Самсон и Роберто. Секрет патера Пьетро - Ингвар Амбьернсен

— Ну вот! — объявила Улли, вытирая ветошью лапки. — Абракадабра! Семафор открыт — поехали!

Бенни недоверчиво осмотрел то дикое сооружение, которое на скорую руку сварганила Улли.

— Неужели на этой… на этой штуковине действительно можно печатать газету?

— Еще бы! Это самый лучший печатный станок на свете! Иди сюда и садись за него. Я покажу тебе, как это делается. Уверена, ты будешь очень рад и сам увидишь, до чего это здорово!

Бенни вскарабкался на что-то, оказавшееся старым сиденьем от комбайна. Перед собой он увидел приборную доску от Форда 17M, а над ней Улли установила старую пишущую машинку.

— Нажми на красную кнопку! — От нетерпения Улли так и подпрыгивала на месте.

Бенни не решался.

— Ну, давай же, Бенни! Скорей! Нажми на красную кнопку!

Бенни нажал. И тут все, за исключением Улли, так и подскочили от испуга, потому что  в тот же миг в углу заработали три старых телевизора, поставленные друг на друга. Все три экрана вдруг засветились.

— Хорошие машинки! — ликовала Улли. — А теперь давай напиши какую-нибудь чепуху, не забудь только вертеть велосипедные педали вон там у тебя под сиденьем.

«"Новости фьорда" пытаются закрыть!» — написал Бенни, усердно крутя педали. И в тот же миг все предложение появилось на экране верхнего телевизора.

— Вот это да! — удивился Бенни. — Да это же почти настоящий ПК!

— Ага! — подтвердила Улли. — Только втрое круче. Потому что если ты хочешь, то можешь одновременно писать три статьи. Видишь сбоку рычаг передач? Переключи его на вторую скорость, и окажешься на экране номер два. И так далее. Но самое главное — ты можешь одновременно писать статью и печатать газету. Вот, смотри! — и Улли стала все показывать и объяснять: — Вот этот кабель идет от приборной доски через ящик с апельсинами. Там позади стоит печатная машина, я собрала ее из старого копировального пресса, картофелекопателя и сломанного унитаза. Так что валяй, Бенни, давай пиши!

И Бенни принялся выстукивать на машинке разгромную статью, разоблачающую безобразия, которые творятся в округе, а Улли дернула цепочку, и тотчас же включилась печатная машина.

— Недурно! — одобрительно сказал Роберта. — И почти не слышно шума.

— Даже от пишущей машинки, — восхищенно прошептал Бенни.

— А как же! — подтвердила Улли. — Вы ведь сами сказали, что будете работать тайком, хотя мне вообще-то больше нравится, когда машины гремят погромче.

Фон Страус стряхнул пепел с сигары:

— Замечательно! А теперь давайте не будем мешать Бенни делать газету. Работы ему, если не ошибаюсь, хватит на целую ночь.

— Ох, это уж точно! — сказал Бенни со вздохом. — Неужели мне придется все время крутить педали?

— Все время! — радостно подтвердила Улли. — Без перерыва!

Поднявшись из подвала наверх, все собрались в задней комнате. Фон Страус угостил друзей грушевым лимонадом. Улли залпом выпила свой стакан, рыгнула и скрылась за порогом в темноте. Роберто отпил маленький глоточек и устроился на диване поближе к печке.

Фон Страус загасил окурок и тотчас же раскурил новую сигару. Остановившись у окна, он о чем-то глубоко задумался, уставясь в осеннюю тьму. С наступлением ночи поднялся ветер, и старый дом скрипел и потрескивал.

Наконец фон Страус произнес:

— Я не хотел рассказывать это при Бенни. Но я почти уверен, что мы имеем дело с самозванцем. Уже одно то, что он все время называет себя шерифом, а не ленсманом, показалось мне подозрительным.

Роберто кивнул:

— Ты прав. Но непонятно, зачем ему врать и притворяться шерифом? Ведь раз он никакой не шериф, значит, ему никто не платит зарплату.

— Вот именно. Поэтому я подумал, что, может быть, он — психопат.

— Как ты сказал?

— Психопат. Это такой зверь, который любит скандалить ради удовольствия. Поверь мне, такие тоже бывают. Я когда-то знал одну белку, с которой совершенно невозможно было разговаривать. Что ни скажи, она обязательно прицепится и каждое слово твое перевернет.

— Да уж, — сказал Роберто. — Миляга Людо Карсон явно не испытывает угрызений совести оттого, что мучает других. Скорее наоборот.

— Вот видишь! Во всяком случае, ясно одно: если он и дальше будет так забавляться, нам надо что-то предпринимать.

— Верно! — согласился Роберто. — Вот только что именно?

