Лететь выше всех - Керри Гринвуд

Фрина подошла поближе, протянула руку и пожала летную перчатку пилота.

– Я Фрина Фишер. И тоже увлекаюсь полетами, но такой машины прежде не видела. Что это?

– «Фоккер», их выпускает немецкая компания. Один из таких самолетов летал на Северный полюс, для этого его поставили на лыжи. Джек Леонард, мисс Фишер. Рад познакомиться. А это Билл Макнотон. Самолет его.

Фрина протянула руку, и та почти по локоть утонула в огромной пятерне. Госпожа Макнотон не предупредила ее, что Билл под два метра ростом и здоровенный, словно кирпичная стена. Фрина окинула взглядом облекавший торс великана кожаный летный костюм и добралась до большого грубоватого лица: светлые курчавые волосы, что твой херфордский бык, и пронзительные, острые глаза. Впечатление скрашивала добродушная улыбка.

– Здравствуйте, мисс Фишер. Говорите, любите полетать?

Фрину задело недоверие в его голосе. На ее счету было двести часов одиночных полетов, и она обожала выделывать в воздухе всякие лихие трюки. Нет, любительницей ее не назовешь. И Билл в этом убедится.

– Да, немного, – произнесла она невинно. – Можно мне взять одну из «Бабочек»?[4]

– Тогда и я с вами, мисс Фишер, – заявил Билл. – Так, для компании.

Фрина снова улыбнулась и забралась в кабину. Это был надежный биплан – отличная машина для новичков. Он мог взлетать и садиться с носового платка и обладал скоростью сваливания в шестьдесят четыре километра в час. Фрина натянула шлем и вдохнула бодрящий запах авиационного горючего и масла.

– Заводите, Джек, – скомандовала она, стараясь перекричать рев мотора. Джек Леонард крутанул винт. «Бабочка Шелкопряд»[5] покатила на своем велосипедном шасси по летному полю и взмыла в небо. Фрина больше всего любила момент взлета: ощущение, что сердце выскакивает из груди, когда сила земного притяжения ослабевает и земля отпускает самолет.

Она сделала круг над летным полем. Ей видны были «Испано-Сюиза», блестевшая словно жукскарабей, и тоненькие, будто спички, фигурки Дот и Джека Леонарда.

– Неплохой взлет, мисс Фишер! – прокричал за ее спиной Билл Макнотон. – Покажите, на что еще вы способны.

Фрина потянула на себя рычаг управления, и крошечный самолетик стал набирать высоту. Она внимательно осмотрела небо. Поблизости никого. Последний робкий ученик уже совершил посадку. Небо было свободно, безоблачно и спокойно. Она бросила взгляд через плечо и заметила самодовольную ухмылку Билла. Что ж, решила Фрина, пришла пора стереть улыбку с его физиономии, и отклонила элероны.

«Бабочка» с агонизирующим воем вошла в штопор. Ветер ударил в лицо Фрины с такой силой, что не спасали даже летные очки, она невольно заморгала. Фрина наступила на трос, чтобы парализовать контрольное управление из второй кабины, которым пытался воспользоваться Билл.

Падая словно лист, рассекая крыльями воздух, самолет ринулся вниз. Всем, кто наблюдал за полетом, казалось, что машина потеряла управление. Фрина, сжав зубы, выжидала, и только когда ясно увидела выражение ужаса на лице Дот, развернула самолет и заставила его, также кружась, взмыть в небо. Билл перевел дух и чертыхнулся. Фрина убедилась, что самолет снова послушен ей, и оглянувшись, одарила Билла самой очаровательной из своих улыбок.

– Ну как, умею я летать, господин Макнотон? – прокричала Фрина против ветра. И увидела, как он кивнул. Она отпустила контрольный трос и сказала: – Если вы сможете ровно вести машину на скорости восемьдесят километров в час, я покажу вам забавный трюк. – Фрина наслаждалась собственным бесстрашием.

– Хорошо, восемьдесят так восемьдесят, – согласился Билл, беря на себя управление.

– Следите, чтобы крылья все время были горизонтально, – предупредила Фрина. Самолет выровнялся и плавно полетел вперед. Фрина схватилась за распорку, вцепилась в нее и поставила одно колено на верхнее крыло. Прежде чем ошеломленный Билл успел остановить ее, мисс Фишер взобралась на крыло и преспокойно прошлась по нему, а он тем временем осторожно выравнивал самолет, чтобы компенсировать ее вес. По лицу Билла, заливая глаза, струился пот. Фрина дошла до конца крыла и повернулась, чтобы идти назад.

Она радостно подставила лицо ветру, он был не сильнее, чем при поездке на гоночном автомобиле, а поверхность крыла перетягивали распорки, в которые удобно было упирать носок ботинка. Она помахала людям на земле и медленно пошла назад, отметив, что ее пилот прекрасно держит наклон крыла.

Пусть Билл и не очень любезен, но летает как ангел, подумала она, повиснув на миг на руках в двух тысячах метров над землей, а затем спрыгнула назад в кабину.

