Работа собой - Полина Гавердовская

Что касается ЦП, то его, вероятно, характеризует неумение верно выбирать партнера. Всякий раз выбирая того, кто удовлетворяет его не полностью, он вынужден искать второго, комплиментарного первому.

Примечание для учеников: у ДП прерывание происходит на этапе формирования фигуры. У ЦП – на этапе сканирования среды.

Соперничество здоровое и невротическое

…различаются просто.

Здоровое соперничество – это конкуренция за определенную цель. Например, есть одна вакансия и десять претендентов на нее. И – кто во что горазд. Один написал доклад и выступил на конференции, другой внес рацпредложение, а третья просто переспала с шефом. И все сидят, тихо ненавидят друг друга и ждут реорганизации… Нормально.

Невротическое соперничество – это когда цель, во-первых, известна не всем, а только страдальцу, а во-вторых, она, как правило – внутри его головы. То есть никакой вакансии нет, а я просто ревную шефа к его жене, там же работающей. Тогда все, что с ней связано, меня раздражает (ее длинные ноги – особенно); все, что она говорит, мне кажется глупостью, и стук ее каблуков мучительно больно отзывается в сердце.

Соперничество? Да. Здоровое? Не очень. Вы скажете: «Как же, начальник – не цель внутри головы! Начальник снаружи!». Начальник – да, увы, снаружи. Но он в такой ситуации обычно не цель, а повод. Цель не начальник, а стать лучше его жены. Что невозможно, ибо нелепо.

P. S. В отличие от здорового, невротическое соперничество представляет собой непрерывно воспроизводящийся паттерн. То есть не эта жена, так другая, не жена, так секретарша, не она, так соседка по лестничной клетке. А лучше всего для такой Эллочки, конечно же, какая-нибудь далекая и прекрасная цель вроде дочери американского миллиардера Вандербильда. Чтобы на всю жизнь было занятие.

Продуктивное одиночество:

новый ресурс

Вообще одиночество – вроде бы штука грустная. Никого нет. Я никому не нужен. Ну, или мне никто, что часто одно и то же.

Что такое продуктивное одиночество? И какие у него плюсы? Основной плюс – возможность внутренней ревизии. Я ухожу от вас, я ухожу в себя – быть может, там будет веселей (с). «Несчастный случай».

Что означает, что лишь в одиночестве я способен понять, что у меня есть, а чего нет. Что из психологического имущества, багажа действительно принадлежит (и принадлежало) мне, а что – тем, от кого я ушел. Что я должен, а чего не должен. И что у меня осталось после, а что осталось там, откуда я вышел.

Это один из самых важных вопросов. Особенно если мы убегаем от неких манипулятивных отношений, где ответственность перемешана, потребности смутны и желания слабо дифференцированы.

Чем я владею? Чем дорожу? Что из всего этого нужно именно мне? Мне ли? И нужно ли?

Продуктивное одиночество, по идее, должно возвращать силы и давать нам бóльшую самотождественность. Потому что я тем больше соответствую сам себе, чем меньше у меня возможности с кем-то себя спутать. Что нередко случается в нездоровых союзах. А самотождественность, в свою очередь, высвобождает новые ресурсы.

Зачем нужно раздражение?

Если вас кто-то раздражает, подумайте, зачем ему это нужно. Речь об устойчивой реакции. Особенно – если человек раздражает не только вас, а большинство тех, с кем он так или иначе контактирует. Часто наше раздражение нужно человеку для того, чтобы раздражаясь, мы не успели почувствовать что-то еще до того. Таким образом он защищается от нас. Раздражая, он отвлекает наше внимание от чего-то в себе.

Как вариант: он раздражает нас, чтобы мы не успели:

– пожалеть его,

– напугать его,

– унизить его сочувствием еtс.

Если раздражение – ваша сугубо индивидуальная реакция на данного человека, это другая песня. Ищите, от чего в себе вы защищаетесь, раздражаясь. На что в себе вы реагируете раздражением, реагируя на данного человека. Возможно, вы:

– боитесь его,

– завидуете ему,

– чувствуете себя неадекватно рядом с ним еtс.

То есть раздражаться потому, что раздражает – самый простой выход из подобной ситуации. Есть и второй план. И даже третий. И так далее.

Зависть и личностный рост

Часто же можно слышать что-то вроде «У меня все какое-то не такое, как у других»; «Вот бы и мне так! Но у меня так не получается!»; «Я вот не умею, как другие обращать на себя внимание (добиваться своего, быть таким наглым, так беззастенчиво врать, так нравиться мужчинам, еtс). Еще веселее, когда пожелания к внешнему миру как бы более конкретные: «Мне бы Васину силу воли!»; «Петину бы фигуру, Танину машину, Сережин рост и цвет лица. И, до кучи – Машино умение зарабатывать деньги!».