— Сейчас время позднее, — сказал фон Страус и зевнул так сладко, что выронил из клюва сигару. — Уже почти час ночи. Пойдем спать, а утром решим. Кстати, на дворе, кажется, дождь. Так что надень старый плащ, который остался от моего покойного батюшки.

Тем временем собралась настоящая буря. По небу мчались темные тучи, и дождь лил как из ведра. На небе сверкала молния, озаряя землю голубоватым светом. Спускаться по крутой дороге к пансионату надо было очень осторожно.

Выйдя из лесу и очутившись на опушке, Роберто заметил, что в окнах пансионата на первом и на втором этажах горит свет. При виде приветливых желтых огоньков ему стало тепло и радостно на душе. «Здесь я живу, — подумал Роберто. — Там внизу мой дом. Там ждут друзья. А всего лишь полгода назад мы с Самсоном жили в большом городе». Роберто содрогнулся при одном воспоминании об их продуваемой сквозняками лачуге и о спертом воздухе, которым приходилось дышать. Другое дело здесь, на берегу фьорда! Тут тебе и простор, и сколько угодно свежего воздуха. Роберто прибавил шагу и почувствовал себя совсем помолодевшим.

Но тут вдруг ему предстало зрелище, которое перебило его приятные мысли и настроило совсем на другой лад. Внизу, всего в нескольких метрах от него, на уступе холма сидел Людо Карсон и пристально наблюдал в бинокль за окнами пансионата. Потоки дождя струились с полей его ковбойской шляпы и стекали по плащу. Роберто отчетливо видел его силуэт на фоне освещенного окна. А в окне Роберто разглядел Самсона, который сидел, притулившись у печки, и читал книгу.

В первое мгновение Роберто почувствовал такой прилив ярости, что чуть не бросился на спину ненавистному псу. Но тут он вспомнил его страшную пасть с могучими клыками и тихохонько попятился назад под сень лесных деревьев. Злой и обиженный, он поплелся домой кружным путем, чтобы незаметно зайти через заднюю дверь.

Когда он, сняв с себя насквозь мокрый плащ, вошел в комнату, то обнаружил Самсона позади кресла. Самсон спрятался так, что из-за спинки виднелись только два дрожащих уха.

— Успокойся, — сказал Роберто. — Это же я! Неужели ты не можешь отличить кота от собаки ростом с гору!

— Да у меня просто книжка упала на пол, и я полез ее поднимать, — соврал Самсон, робко улыбаясь.

— Садись на место и веди себя как ни в чем не бывало, — сказал ему Роберто. — И не оглядывайся на окно!

Самсон тут же обернулся и посмотрел в окно.

Роберт о громко вздохнул:

— Сядь в кресло и сиди как ни в чем не бывало!

Самсон уселся в кресло, но вести себя как ни в чем не бывало у него не получалось. Губы его дрожали, а глаза так и бегали.

Роберто сел рядом в другое кресло и подбросил в печку дров:

— Людо Карсон сидит на опушке и подсматривает за нами. В бинокль.

— Ой-ой! — Самсон даже зажмурился и задергал лапами. — Ведь я же главный подозреваемый!

— Ничего! Скоро ему надоест торчать под дождем и шпионить, — успокоил его Роберто.

И затем Роберто рассказал Самсону про новую печатную машину, которую соорудила Улли в подвале фон Страуса. Слушая его рассказ, Самсон немного успокоился.

Впервые с того дня, как они переселились в «Раздолье», Самсон и Роберто заперлись на ночь на замок. А погасив свет, они долго вглядывались в темноту, стараясь разглядеть выступ скалы, на котором Роберто видел Людо Карсона.

— Убрался! — с удовлетворением сказал Роберто.

— Ну и погодка! — сказал Самсон. — Еще больше разбушевалась. Хорошо, что я хоть бояться перестал!

Самсон был прав. Буря так разыгралась, что от порывов ветра сотрясался весь дом, а дождь так и хлестал в окно.

Когда они улеглись спать, Самсон сказал:

— Какой странный выдался день! Мне кажется, мы его надолго запомним.

— А самое странное, что у меня в животе какое-то странное чувство, — откликнулся Роберто. — Что-то подсказывает мне, что это еще только начало и дальше случится что-нибудь еще более странное.

Самсон зевнул.

— Давай договоримся, мы сейчас не будем думать о таких вещах! Чтобы хоть сон приснился хороший.

Роберто вдруг откинул перину и настороженно привстал:

— Можешь спать, если хочешь. А у меня сна ни в одном глазу. В голове так и роятся разные мысли. Пойду-ка я посижу у печки и посмотрю на горящие угли, может быть, тогда это пройдет.

Самсон не ответил. Он уже спал с разинутым ртом.

Надевая халат, Роберто нечаянно взглянул в окно и даже вздрогнул от неожиданности. Посреди фьорда плясал огонек — он подпрыгивал вверх и вниз, взад и вперед!