Успех-трава - Юрий Магалиф

Самой, без посторонних и без взрослых, потихоньку войти в огромный зал, погулять на сцене и все там рассмотреть как следует!

«Пропущу-ка я урок, — подумала Катя. — Один урок! Что такого?»

— У меня болит голова, — соврала Катя. — Можно, Серафима Матвеевна, я схожу к доктору?

— Конечно, Карамелькина, конечно! — разрешила учительница. — И если у тебя температура, — немедленно иди домой.

Прозвенел звонок. Все разошлись по классам. Тишина в школьных коридорах.

А Карамелькина спешит не в кабинет врача, а к дверям актового зала…

Бесшумный поворот ключа, и ученица второго «в» класса нашей школы осторожно входит в зал. Внимание!

Вот именно сейчас начнутся все приключения. Внимание! Смотрите!

Катя смело идет на сцену. Занавес открыт. Катя подходит к разбитому пианино «Элегия».

Осторожно, Катя! Не шуми! Не поднимай крышку!

Но Кате любопытно: можно ли на этом инструменте сыграть знаменитую песенку про Антошку и картошку?..

Она нажимает сломанную клавишу… Раздается отвратительный дребезжащий звук, с которого не может начаться ни одна хорошая песенка.

И сразу же за этим ужасным звуком Катя услышала тоненький скрипучий голосочек — как будто кто-то зевнул и сладко потянулся со сна:

— О-хо-хо-хо-хо-хохонюшки!..

Катины глазки заработали во все стороны, а ушки насторожились, как у кошки:

— Там кто? — шепотом спросила Катя, от любопытства разинув рот.

— А твое какое дело? — ответили ей.

— Я просто так… интересуюсь…

— А ты кто? — спросил голосочек.

— Я?.. Никто… Я девочка… Карамелькина Екатерина. Второй «ве»…

— А-а! Как же! Знаю, знаю: у тебя двоечка по русскому.

— Откуда вы знаете? — Катя еще шире разинула рот.

— Я, голубка, всех двоечников учитываю. Тебя и Ваську Пробкина из пятого «б». Знаю, знаю…

— Разве у Пробкина тоже двойка?

— А как же! Ему родители собаку подарили — дога по имени Арлекин. Он теперь вместо того, чтобы уроки готовить, — все вечера со своим догом по улице бегает. Вот и двоечка!.. Я все учитываю.

— А зачем учитываете?

— Как — зачем? Двоечники — наша компания.

— Какая ваша компания?

— Обыкновенная — нечистая сила, вот какая!

— Нечистая? — У Кати перехватило дыхание. — Как интересно! Мне мама читала сказку про нечистую силу — про Бабу Ягу, про Кощея Бессмертного. Там страшно.

— Х-хе! А чего бояться-то? Свои ребята: Баба Яга, Кощей, черти, лешие, ведьмы, двоечники — ничего особенного. Жить можно. Не трусь!

— Вы, наверное, ведьма? — вежливо поинтересовалась Катя.

— Верно. Молодец Катька! В русском языке путаешься, а в нечистой силе хорошо разбираешься. Сразу видать — наша девчонка!

— А как вас звать?

— По-разному кличут: кто мадам Кикиморой, кто ласково — Кикочка.

— Можно я вас буду Кикочкой звать?

— Зови, зови, мне не жалко.

— А можно на вас посмотреть, Кикочка?

— Не испугаешься? Я ведь, говорят, страшненькая.

— Все равно… Так интересно! Я нечистую силу еще ни разу не видела.

— Ну, если такая храбрая, открой верхнюю крышку и помоги мне выбраться. Засиделась я тут, в «Элегии»…

Катя боязливо сунула руку под крышку, и тут же кто-то крепко уцепился за ее указательный палец.

— Тяни! — раздалась команда. — Вира помалу!

— Что?..

— Вира, говорю, помалу! Это у грузчиков такая команда, когда груз поднимать. Двоечница, ничего не знаешь!

Охая и кряхтя, мадам Кикимора выбралась из пианино.

И шустро, как серая мышка, пробежалась по сцене. Заглянула во все углы, понюхала воздух. Потом, приставив ладонь козырьком к глазам, долго смотрела на Катю и с удовольствием проскрипела:

— Кажись, подойдет! В самый раз, что требуется.

— А что, Кикочка, требуется? — любезно улыбнулась Катя.

— А требуется мне, голубка, похохотать. Скучно жить без смеха. Засиделась я в этих «Изумрудах» да «Элегиях». Сплю, сплю… Все бока отлежала. Надо поразмяться, порезвиться. Ну и надумала я тут кой-чего…

— Значит…

— Значит, помогать мне будешь в этом деле. Без помощничков тут не обойтись. А помощничек вот он — Катька!

Глава пятая

«Успех-трава»

Не зря старая ведьма прожила на свете пятьсот или шестьсот лет.

Она многое повидала. И в людях — в девочках и в мальчиках — разбиралась отлично.

