Всемирный заговор похитителей кальция - Джо Мёрфи

— Что с ними такое? — Луна останавливается и гладит бархатистую морду.

— Доктор Фон любит, чтоб кальций был свежий. — Вольта хмыкает. — Ты ведь заметила, что он этими делами увлекается. Настоящий гений, во всё молоко добавляет.

Лестница ведет в устланную фольгой комнату. Красная и синяя фольга покрывает стены, точно обои в леденцовую полоску. Холодильничек, стол, стулья, компьютер — вся прочая обстановка с виду как у людей. Вольта идёт к холодильнику и наливает в синий стаканчик желтоватую жидкость из пластмассового кувшина.

— Выпей, солнышко, — в носу полегчает.

Луна поднимает стаканчик к губам и морщится — то же самое пойло, что Хартбиф тогда влил ей в глотку.

— А ты вдохни и не дыши, заинька, — Вольта по-матерински ей улыбается. — Так легче будет. — Она треплет Луну по плечу. Луна глубоко вдыхает и с трудом, но опоражнивает стаканчик в два глотка.

— Блин, ну и херовина. — У неё трясётся голова. — Чего он туда напихал, на хрен?

— В основном это урина, но с высококачественными сливочными кальциевыми добавками, — Вольта прыскает. — Естественный способ, которым природа регулирует электрический заряд организма.

Блевать тут негде, и Луна решает прыснуть в эту кретинку из баллончика. Вот сумочка только осталась в машине Хартбифа. Не успевает она собраться врезать ей как следует, как Вольта уже у стола, берёт в руки вазочку с конфетами.

— Мятненькую? — Вольта спрашивает. — Наверно, тебе сразу сказать надо было, а то как-то некрасиво получилось. Но доктор Фон считает, что баланс организма нужно поддерживать в любой ситуации. Это жизненно важно. Знаешь, я так рада, что ты тоже нюхачка. Мы всё это время думали, что я одна такая.

— Ты дура или притворяешься? — Луна таращится на женщину.

— Я сама так думала. Но это внушают генераторы мыслеконтроля, принадлежащие Просвещённым. Они их прячут в бормашины у зубных врачей. — Вольта опять протягивает вазочку. — Попробуй. И изо рта будет хорошо пахнуть. А потом поговорим.

Луна пожимает плечами, берёт мятную конфетку, кидает обёртку на пол.

— Так «нюхачка» — это что?

Вольта возвращается к столу и ставит вазочку на место.

— Может, хочешь ещё чего-нибудь выпить, ласточка?

— Не фиг. — Луна сжимает кулаки. — И не называйте меня ласточкой. У меня имя есть — Луна Мак-Мейхен.

— Вот и познакомились, Луна. — Вольта плюхается в кресло из пластика и ей указывает, чтоб тоже садилась. — А я Вольта Батангас.

Луна садится напротив.

— Итак, что такое «нюхачка»?

— Правильно называется яснонюхающая. — Вольта складывает руки на объёмистом подоле. — Может, слышала про ясновидящих, которые работают на ЦРУ? Это экстрасенсы, которые видят мысленным взором, что происходит далеко от них. Вот мы с тобой такие же. Только мы не видим события, а чувствуем запахи. Доктор Фон говорит, что принцип тот же самый, только связан с обонянием.

— Шарлатанство, короче.

— Ты так думаешь, потому что Новый Миропорядок управляет твоим мозгом с помощью сигналов, внедрённых в телефонные гудки. Они воздействуют прямо на подсознание. Но именно благодаря этому мы тебя и нашли. Какая ужасная потеря, что твой жених…

— Жених?

— Ну, на самолёте-то, золотко… э-э… Луна. В который попала шаровая молния.

— Пиздюк. — Луна не отрываясь смотрит на стол. — Мы все должны были лететь. В смысле, в Лос-Анджелес, порно снимать. Пезман говорит, что там всё возможно, а в Нью-Йорке одна тоска зелёная. Папин пикап пришлось загнать, чтоб деньги набрать на билеты. А Пезман улетел один, с этой Винтер, стерва лысая.

— Умирая, он думал о тебе, — мягко говорит Вольта.

Луна подскакивает и смотрит на неё в упор.

— Я нюхала самолёт, потому что доктор Фон сказал, что там что-то не так. У твоего кавалера было замечательное обоняние. Он тоже мог стать нюхачом, потому что в момент его смерти мне удалось тебя унюхать.

— Эт… этого не может быть.

— Ну, мы не ангелы небесные, все чем-нибудь пахнем, — Вольта покачала головой, — а ты своими духами меня чуть не удушила. Мускус и пачули…

Словно проснувшаяся лунатичка, Луна обнаруживает, что снова уже сидит в кресле. Мускус и пачули, которые она обнаружила в соседнем магазинчике и дома потом сама довела до нужной консистенции. Вольта не могла об этом знать, а Луна щедро опрыскала себя духами перед тем, как ложиться спать. Может, на одежде сохранился запах? Нюхает рукав — нет, не сохранился.

— Но скоро всё переменится. — Вольта берёт её за руку и легонько похлопывает. — Мы обе, видишь ли, будем нужны доктору Фону. Если придётся спасать человечество…

— От чего спасать?

— Он ещё не знает. Но его теория оттока кальция даст на это ответ. — Вольта нагибается к ней, сжимает руку. — Ты ведь с нами?

— Выпустите меня отсюда. Придурки хреновы.

— Как ваш лечащий врач, считаю необходимым напомнить вам, что команды, заставляющие вас думать именно таким образом, внедрены в ваш мозг посредством полицейских сирен. — Хартбиф размашисто входит в комнату с охапкой фотографий. Начинает раскладывать их на столе аккуратными рядами. — Мы все рабы условных рефлексов — привычек, если угодно, — которые к нам привязываются в течение жизни. Со временем эти привычки берут над нами верх. Сами того не сознавая, мы боремся за выживание по привычке, верим по привычке, живём по привычке. Но я пробудился навстречу правде, мисс. И с помощью электромагнетического регулирования посредством уринотерапии я также сумел пробудить к жизни мисс Батангас. Мы все находимся на грани перехода в иное состояние, вы в том числе. Но гараж не заперт. Вы можете оставить нас, если вам угодно, — или останьтесь, и я обещаю вам, что на все ваши вопросы вы получите ответ.

— Так вам удалось узнать, кто за всем этим стоит? — Вольта приподнимается и тянется посмотреть на фотографии.

Луна было встаёт, ноги готовы нести её к дверям. Бросает взгляд на фотографии. Любопытство, точно акула в фильме «Челюсти», утягивает её на глубину с поверхности здравого смысла. Вот тоже парочка придурков — а вдруг они и правда что-то знают?

— Ладно, останусь. — Берёт в руки фотографию. — На время хотя бы.

— Ни для кого не секрет, что тайные силы управляют нашей жизнью при молчаливом посредничестве правительства, — Хартбиф улыбается, уперев ладони в стол. — Некоторые называют эти неведомые силы Просвещёнными; иные предлагали называть их франк-масонами, Ассоциацией Скотоводов и даже гёрлскаутами. Все они не без греха, но одна величайшая, зловещейшая сила поднялась сейчас на вершину власти. И наконец благодаря вам, мисс, мне удалось выяснить, кто они.