– Отлично ведете, – крикнула она Биллу, но тот не ответил.

Фрина безупречно совершила приземление и выскочила из кабины навстречу восхищенной толпе.

– Бог мой, мисс Фишер, у вас что, совсем нет нервов? – спросил Джек Леонард, тряся ее руку. – За такое надо выпить. Пойдемте в столовую, мы примем вас в нашу команду.

Заметив, что Дот зажмурилась от страха, когда Фрина взобралась на крыло, заботливый молодой человек вызвался проводить ее до ангара и пообещал угостить чаем. Билл молча плелся следом, покачивая головой.

Джек проводил Фрину в небольшую комнату в конце ангара, где были барная стойка и несколько венских стульев. Металлические стены украшали трофеи и фотографии улыбающихся усатых воздухоплавателей. Здесь же висела мрачная картина, на которой был изображен биплан, разваливающийся на части при попытке сделать мертвую петлю.

Джек принес виски с содовой и уселся рядом, глядя на Фрину с восхищением.

– Где вы научились летать? – спросил он, когда Билл присоединился к ним с большим стаканом чистого бренди, который осушил залпом.

– В Англии, – ответила Фрина. – Я училась летать на «Бабочках». Красивые маленькие самолеты. Их можно заставить делать все что угодно.

– Понятно. Снизу казалось, что вы не больно-то управляете этим штопором, но, полагаю, вы знали что делали, верно? – восхищенно заметил Джек.

Билл хмыкнул.

– Вы прирожденный пилот, мисс Фишер. Если заподозрили, что я вам не доверяю, приношу свои извинения. У меня все нутро переворачивалось, пока вы там по крылу разгуливали. Ничего себе шуточка! Почему я прежде о вас не слышал? Не хотите сделать для нас несколько показательных полетов?

– Для кого это «нас»? – поинтересовалась Фрина и отпила из своего бокала, гадая, когда согреются ее ладони и голени.

– Для летной школы «Выше всех». Это моя компания.

– Понятно. Что ж, это возможно. Господин Леонард, могу я попросить вас поухаживать за моей служанкой? Кажется, у нее шок.

Она одарила Джека Леонарда улыбкой в сорок ватт, и тот поспешно подсел к Дот и заговорил с ней. Девушка была бледна и, казалось, пребывала в полуобморочном состоянии. Фрина воспользовалась тем, что они остались наедине, и посмотрела Биллу прямо в глаза.

– Сегодня утром я пила чай с вашей матушкой. Она хотела, чтобы я попросила вас не убивать вашего отца, – прошептала она и заметила, как здоровенная физиономия покрылась багровым румянцем.

– Что? Наглая бестия, какого черта вы суете нос в дела нашей семьи?

– Тише, тише. Не кипятитесь! Я вовсе не считаю, что вы задумали отцеубийство, а если еще раз посмеете назвать меня наглой бестией, я сломаю вам руку. – Она осторожно дотронулась до его правого запястья: – Вот эту. Научитесь сдерживать себя, а не то попадете в беду. А теперь послушайте. У вас с отцом на сегодняшний вечер назначена какая-то встреча, верно?

Здоровяк молча кивнул.

– Хорошо. Ваша мать напугана тем, как громко и сердито вы с отцом имеете обыкновение обсуждать свои дела, и всерьез опасается, что вы задумали убить старика. Почему бы не попытаться договориться миром? Разве нельзя не распаляться и обойтись без криков?

– Это не я, – буркнул Билл. – Это он. Отец прекрасно разбирается в делах, но ни черта не смыслит в самолетах – он до смерти боится подниматься в воздух, всего-то раз в жизни и пробовал – а пытается учить меня, как летать. Это меня бесит, тогда и он распаляется, и…

– …и вашей бедной матушке приходится улаживать очередную ссору, которая расшатывает ее нервы.

– А вам-то какое до всего этого дело, мисс Фишер?

– Я же вам объяснила. Ваша матушка попросила меня остановить вас, чтобы вы паче чаяния не убили своего отца. Я детектив. Не думаю, чтобы вы и впрямь решили напасть на него, но я должна что-то предпринять, чтобы отработать свой гонорар. Может, если это так необходимо, вы обсудите ваши дела где-нибудь в другом месте? – предложила она. – Например, тут. Здесь нет никого поблизости, и ваша мать ни о чем не узнает.

– Неплохая идея. Я и не догадывался, что наши дела ее так волнуют. Амелия вечно ныла, что мамуля вздрагивает при каждом звуке, но разве можно верить Амелии?

– Почему нет?

Билл хмыкнул и, наклонившись, прошептал:

– У этой девчонки с мозгами не в порядке. Задумала стать художницей, записалась в школу при галерее и талдычит лишь о красках и свете. Я никогда не обращал на нее внимания. Она не интересуется самолетами. Но вот вы, мисс Фишер, вы – другое дело. Обещаю сделать, что смогу, – уступил Билл. – Не хочу никому доставлять огорчения.