Для своего веселья выбрала она не кого-нибудь, а именно Карамелькину. Ей нужна была как раз такая девчонка: чуть ленивая, чуть пронырливая, чуть глупенькая, чуть нахальная.

— Перво-наперво, голубка, никому ни о чем не болтай. Язык держи за зубами, поняла?

— Поняла, — ответила Катя.

— Вот тебе, доченька, три зернышка. Не простые — волшебные. Теперь слушай внимательно и все сделай, как скажу. В коридоре на втором этаже стоят кадки с разными растениями. Засунь-ка ты эти зернышки в землю рядышком с лимонным деревом. И вырастут у тебя три травинки-былинки — желтая, синяя, зеленая. Гляди, не прозевай, растут они быстро: утром, перед первым уроком, посадишь, а к большой перемене, как раз, можно будет сорвать. Поняла?

— Чего ж тут не понять? Посажу и сорву.

— А что потом будешь делать?

— Не знаю.

— Опять слушай. От желтой травинки-былинки станешь ужасно сильной, на весь город прославишься в один миг. Вот смеху-то будет!.. От синей травинки-былинки окажут тебе в этой школе немыслимый почет и уважение: учителя будут перед тобой, как мыши перед котом, бегать. Ужасно смешно!.. А вот зеленая травинка — это уж без всякого смеха — это тебе награда будет за то, что повеселила меня, старую Кикочку.

— А какая награда? — не растерялась Катя. — Пусть мне будет шапка с помпоном, костюм-олимпийка и сапожки на меху новые!

— Ничего такого тебе от меня не полагается. Шапка, костюм, сапожки — все это ерунда, мелочь. Износишь и позабудешь. Нет, с этой зеленой травинкой-былинкой ты доброе дело сделаешь. Ведь ты хоть и двоечница, а, все равно, бегает в тебе капелька золотой крови.

— А нас учили, что кровь всегда бывает красная — уверенно сказала Катя.

— Правильно учили: красная, точно. Только уж ты поверь мне, голубка, что бывают в крови и золотые капельки. Не первый год живу на земле — всякого навидалась.

— Ну, и как мне с этой травой быть? Что делать с нею, сушить?

— Ни-ни! Ее не высушишь. Ее съесть надо.

— Отравиться же можно!

— Не отравишься, не трусь! Когда надо будет — а я подскажу, когда надо, — каждую травинку разжуй как следует и единым духом проглоти. А как проглотишь, сразу же, без промедления, пошли вослед травинке волшебный наговор.

— Чего-чего? — прищурилась Катя. — Какой еще наговор?..

— Наговор — слова такие волшебные, колдовские:

Успех-трава —Рука-голова —Чудное делоПоехало смело!

— Запомнила?

— Ерунда какая-то… Конечно, запомнила… Значит, эти ваши травинки-былинки называются «Успех-трава»?

— По-простому — успех-трава. А по-нашему, ведьминскому: «Герба успехус магикус», вот как!.. Ну, а теперь, девонька, подсади-ка меня в «Элегию» и ступай себе. К доктору беги.

— Зачем мне к доктору? У меня ничего не болит.

— А это я тебе сейчас устрою. Фук-фук-фук!.. Ну как, заболела головка?

— Ой, как болит!..

— Вот и беги к доктору.

Глава шестая

Лимонное дерево

Интересные, необыкновенные случаи бывают в жизни.

Если бы про успех-траву Катя узнала бы от мамы или от учительницы, она тут же забыла бы про три зернышка и вообще не обратила бы на это внимания.

Мало ли что велят взрослые. «Всех слушаться — помрешь со скуки», — частенько говорит сама себе Катя Карамелькина.

Но ведь эти зернышки ей дала ведьма! Не мама, не учительница, а сама нечистая сила! Это же гораздо интереснее и важнее. «Маму и учительницу я вижу каждый день, — думала Катя. — А ведьму первый раз в жизни встретила, и то, что она велела, надо непременно сделать».

На другой день Катя раньше всех пришла в школу.

— Ишь, какая старательная! — похвалила ее тетенька Чудакова. — Торопится в школу, хочет поскорее ума-разума набраться. Ай-да девочка! Ай-да Карамелькина.

Тетенька Чудакова каждый день приходит в нашу школу.

Ее знают все — и ученики, и учителя. И она всех знает — и учителей, и учеников. Здесь когда-то учился ее сын, которого потом убили на войне: он был храбрым человеком…

А теперь у тетеньки Чудаковой растет внук — ему бы тоже в школу надо ходить, да вот беда — болен мальчишка какой-то странной болезнью. И хотя она не заразная, но с такой болезнью в школу не пойдешь… Поэтому бабушка сама сидит на уроках, а потом дома пересказывает внуку, чему ее научили. Так они и живут: тетенька Чудакова и внук Темочка.

В другое время Катя могла бы от гордости еще выше задрать свой курносый носик — ведь тетенька Чудакова назвала ее старательной ученицей. Но теперь ей не до гордости — Кате нужно немедленно — пока в школе почти никого еще нет — побежать на второй этаж, где в коридоре стояли горшки и кадки с цветами, кактусами и лимонным деревом.