Семь долин и Четыре долины - Бахаулла

Если станешь мужем причащения и молитвы, воспари на крылах помощи от Святых Душ, дабы узреть таинства Друга и достичь огней Возлюбленного. "Поистине, мы принадлежим Богу, и к Нему возвратимся" (27).

Миновав Долину познания, последнюю из долин ограничения, путник вступает в

ДОЛИНУ ЕДИНЕНИЯ

и пьет из чаши Совершенной Истины (28) и созерцает Проявления Единого. На здешней стоянке он пронизывает завесы множественности, покидает плотские миры и достигает небес единственности. Божьим слухом он слышит, Божьим оком постигает он таинства Божественного творения. Он вступает в святилище Друга и как наперсник делит шатер с Возлюбленным. Он простирает руку правды из рукава Совершенной Истины; он раскрывает тайны власти. Он не различает в себе ни имени, ни славы, ни чина, но находит хвалу себе в восхвалении Бога. В своем имени прозревает он Божье имя, для него "любая песня исходит от Царя" и всякий напев - от Него. Он восседает на престоле, называемом <Скажи: "Все - от Бога" (29), и отдыхает на ковре "Нет силы и мощи, кроме как у Бога">(30). Он взирает на все взором единения и видит, как яркие лучи божественного солнца с восхода Сути озаряют равно всякую сотворенную вещь, и огни единственности сияют над всем творением.

Тебе известно, что все разнообразие, наблюдаемое странником в царствах бытия на разных стадиях путешествия, обусловлено его собственным видением. Мы приведем пример, дабы значения сего были совершенно внятны. Возьми зримое солнце; хотя оно изливает единое сияние на всякую вещь и попечением Царя Проявлений дарит свет всему сотворенному, однако в каждом месте оно появляется и шлет свои милости согласно возможностям сего места. Так, в зеркале оно отражает свой диск и форму в меру чувствительности зеркала; из кристалла оно выводит огонь, в других же вещах проявляет только свой свет, но не весь диск. И все же воздействием своим, по велению Творца, оно научает всякую вещь в меру ее качеств, как ты убедился.

Подобным образом мы различаем краски всякого предмета сообразно его природе. Так, от желтого шара исходят желтые лучи, от белого - белые, а от красного видятся красные. Значит, сии отличия определяются предметом, а не светом, проходящим через него. А если некое место заграждено от света стенами или кровлей, оно совсем не удостоится великолепия света, и солнце там не воссияет.

Так и некии слабые души оградили страны знания стенами себялюбия и страсти, покрыли их тучами невежества и слепоты и занавесились от света таинственного солнца и таинств Предвечного Возлюбленного; сбившись с пути, они удалились от самоцветной мудрости, что от ясной Веры Повелителя Посланников, не были допущены в святилище Прекраснейшего и отлучены были от Каабы великолепия. Вот цена людям века сего! И если соловей (31) взлетит от глины себялюбия и найдет пристанище в розовой беседке сердца, и арабскими напевами и нежными персидскими песнями возгласит о таинствах Бога - коих единое слово пробуждает мертвых к свежей новой жизни и наполняет Духом Святым тленные кости сего существования - ты узришь, как тысяча когтей зависти и бессчетное множество клювов злопамятства погонятся за Ним и всей своей мощью захотят умертвить Его.

Ведь для жука сладкое благоухание кажется зловонием, а для больного насморком приятные духи - ничто. Посему для руководства несведущих сказано:

Насморк из ноздрей изгони И дыхание Бога вдохни (32).

Итак, различия предметов теперь разъяснены. Посему, если странник обращен только к месту явления, то есть, когда он смотрит только на многоцветные шары - он узрит и желтое, и красное, и белое; вот причина того, что распри поразили все сотворенное и темная пыль от ограниченных душ покрыла мир. Однако иные и впрямь обращают свой взор к блеску света, а некии, что вкусили вина единения, видят только само солнце.

Таким образом, восприятия и слова путников не совпадают, ибо странствуют они по трем различным долинам, вот почему знамения распри постоянно возникают на земле. Ибо иные из них обитают в долине единственности и повествуют о тамошнем мире, иные живут в царстве ограниченности или в различных обителях собственного "я", а иные полностью скрыты завесой. Так невежды каждого дня, не имеющие доли от сияния Божественной Красоты, притязают на то или другое, и во всякий век и круг времен навлекают на людей, пребывающих у моря единственности, то, что заслужили сами. "Если бы Бог покарал людей за прегрешения, то не оставил бы на земле ничего живого. Но Он отсрочивает им до времени ..."(33) Брат мой! Чистое сердце подобно зерцалу; очисти его жаром любви и отрешения от всего, кроме Бога, дабы воссияли в нем истинное солнце и вечный рассвет. Тогда ты уяснишь, что значит: "Не вместит Меня ни земля Моя, ни небо, но сердце верного слуги Моего вместит Меня" (34). И сожмешь ты жизнь свою в горсти и в бесконечном томлении положишь к ногам нового Возлюбленного.

