Свет любви - Энн Уинстон

— Да, — Брендон кивнул. — Работаю в юридической компании в нескольких кварталах отсюда. — Он махнул рукой.

— Наверное, это удобно, — протянула Линн, думая о другом.

Когда сосед показал рукой предполагаемое направление, у нее создалось впечатление, что он потерял зрение совсем недавно. Слишком уж часто Брендон сопровождал свою речь жестами, которые делают большинство зрячих людей, не задумываясь об этом.

— Даже более чем удобно. Особенно для меня, — с кривой улыбкой добавил он.

Она не нашлась, что на это ответить, и беспомощно молчала.

— Значит, вы недавно в городе, — подытожил Брендон, видимо догадавшись о причине ее смущения. — Ну что ж, вы не прогадали. Геттисберг * — великий маленький городок. Вот поживете здесь лет тридцать, как холостяк, живший в квартире до вас, и никуда переезжать не захотите.

— Все может быть, — легко отозвалась Линн. — В таких вопросах никогда нельзя знать наверняка. Приятно было с вами познакомиться. И с Сидаром тоже, — добавила она, когда пес вильнул хвостом. — Не буду вас больше задерживать.

— Нам тоже было с вами приятно познакомиться, — подхватил Брендон. — Надеюсь, еще пообщаемся. Поскорее въезжайте и извините, что не могу вам помочь.

— О чем речь? Думаю, мне по силам справиться самой.

— Как скажете. Всего доброго.

— И вам.

Наблюдая, как мужчина и собака удаляются из поля зрения, Линн решила, что не худо бы закрепить их отношения, которые начались так неудачно. Что ж, значит, десерт на ужин предопределен.

Брендон сидел в своем любимом кресле. По правую руку от него, в другом кресле, расположился Сидар. Физер лежала рядом. Вдруг Сидар спрыгнул, и в ту же секунду в дверь позвонили. Физер насторожилась.

Сидар тихо тявкнул, приглашая своего хозяина открыть дверь.

— Кто? — спросил Брендон, нащупывая ручку.

— Линн Дивейн. Помните вашу соседку?

Разве можно забыть этот мелодичный хрипловатый голос, который все еще звучал в его ушах? А гладкость и шелковистость кожи ее рук?

— Добрый вечер, — он открыл дверь и отступил в сторону. — Что-то случилось?

— Нет. Я пришла закрепить наши добрые соседские отношения. Если вы не возражаете, конечно.

Послышался шорох фольги. Брендон принюхался.

— Ммм, пахнет изумительно. Я так понимаю, что именно это должно поспособствовать налаживанию наших отношений?

— Шоколадные булочки с арахисовым маслом. С вас напиток, — лукаво добавила она.

— Входите, — Брендон посторонился. — Хотя считаю, что это лишнее. Но раз уж вы пришли, составите мне компанию. Надоело, знаете ли, слышать в ответ только «гав» и «гав-гав», — доверительно сказал он.

Линн рассмеялась и последовала за ним в гостиную.

— Присаживайтесь. Что будете пить?

— Воду или молоко.

— Молока, к сожалению, нет, — Брендон сокрушенно покачал головой. — Воду вам со льдом или без?

— Если можно, то со льдом. Могу я вам помочь?

— Ни в коем случае.

Категоричность его ответа удержала ее от дальнейших попыток.

Надеюсь, я его не обидела, подумала Линн, разворачивая булочки.

Брендон достал стаканы, удивляясь сам себе. Что его заставило пригласить соседку войти? Неужели ее колдовской голос, который звучит как божественная музыка и его хочется слушать снова и снова?

— Прошу, — он остановился перед ней и протянул стакан.

Волей-неволей Линн коснулась его пальцев, и ее словно ударило током. Уже не в первый раз, отметила про себя молодая женщина.

— Ваши собаки превосходно воспитаны, — она натянуто рассмеялась, стараясь скрыть потрясение, охватившее ее от простого прикосновения.

— Как и полагается всем поводырям, — он пожал плечами и опустился в соседнее кресло.

— У нас было два коккер-спаниеля, но ни одна из них не могла похвастаться таким воспитанием. Это вы их так вымуштровали?

— Если бы я был человеком тщеславным, то позволил бы вам думать именно так. Но, увы, моя честность мне этого не позволит, — он притворно вздохнул. — На самом деле они из питомника. Любая собака, прежде чем стать поводырем, должна пройти специальное обучение. Этим занимаются инструкторы. После четырех-шести месяцев каждая собака сдает экзамен и знакомится со своим будущим хозяином. Как правило, в питомнике всех собак обучают всем необходимым командам, хотя владельцу не запрещается обучить ее чему-нибудь новому. Так сказать, лично для себя.

— Ясно, — пробормотала Линн и скосила глаза на четвероногого соседа. — Значит, это вы приучили Сидара сидеть в кресле. Так сказать, лично для себя.

Брендон весело и заразительно рассмеялся.

— Вообще-то, — выдавил он сквозь смех, — это была его личная инициатива. Я просто не возражал. Работники питомника, конечно, этого бы не одобрили, но для меня их мнение не имеет особенного значения, поэтому одно кресло я отдал Сидару.

— Вы хотите сказать, он понимает, что это его кресло, и не запрыгивает на другие? — изумилась Линн.

— Именно так. А вот Физер, — Брендон нагнулся и потрепал голову собаки, которая легла у его ног, — запрыгивает только по приглашению. Она у нас девочка умная и деликатная, правда? — обратился он к ней.

— Вы меня извините, но разве разрешается иметь двух собак? Вы же сами сказали, что они принадлежат питомнику. Наверняка есть люди, которым Физер или Сидар могли бы помочь, — нерешительно сказала Линн.

— Физер уже не сможет, — вздохнул Брендон. — Она старенькая.

— В самом деле? — искренне удивилась Линн. — Она мне кажется вполне здоровой и бодрой.

— Так оно и есть, — согласился он, но в его голосе послышалась грусть. — Как другу семьи ей цены нет. Но вот работать она больше не может.

— Почему?

— Она со мной восемь лет. А ей самой уже десять. Можно сказать, на заслуженной пенсии. К тому же Физер уже не так вынослива, как раньше. Старенькая, потеряла в себе уверенность… Я решил не отдавать ее обратно в питомник. После стольких лет тяжело расставаться с партнером и другом, знаете ли, — доверительно сказал он. — Многие владельцы оставляют собаку у себя, когда по каким-то причинам она больше не может продолжать работать. Кому это не под силу, возвращают собаку обратно, а работники питомника ищут человека или семью, которые согласились бы ее взять. Если собака молода, то проблем обычно не возникает. Ведь все собаки дружелюбны, превосходно обучены и стерилизованы… Да что это я, — вдруг спохватился Брендон. — Наверное, своим рассказом я вас уже замучил.

— Нет, что вы, — честно ответила Линн. — Вы так интересно все рассказываете. Но давайте же, наконец, есть булочки! Они вкуснее, когда еще горячие.