Остров счастливого змея. Книга 2 - Виктор Квашин

– Душа такого огня отличается от природного так же, как душа горожанина от души хабуга. Тебе учиться надо, – неожиданно подытожил Олонко.

– В каком смысле? – удивился Александр. – Уже не те годы, чтобы учиться.

– Учиться всегда хорошо. Тебе надо! Ты хабуга, вождь. Ты должен знать душу народа. Чтобы понять душу, надо узнать обычаи. Какой ты хабуга, если не знаешь, как живёт твой народ?

– Как же мне учиться?

– Спрашивай, смотри.

Александр закурил, задумался. Все трое смотрели, как проносится мимо вода. Соло вдруг запел. Он пел протяжно, монотонно, на своем, непонятном Александру языке, и это пение удивительно сочеталось с шумом реки.

– Я пою: деревья вырастают и умирают, а тайга живет всегда; вода всё течет и течет, а река никогда не кончается; люди рождаются и умирают, а род хабуга живет, и будет жить, – сказал Соло, и разлил остатки водки.

– Хорошие слова, – сказал Александр. – Кто написал эту песню?

– Никто не писал, я так вижу.

– Ты сам придумал эту песню?

– Я не придумывал, душа сама поет. У тебя разве не так?

– Ну, обычно песни сочиняют поэты и композиторы…

– Как душа может петь слова, которые придумал другой человек? У того человека другая душа, он придумал песню для другого случая.

– А музыка? Как ты выбираешь мотив?

– Душа выбирает. У реки одна музыка, в тайге другая, на вершине сопки совсем непохожая. Как может быть одинаково? Тебе понимать надо, учиться надо!

– То есть, ты поёшь то, что видишь?

– Я пою то, что чувствую!

– Да-а, надо начинать учиться, – задумчиво сказал Александр. – Как думаете, с чего начать?

– Слушай свою душу, слушай реку, тайгу, свою собаку слушай. К нам приходи, к старикам приходи, к шаману приходи. Любой подскажет, как правильно поступить, если сам не знаешь, – сказал Олонко, вставая. – Нам пора, однако.

Он снял с прутика гольца, положил на гальку.

– Уху сваришь. Из гольца хорошая уха. Удачного дня, Забда!

Александр присел на корточки у догорающего костра и смотрел вслед неожиданным гостям, пока они не скрылись за поворотом реки. «Интересные люди, – думал он. – Вроде простые до нельзя, явно неграмотные, водку пьют, а чувствуешь себя с ними, как двоечник на уроке». Он выкурил ещё одну сигарету и пошёл разбираться с вещами.

3

Следующий день Александр решил посвятить наведению порядка в доме. Он соорудил посудную полку над плитой, приладил к косяку наружной двери вертушку, чтобы не подпирать дверь лопатой. Но вчерашний разговор с Олонко и Соло не выходил из головы. «Надо учиться, надо учиться», – вертелось в мыслях.

– Надо нам с тобой учиться, – сказал он псу. – Пойдём-ка, Нордик, сходим к Сикте.

Норд готов был немедленно идти куда угодно, лишь бы идти. Они поднялись на дорогу и зашагали по улице. Во дворах горели прошлогодние листья, заволакивая густым дымом всю округу – люди готовили огороды к весне.

В одном дворе бабушка-хабуга тюкала колуном по полену, которое явно не хотело поддаваться. Александр на секунду замешкался, потом решительно открыл калитку.

– Дайте, я попробую.

Он забрал из рук бабули колун с насаженным на него сучковатым поленом, размахнулся, перевернул его в воздухе и с размаху ударил обухом о колоду. Полено с треском разлетелось в разные стороны.

– Мужчина! – сказала бабушка.

Александр взял другое полено, ударил вдоль сучка. И дело пошло. Он ощущал приятное напряжение в мышцах. Тело хотело простого труда. Горка колотых дров росла. Александр разогрелся на солнышке, скинул куртку, а затем и рубашку. Бабушка присела на полено, спокойно, задумчиво смотрела на помощника. Александр за полчаса переколол валяющиеся чурки, разогнулся.

– Есть ещё, бабуля?

– Хватит, Забда. Ты хорошо поработал. Пусть Солнце даст тебе удачного дня!

– Откуда вы знаете мою фамилию?

– Кто же тебя не знает? Ты вернулся! Пойдём в дом.

– Спасибо, мне идти надо.

– Пойдём! – решительно сказала бабушка.

В низкой комнатке с одним окошком стоял дощатый стол и лавка, у стены сделанная из досок же кровать, застеленная лоскутным одеялом. Горела многократно подмазанная, выбеленная известью печка. Хозяйка усадила Александра за стол, налила чай в жестяную кружку, принесла бруснику в берестяной коробке, красиво украшенной вырезанными узорами, поставила сахар и плетёную из прутиков тарелочку с карамельками.

– Какие красивые вещицы! – потрогал Александр туесок и тарелку. – Откуда у вас такие?

– Сама делала.