А когда свет от Явления Царя Единственности утвердится на престоле сердца и души, сияние Его станет видимым в каждом члене и части тела. В сие время таинство славного предания воссияет из мглы: "Слуга тянется ко Мне в молитве, пока Я не отвечу ему, а когда отвечу, стану слухом его, коим он слышит..." Так Хозяин дома вошел к Себе, и все подпоры жилища озарились светом Его. Действие света и его проявление восходят к Светодателю; посему всякая вещь Им движется и Его велением поднимается. Сие - тот источник, от коего пьют близкие, по сказанному: "Источник, из коего пьют приближенные" (35).

Однако пусть никто не толкует сии речения как придание Богу человеческого образа и не увидит в них снижения Божьих миров до тварного уровня, и пусть не толкают тебя к подобным предположениям. Ведь Бог есть по Сути Своей свят, превыше всякого восхода и сниженья, входа и выхода; от начала веков свободен Он от всяких признаков человеческих существ и таковым пребудет вовеки. Никому не дано познать Его, ни одна душа не нашла дороги к Существу Его. Всякий, кто причастен к тайнам, блуждал в долине познания Его, всякий святой сбивался с пути, стремясь постичь Его сущность. Блажен Он превыше разумения мудрых; возвышен Он превыше знания знающих! Путь сей загражден, и искать его есть нечестие; Его доказательство - в Его знамениях; Его свидетельство - в Его бытии (36).

Посему влюбленные в лик Возлюбленного сказали: "О Ты, Чья Сущность одна указывает путь к Его Сущности и Кто есть свят превыше всякого подобия Своим творениям" (37). Как сможет полное ничтожество мчаться на скакуне по полю предсуществования или бренная тень достичь бессмертного солнца? Друг сказал: "Помимо Тебя нам не дано узнать Тебя", а Возлюбленный сказал: "... или достичь присутствия Твоего" (38).

Воистину, сии упоминания о ступенях познания относятся к Явлениям Солнца Истинного Бытия, что направляют свет Свой на Зерцала. А величие света сего таится в сердцах, хотя и скрыто там под покрывалами смысла и нравами сей земли, будто свеча под железным колпаком; ведь только если снять колпак, обнаружится огонь свечи.

Подобно сему, если ты совлечешь пелену обманчивых мечтаний со своего сердца, обнаружатся огни единства.

Ибо очевидно: коль скоро даже для лучей нет ни истока ни исхода, тем более нет их для Сущности Бытия и сей Вожделенной Тайны. О брат Мой, странствуй по сим равнинам в одушевлении поиска, а не в слепом подражании. Истинный путешественник не отступит перед дубиной слов и не спасует перед угрозой намеков:

От влюбленного любовь оградишь ли пеленою? Их едва ли разлучишь Александровой стеною (39).

Тайн много, но путников - неисчислимое множество. Объемистые тома не вместят неизреченного о Возлюбленном, не охватить того и на страницах сих, будь это даже единое слово, единое знамение. "Знание есть единая точка, но ее преумножили невежественные" (40).

Подобным образом исследуй также различия между мирами. Хотя Божественные миры бесконечны, некоторые считают, что их четыре: мир времени (заман), то есть такой, у коего есть и начало, и конец; мир длительности (дахр), у коего есть начало, но чей конец не явлен; мир вечности (сармад), чье начало скрыто, но о коем известно, что он конечен; и мир бесконечности (азал), начало и конец коего равно незримы. О сем есть много разнящихся утверждений, однако их подробное изложение было бы утомительным. Так, иные говорили, что мир вечности не имеет ни начала, ни конца, а мир бесконечности именовали невидимым и неприступным Эмпиреем. Иные называли их мирами Небесного Двора (Лахут), Горнего Неба (Джабарут), Царства Ангелов (Малакут) и тленного мира (Насут) (41).

Исчислено, что на путях любви возможно четыре рода странствий: от сотворенного к Истинному, от Истинного к сотворенному, от сотворенного к сотворенному, от Истинного к Истинному.

Есть много речений, принадлежащих провидцам тайн и ученым былых времен, кои Я не упомянул здесь, ибо не одобряю обильных ссылок на былые высказывания, ведь приведение чужих слов свидетельствует о приобретенных знаниях, но не о Божественном даре. Даже то малое, что привели Мы здесь, приведено из уважения к обычаям людей и обыкновениям друзей. Подобные вещи не будут более рассматриваться в сем послании. Нежелание Наше излагать их речения вызвано не гордыней, скорее сие есть проявление мудрости и свидетельство милости.