Тут есть одна забавная вещь. Почему зависть неэффективна? Потому, что я пытаюсь измерить своей линейкой чужие пространства. А нет такой линейки. Просто мне как бы кажется, что моя линейка – она универсальная. Вот она тебе – сила чужой воли, крепость мышц чужого брюшного пресса, толщина чужого кошелька и, конечно, красота и верность чужого мужа. А мое – оно все какое-то так себе. Сама я не волевая какая-то. Поэтому, разумеется, и живот никак накачать не могу, и кошелек, стакан всю дорогу полупустой, и муж так себе. Хуже, чем у Маши. А то – и вовсе нету.

На самом деле, как мне кажется, это выглядит примерно так. Линейки, конечно, есть. Но у каждого – своя. И ею измеряется скорость собственного личностного роста. То есть – скорость движения к своим целям. К своим, а не к чужим. Отличие своих от чужих начинается с формулировок. Не «пресс, как у Маши», а «улучшить свою спортивную форму». Не «зарплата, как у Феди», а «научиться зарабатывать больше». Не «такая же тусовая жизнь, как у Васи», а «найти людей, с которыми мне будет интересно».

Завидовать :) на самом деле имеет смысл только одному: чужой скорости продвижения к целям. Это примерно так: «Тоже хочу развиваться так же быстро. Пойду и подумаю, что мне для этого надо сделать».

Завистники, кстати, обычно довольно пассивные люди. Потому, что собственное движение приостановлено. Ведь время и энергия уходят на то, чтобы примериваться к чужим достижениям.

Да, там с осознанием неэффективности зависти важно еще такую штуку понять: «всё в комплекте». То есть, этот конкретный «Лендровер» к этому конкретному прессу прилагался. И чтобы заработать то и другое, пришлось столько-то «впахивать». И для этого – да, тренировать свою силу воли. Отдельно «Лендровер» получить нельзя. Тем более – конкретно этот :) Можно только вместе с прессом. Но для этого – год впахивать.

Смежная тема, видимо, ревность. Ну, это примерно то же, что зависть+проблемная самооценка. Чем хуже с самооценкой, тем ревность тяжелее.

А, вот еще что. А чтобы с самооценкой дела поправить, опять же – можно свою линейку проверить. Ну, или там – градусник. Есть ли движение вообще? Как с личными целями? С саморазвитием?

Личные границы:

взгляд с обеих сторон

Если вы никогда не нарушаете чужих границ, они у вас всегда нарушены, потому что вы не знаете, где они – совершенно верно сказал кто-то из знакомых психологов.

Я бы добавила, что если вы постоянно нарушаете чужие границы, вы же сами страдаете от этого сильнее других.

Тему нарушения чьих-то личных границ принято обсуждать в одностороннем ключе. «Он нарушил мои границы», «я нарушил твои». Жертва-агрессор. И так далее. На самом деле, вопрос нарушения личных границ всегда обоюдоактуален. Нарушая чьи-то личные границы, мы тем самым нарушаем свои собственные. И наоборот.

Вот вам два простых, но выпуклых примера обоюдо-нарушенных границ: неадекватное психологическое обнажение и агрессия – соответственно.

Допустим, я сообщаю другому человеку о себе нечто сугубо интимное. И это неадекватно. То есть – он, во-первых, меня не спрашивал про это, во-вторых, меня подвела интуиция и я «дала мАху». То есть – сказала лишнего. Вопрос: чьи границы я тем самым нарушаю? Стриптиз, вроде бы, мой. Без трусов – вроде бы я. Но границы другого человека нарушены не меньше, чем мои собственные. Потому, что ему не нужен был мой стриптиз. Потому, что ему было совершенно неинтересно, что у меня в трусах. Потому, что он теперь не знает, что со всем этим делать. Потому, что он обязан реагировать «на уровне», а ему это нафиг не надо. Потому, что он теперь (зачем-то) вынужден хранить в тайне сей «интимный» инцидент. Теперь мы зачем-то связаны с ним секретом, ему не нужным.

Агрессия – не менее любопытный пример обоюдно-нарушенных границ. Допустим, я веду себя агрессивно по отношению к другому человеку. Вид агрессии неважен, она может быть прямая или завуалированная, вербальная или физическая. Агрессия – она и в Африке она. Так вот. Чьи границы я нарушаю? Казалось, бы – того, на кого я напала. Формально – да. Однако, стоит помнить: ничто так не обнажает, как агрессия. Ничто так не выдает наших тайных мучений и тяжких комплексов. Ничто так психологически не обезоруживает агрессора, как его агрессия. Потому, что если стриптиз – это обнажение в известных мне и заранее подготовленных для обнажения местах, то агрессия выставляет напоказ вещи, казалось бы, до того скрытые: слабость, беспомощность, неуверенность в себе. Если, конечно, у «жертвы» есть мозги, глаза и уши.