– Сами? Вы умеете делать такие вещи?

– Раньше все женщины умели. Другой посуды-то и не было. И мебель всю мужики делали сами. Иктэ семнадцать лет, как ушёл к верхним людям, а стол до сих пор, как новый, – погладила она сморщенной ладонью выскобленные доски. – Сын приезжал, хотел новую мебель купить, я отказалась. Зачем новая? Эту муж делал, мне с ней хорошо. Смотрю на стол – мужа вижу, на лавку сажусь – Иктэ рядом. Хорошо.

– А что же, вам никто не помогает?

– Помогают. Сын приезжает, дрова заготовит, дом поправит. Далеко он, работает, редко бывает. Люди приходят, принесут кто рыбу, кто мяса, кто дров порубит как ты.

– Как же вас зовут, бабушка?

– Золомпо.

– Золомпо, – повторил Александр. – Что значит Золомпо?

– Рябина. В молодости все говорили, подходит мне это имя. Я красивая была, стройная. Молодые все красивые…

Бабушка полезла в какой-то ящик. Достала альбом, положила на стол. Обложка была украшена аппликациями из бересты. В прорезанном орнаменте угадывались какие-то звери, птицы, рыбы, а в центре Александр сразу узнал свернувшуюся змею.

– Тоже вы делали? А почему змея?

– Как же без Змея? Он покровитель рода! Ты сам Змей, а спрашиваешь!

– Почему я Змей? Я не понимаю.

– Ты не знаешь, как тебя зовут?! Как можно? Забда – Змей!

– Что, меня уже Змеем здесь прозвали?

– Ай-яй-яй! Тебе учиться надо! Язык хабуга совсем не знаешь! – старушка проворно встала, заходила по комнате, размахивая руками. – Забда на хабуга – Змей! Как ты не понимаешь?

– Забда переводится на русский язык как Змей? – переспросил Александр в растерянности.

Он не мог поверить тому, что только что осознал! Буря воспоминаний заполнила мозг, мысли метались от одного фрагмента памяти к другому. Внезапно всё стало на свои места, связалось в одну цепочку: Змей на Острове, Забда в прошлой жизни, миф о Змее-спасителе с двумя душами, дед Забда Чен, вождь Забда в прошлой жизни и Забда-вождь теперь. Бабушка что-то говорила, показывая старые фотографии в альбоме.

– Да ты меня не слышишь, Забда?

– Извините, Золомпо, я задумался. Вы открыли мне моё имя, теперь я многое понял. Мне надо идти. Я ещё зайду к вам. Спасибо за угощение.

Он машинально шёл по дороге. Размышления не отпускали. Лай Архи вывел его из раздумья. В раскрытых дверях стоял Сикте.

– Солнце в твой дом, Сикте! Почему ты не сказал мне, что моя фамилия означает Змей?

– Мир твоим мыслям! Заходи в дом.

– Почему ты не сказал?

– Заходи!

Сикте поставил перед Александром кружку, конфеты, налил горячий чай, сел сам напротив, отхлебнул, помолчал.

– Ты не спрашивал, – сказал он спокойно.

– Но это же всё меняет, ты понимаешь?

– Я понимаю. Но ты не спрашивал. Откуда я знаю, что ты не знаешь, что означает твое имя? Как человек может не знать своего имени? Твое русское имя что значит?

– Александр? Это греческое или римское имя, сейчас не помню. Какая разница? Так родители назвали.

– Как можно?! Если ты не знаешь, значит, твоё имя тебе не помогает! Как можно? Вам там, в городе неинтересно даже, кто управляет вашими судьбами!

– Какое значение может иметь имя? Родители выбрали, какое понравилось…

– Подумай своей головой! «Какое значение»! Вспомни, как ты оказался здесь. Разве не Змей привел тебя сюда? Ты думаешь, что ты сам так решил? Змей целое столетие выправлял судьбы твоих предков, чтобы, наконец, вернуть тебя своему народу! Имя даётся человеку, чтобы у него был покровитель. Трудно правильно выбрать имя. Но если оно подходит человеку, то будет помогать ему в жизни.

– А твое имя что означает? – спросил Александр.

– Сикте – это Полынь. Умная трава, сильная. Любую болезнь лечит. Когда мне плохо, я с ней говорю, она совет даёт. Хорошее имя! Я горжусь! Сто лет с этим именем живу, никогда её не обидел.

– Так что, тебе нельзя обидеть полынь? То есть, ты не можешь её сорвать, скосить?

– Могу, если она разрешает. Но без нужды нельзя – плохо будет. Да что ты спрашиваешь, ты же сам змей защищаешь, сам понимаешь.

– Я змей жалею просто. Зачем ни за что убивать? Это что, если бы я убил змею…

– Если бы ты убил, ты потерял бы своё имя. Змей больше не стал бы тебе помогать. Ты заблудился бы в тропах судьбы, и мы бы никогда не встретились.

Сикте долил ещё чаю.

– Откуда ты узнал своё имя?