Час скитаний - Алексей Алексеевич Доронин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не за горами времена, когда не только failed states, «государства-неудачники» – но и любой маньяк или фанатик смогли бы приготовить боевой штамм вируса в нано-микроволновке у себя на кухне. Об этом предупреждал Рэй Курцвейл[4].
Но пока главной угрозой была одна страна, всё ещё располагавшая слишком большим количеством ядерного оружия и даже собиравшаяся свой арсенал наращивать.
* * *
Элиот Мастерсон задолго до первых значительных успехов взял за правило никогда не откладывать дела в долгий ящик. Даже если очень хотелось. Смета расходов была составлена им ещё в его личном реактивном самолёте, державшем курс на Майами, пока он смотрел на проплывающую внизу белую равнину облаков.
Техническая часть проекта была готова на следующее утро после озарения на космодроме. Он придумал её в пентхаусе, который арендовал со всей обстановкой специально для приватных встреч, хотя мог себе позволить купить его вместе с находящимся внизу небоскрёбом в семьдесят этажей. И ещё десять таких же. Но он не терпел «статусных расходов», а ещё меньше любил, когда деньги лежат мёртвым грузом.
Зато, как и вся его недвижимость, апартаменты были оборудованы системой «умный дом». Она могла не только поддерживать чистоту и кондиционировать воздух, но и заказать по сети и приготовить к его прибытию скромный обед или ужин. И не только готовую пиццу. Скромный по его меркам. Маленький конвейер, миниатюрный лифт, несколько манипуляторов – и вуаля! Bon appétit. И всё это без помощи прислуги из плоти и крови.
В этот раз он заказал машине хорошо прожаренный стейк. Вегетарианцем Элиот не был, давно решив, что для каждого периода жизни свои радости. Когда-то ему нравилось играть с конструктором «Лего», потом пришёл черёд видеоигр (подростком он их даже создавал сам), а потом он отдыхал от стремительного восхождения по социальной лестнице с противоположным полом. Немного старомодно, да. А когда он станет, как собирался, существом из волн и энергии, то найдет свои радости. Например, исследовать кривизну многомерного пространства-времени. Но глупо отказываться от тех источников удовольствия, которые тебе дает природа на текущем этапе. С этим даже буддисты не спорят.
* * *
Посвящать других всё равно пришлось бы, но этот момент Мастерсон старался максимально отсрочить. Однако и тянуть было нельзя. Он чувствовал, что в воздухе пахнет озоном, а значит, будет гроза.
Кто-то на его месте думал бы о своём состоянии и обо всех незаконченных проектах и планах. Кто-то – о семи детях от двух браков и двух бывших жёнах, с которыми он сохранил хорошие отношения. А он думал о цивилизации.
Никто кроме него не мог сделать эту работу. Работу хранителя.
Элиот ещё надеялся на лучшее. На то, что он ошибся. Но допускал и вариант чёрного лебедя – общипанного, с перьями в радиоактивном мазуте, с красными глазами, готового наброситься и заклевать любого. Лебедя-зомби. Поэтому и хотел подстраховаться: за себя и за те семь миллиардов людей, которые о лебеде не подозревали. Нет, спасти их он, конечно, не мог. Речь шла только о наследии.
Для начала он разузнал всё, что касалось работ в двух интересующих его направлениях. Первое, оптимистическое – сохранение памяти цивилизации. Второе, пессимистическое – сохранение памяти о цивилизации.
Разузнал… и нашёл их страдающими безнадёжным дилетантизмом, а то и шарлатанством. Они не учитывали того факта, что вместо «мягкой посадки» человечество может ждать «взрывная декомпрессия». Часы Судного дня в Чикагском университете уже перевели к двум минутам до полуночи, а наивные идиоты всё ещё верили, что после обмена ядерными ударами уцелевшие народы заплачут, обнимутся и мирно выстроятся в очередь, чтобы по-братски поделить остатки ресурсов и сбережённые технологии.
Несомненно, такие клады как «Global Seed Vault» на Шпицбергене приберут к рукам сильные. Дай бог, чтобы они при этом не разрушили их. Но, к сожалению, этим хранилищем семян на острове Свальбард примеры настоящих работающих «ковчегов» и исчерпывались.
Остальные частные и получастные проекты годились только как приманка для туристов. Государства подходили к этому более основательно. Русские с упорством барсуков рыли нору на Урале. Американцы, китайцы, японцы и даже финны делали нечто подобное у себя. Но всё это были проекты с горизонтом в пятьдесят-сто лет. И все они касались в основном сохранения материи, точнее, элиты, а не памяти, знаний и технологий.
Элиот собирался заполнить этот пробел. Но если выполнение пункта 1 требовало колоссальных затрат сил, денег и времени, то пессимистический пункт 2 (т. е. Монумент человечеству), был вполне осуществим за какие-то несколько десятков миллионов долларов и в течение месяца. Именно с него Мастерсон и собирался начать.
Был ли этот пункт таким же нужным, как первый? Безусловно. Даже если человечеству в полном составе суждено погибнуть от собственной глупости, труд сотен и тысяч поколений не должен пропасть зря.
«Пусть мы будем хотя бы антипримером», – подумал Элиот, вращая перед глазами объёмные изображения подземелий горы Ямантау. Кроме него их видели всего человек двадцать во всём Западном полушарии. Да, русские вбухали в это строительство не меньше половины годового бюджета своей страны в тучные годы высоких цен на нефть.
«Она им не поможет…»
Но и из такой огромной норы на любом из материков Земли не получится обелиска для homo sapiens. Монумента, предназначенного даже не для далёких потомков – таковых может не быть, – а для чужаков, которые благодаря ему поняли бы, чем были люди и чего они достигли.
«И на чём споткнулись».
После Заката то, что не уничтожат дикари, уничтожит время. Артефакты ещё раньше приспособят под предметы культа, а прежние командные пункты и убежища – под святилища и гробницы. Оледенения будут сменяться похолоданиями и наоборот. А дрейф континентов – идти своим ходом. Появятся новые горные массивы и новые дуги тектонической напряжённости. И даже материковые плиты не гарантируют стабильности. Пройдёт пара десятков миллионов лет – и не останется следа от тех пещер. Хотя в реальности они рассыпятся гораздо раньше.
Околоземное пространство – это тоже не вечность. Был проект Европейского Космического агентства, но пока он не пошёл дальше набросков. И даже если рассчитать орбиту, свободную
