку в аптечке.

— Спасибо, мам. Извини, что разбудила.

— Дело житейское. Долго не возись, завтра в школу.

Петунья же взглянула в зеркало и чуть не взвизгнула от восторга. Как и предупреждал Хромач, ее внешность изменилась. Не так уж и сильно, но Петуния, как и все девочки ее возраста, много времени проводила, разглядывая себя в зеркало и находя всевозможные недостатки. Тяжелый длинный подбородок, придающий ей сходство с лошадью, стал короче и чуть острее. Глаза стали больше и ярче. Уже не водянисто-зеленые, а просто зеленые. В глубине мерцали золотистые искорки. Губы уже не были такими бледными и тонкими. А главное — волосы не висели бесцветной паклей, а лежали красивой волной. И кожа налилась здоровым розовым цветом. Такая магия Петунии очень даже нравилась. Очень жаль, что ее такой никто не видит. Но было еще и письмо. Так что еще немного полюбовавшись на себя, Петуния шмыгнула в спальню.

«Ну, здравствуй, новая ученица! Не думала я, что все так будет. Ну да ладно. Если бы у тебя не было сестры-ведьмы, то все было бы проще. От любопытства магглов легко избавиться. Достаточно пару рун начертить, да глаза отводить. Сестре не доверяй! За Силу да знания маги убить готовы. А она и проболтаться может по глупости и малолетству. Ты же правильно клятву и обет взять не сумеешь. Домик мой стоит в магической части Шервудского леса, чужим туда ходу нет. Не обижай кота Кэрта и сову Майю, они будут тебе верно служить. Пищу они и сами найти смогут, но от угощения не откажутся. Чтобы попасть в дом, тебе нужно сосредоточиться и пожелать там оказаться. И сказать: «В лес!». Браслет тебя перенесет. Обратно он будет тебя переносить к дубу, где мы встретились. В доме заметить смогут. Всегда следи, чтобы никто не видел, как ты им пользуешься. На время каникул в Хогвартсе лучше не приходи, мало ли что. Кулон не снимай ни в коем случае. Ни маг, ни маггл ни кулона, ни браслета не увидят. В доме я оставила книги и инструкции. Чары настроены так, что как только ты освоишь нужное заклинание, так и сможешь получить доступ к другим книгам или артефактам. Это чтобы ты сама себе не навредила. Палочку и книги в свой маггловский дом не бери ни в коем случае. Раз твоя сестра учится в Хогвартсе, то на ваш дом наложены специальные чары от министерства магии. Студентам на каникулах колдовать запрещено. Да и не на каникулах колдовство заметят и придут за тобой. И тогда конец. Все отберут, а мне покоя в посмертии не будет. Да и тебе плохо придется, что клятву не выполнила. Магические клятвы и обеты нарушать нельзя, можно и магию потерять, и здоровье, а то и жизнь. Про остальное узнаешь в моем доме. Не учиться ты не сможешь, ты уже поклялась.