Имя мне - Смерть - Элизабет Холлоуэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, — буркнула я. Ну хоть об этом Макс не сказал.
— Это замечательно, — слезы блеснули в ее глазах. Джекпот.
Я не могла ничего поделать. Я посмотрела на странного парня, который похвалил мою работу. Он сумасшедший. Уверена, но я все еще хотела знать, понял ли он, что картина, которая ему нравится — моя. Может быть, это и делает меня немного безумной, но это неважно.
Он встретил мой взгляд. Посмотрел с картины на меня, его лицо онемело от изумления. Да, теперь он понял, что это моя картина.
Внезапно, его челюсти сжались, а глаза стали жесткими. Он пробормотал что-то вроде «Я не могу этого сделать», повернулся и буквально убежал.
Чего он не может сделать? Мозг выдал кучу ответов и ужасных пугающих возможностей.
Все оставшееся время, проведенное на выставке, я продолжала искать глазами странного парня, но его нигде не было.
Отлично. Сходи с ума где-нибудь еще. Но какая-то часть меня была встревожена: он ждет где-то, в тени. Выжидает время, чтобы преследовать до дома. Где буду в своей комнате. Одна.
Как он и хотел.
Глава 2
Кошмар вернулся.
Мне не нужно было даже видеть его, но я знала, он где-то здесь. Считайте это интуицией. Или, быть может, жуткое воспоминание о том, как парень смотрел на меня прошлой ночью. Я не была уверена, и не рискнула бы утверждать.
Я сгорбилась над своим тестом по истории, и пряди волос выбились из-за моих ушей. Они закрыли мое лицо, словно темно-коричневые занавески.
Шоу окончено, приятель.
Я не смотрела вокруг, только не с бзиком Мистера Винклера, что все списывают.
Надеюсь, парню скоро станет скучно, и он отправится прямиком в ад, место — откуда он и вылез.
Я должна сосредоточиться на тесте.
Я прочитала следующий вопрос на странице, но пристальный взгляд этого неудачника пробился сквозь щит из моих волос, и мои руки покрылись мурашками. Прежде, чем стала просматривать все варианты ответа, глаза предали меня и огляделись по классу.
Мистер Винклер сидел на своем месте, что-то царапая своей убийственной красной ручкой на бедном листочке. Его лысая голова зловеще блестела в свете лампы.
Господи, надеюсь, мою работу он так кромсать не будет. Я не могу позволить себе плохую отметку.
Я быстренько просканировала часть класса сквозь волосы, но все работали.
Странное чувство или нет — никто не смотрел на меня.
Но я знала, что кто-то наблюдает. Точно как прошлой ночью, чувствовала его взгляд охотника.
Это нелепость. Я потрясла головой и потерла руки, чтобы избавиться от мурашек. Этот парень напугал меня так, что я напридумывала себе невесть что. На это не было времени. Я должна закончить экзамен.
Кончик карандаша обводил букву С, и что-то сдвинулось в периферии моего зрения. Я резко подняла голову и, наконец, увидела его.
Парень, которого поймала на том, что он смотрел на меня на выставке прошлым вечером, парень, который предупреждал, что со мной должно произойти что-то плохое сегодня, стоял возле крошечного прямоугольного окна у двери. Он уперся головой в стекло, и его холодные голубые глаза встретились с моими, посылая дрожь по всему моему телу.
«Расслабься, Либби», говорю себе. Он просто парень, у которого не все в порядке с головой.
На самом деле, с его взъерошенными черными волосами и расплющенным о стекло носом он выглядел как маленький потерянный щенок. Если бы он не был таким пугающим, я бы его пожалела. Но не мог бы он найти более подходящее время, чем середина экзамена по истории, чтобы испепелять меня взглядом? Плюс, он сказал, что хотел бы поговорить со мной наедине, а здесь мы уж точно не были одни.
Я показала на мой частично законченный тест и проговорила одними губами:
— Последний экзамен.
Он кивнул. Полуулыбка промелькнула в углах его губ.
— Пока, — я помахала ему рукой.
— Мне нужно с тобой поговорить, — проговорил он одними губами.
— Нет, — ответила я, но он продолжал стоять у двери.
Придурок словно приклеился. Я отвернулась от двери, украдкой взглянула на мистера Винклера и, засунув карандаш между зубов, вытащила ластик. Потом кинула его в сторону головы Хэйли. Ее стул заскрипел, когда она подпрыгнула и повернулась ко мне.
— Что? — прошептала она.
— Смотри, — я показала через плечо карандашом на дверь класса. — Тот сумасшедший, о котором я говорила, за окном.
Мы повернулись к двери вместе, но за окном никого не было. Должно быть, парень был застенчивым пугалом.
— Где? — сказала Хэйли.
— Неважно. Он ушел, — я откинулась на стуле. Наконец-то могла спокойно закончить тест.
— Какая причина, по которой вы и Хэйли так активно общаетесь в середине экзамена, Либби? — Щеки мистера Винклера были такими красными, как его ручка, которой он писал. Он стоял возле своего стола.
— Извините, мистер Винклер, — сказала я. — Мы не списывали. Кажется, я видела кого-то в холле.
— Думаю, я буду решать, кто списывал, — он протопал через проход к нам и вытащил тест Хэйли с ее стола.
— Эй, я не закончила, — запротестовала она.
— Это очень плохо, не так ли? — Он забрал и мой тест. — Может, в следующий раз вы будете смотреть в свои листочки, а не разговаривать.
Глаза Хэйли вытаращились, и ее лицо залилось румянцем. Она сложила губы вместе в тонкую розовую линию. Я знала, только по одному взгляду на нее, Хэйли была слишком сердита, чтобы защищаться. Это моя вина. Я должна была игнорировать этого психа и не трогать ее.
— Это не честно, — повторила я.
— Жульничество не честно, — выплюнул мистер Вринклер. — Мне нужно отправить тебя в кабинет к миссис Гринер, чтобы поговорить об этом?
— Нет, — я вытерла его слюну с щеки. Если бы не было выбора, я бы охотно пошла к Гринер. Придется попробовать поговорить с Винклером после занятий, ничего другого не оставалось. Кайл называл мистера Винклера «Мистер Орошение» после того, как он сидел на передних рядах в течение девяти месяцев, он заработал право называть его так, как ему хотелось.
— Ну а теперь, — Винклер промаршировал к своему месту с нашими тестами в пухлых маленьких пальцах. Там он возобновил резню своей красной ручкой, и Хэйли глянула на меня через плечо таким взглядом, что я должна была испариться.
— Огромное спасибо, — прошептала она и уставилась прямо на доску прежде, чем я извинилась. Ее кудрявые локоны подпрыгнули, когда она сложила руки на груди.
