Тайны царя Мидаса (Мидас, Фригия) - Елена Арсеньева

И вот он во дворце своем. Колонны стали золотыми, то же самое случилось и с полом, и со стенами, и со скамьями… Поскольку уже настал вечер, то зажгли светильники, и Мидасу чудилось, будто они горят в десять раз ярче, потому что золотые стены отражали их свет. Влетев в столовую, он был вне себя от возбуждения.

Здесь его ждала дочь, его любимая дочь.

– Что случилось, отец? – испугалась она, когда Мидас облегченно плюхнулся на стул. – Твоя одежда, твоя обувь, стул, на который ты сел… Они золотые!

– Да! – закричал Мидас. – Я самый счастливый, самый богатый человек в мире!

Дочь всплеснула руками не то испуганно, не то радостно, а Мидас почувствовал, что ужасно проголодался. Схватил кусок свежевыпеченного хлеба – и был очень озадачен, когда тот вдруг превратился в золото. А вслед за ним и мясо, и виноград, и яблоки…

Мидас испугался. Как же так? Все, чего он касался, становилось куском золота – он не мог ничего съесть.

Он глотал слюнки, так и бегая глазами по столу. Сыр, какой чудесный, свежий сыр… Но к нему не притронуться! Золотистый виноград стал теперь золотыми камушками. Вино, так любимое вино льется золотой струей… однако ведь человеку невозможно пить расплавленное золото, если он не хочет погибнуть в мучениях. Мясо – золото. Все – золото!

Дочь смотрела на него сочувственно. Богатство – это хорошо, но отец рискует умереть с голоду, сделавшись самым богатым человеком в мире.

– Я помогу тебе, – ласково сказала она, беря кусок хлеба и протягивая отцу. Невзначай она коснулась его плеча – и о ужас! Нежная, прелестная девушка вмиг стала твердой и холодной золотой статуей.

Слуги, которые видели все это, кинулись врассыпную, страшно перепугавшись.

Прижимая к себе дочь, онемев от ужаса, Мидас озирался по сторонам, словно не зная, к кому воззвать о помощи. Он стоял у окна, и звезды, взошедшие на небеса, были ему хорошо видны. Четко рисовались узоры созвездий. Он видел Волопаса, Деву, Пса. И Мидас вдруг вспомнил одну старинную историю, которая была связана с этими созвездиями.

…Щедро награждает Дионис людей, которые чтят его как бога. Так он наградил Икария в Аттике, когда тот гостеприимно принял его. Икарий хотел получить в дар нечто, что принесет ему счастье и богатство. Дионис подарил ему виноградную лозу, и Икарий первый развел в Аттике виноград. Он нажил огромные деньги, продавая плоды лозы, а еще больше испытал счастья и блаженства, когда пил первое вино. Но печальна была судьба этого человека. Однажды он дал вина пастухам, а они, не зная, что такое опьянение, решили, будто Икарий отравил их. Пастухи убили Икария, а тело его зарыли в горах. Дочь Икария, Эригона, долго искала отца. Наконец с помощью своей собаки Майры нашла она могилу Икария. В отчаянии повесилась несчастная Эригона на том самом дереве, под которым лежало тело ее отца. Дионис взял Икария, Эригону и ее собаку Майру на небо. С той поры горят на небе ясною ночью созвездия Волопаса, Девы и Большого Пса.

Стоя на золотом полу и глядя в небо, обнимая золотую статую, бывшую некогда его дочерью, голодный и испуганный до полусмерти Мидас горько плакал, и слезы, стекая по его щекам, падали на пол с металлическим звоном: ведь они тоже обращались в золото. Страшно был наказан царь за свою алчность, он и врагу не пожелал бы такое пережить!

– Ох, Дионис, – заплакал Мидас, – избавь меня от этого кошмарного дара! Верни мне мою дочь!

Но Дионис был слишком далеко и не услышал крика царя.

Всю ночь проплакал бедный царь, держа на руках золотую куклу и мечтая о том, чтобы исправить все, что он натворил.

– Я больше никогда не буду жадным, – молился он всем богам Олимпа. – Пожалуйста, пришлите ко мне Диониса!

Наконец до Диониса дошел слух о том, что Мидас зовет его, и он явился пред отчаявшимся царем.

– Ты по-прежнему все так же любишь золото и алчешь все обращать в него одним прикосновением? – спросил он.

– Нет, – вскричал Мидас, – забери у меня свой дар! Я хочу стать таким, каким был прежде. И пусть все вокруг меня станет таким, как было.

– Ну, это не так просто сделать, – сказал Дионис. – Тебе придется отправиться к истоку реки Пактол, что находится у подножия горы Тмол, и там искупаться.

Мидас осторожно положил на пол золотую статую своей дочери и ринулся вон из дворца. Дионис посмотрел ему вслед и покачал головой, ибо умел провидеть грядущее, а оно не сулило царю ничего хорошего: его алчность всегда будет мешать ему…

Между тем Мидас мчался быстрее скорохода и очень скоро оказался среди лесистых отрогов Тмола, там, где берет свое начало река Пактол. Он побежал по серому песку на берегу реки и прыгнул в воду. Касаясь его тела, вода начала обращаться в золотые шарики, но с каждым мгновением их становилось все меньше, и через какое-то время Мидас с восторгом и облегчением увидел, что теперь на его руке водяные, а не золотые капли. Постепенно и одежда его, и сандалии стали прежними: льняными и кожаными.

Не меньше часа провел Мидас в реке, проклиная свою алчность и давая слово никогда, никогда не мечтать более о богатстве…

Наконец он выскочил из реки, даже не обратив внимания на то, что серый песок по ее берегам так и блестел от вкраплений золота, и помчался во дворец. Первым делом он обнял золотую статую – и через мгновение она вновь стала живой девушкой. А потом он кинулся к столу и принялся хватать и запихивать себе в рот сыр, мясо, хлеб, оливки, виноград, яблоки, запивая все это огромными глотками вина.

Никогда в жизни ему не было так вкусно!

А Дионис насмешливо смотрел на него.

– Спасибо тебе! – воскликнул Мидас, насытившись. – Какое счастье, что дочь моя снова со мной, а пища моя так вкусна!

– А как же золото? – улыбнулся Дионис. – Ты больше не хочешь много, много, много золота?

Мидас призадумался. Конечно, дочь с ним, она жива и здорова, а мясо такое жирное и нежное, и хлеб дышит паром, и виноград сладок, а все же… Не поспешил ли он, столь необдуманно расставшись с даром Диониса?

Он вспомнил яблоки своего сада, похожие на яблоки из садов Гесперид, – и алчность снова ужалила его за сердце.

– Скажи пожалуйста, Дионис, – робко проговорил Мидас, – если ты отнял у меня свой дар, это значит, что ты ничем не наградил меня за гостеприимство по отношению к Силену, ведь так?

Дионис поразмыслил и согласился, что да, царь Мидас так и остался невознагражденным.

– Хорошо, – кивнул бог, – загадай еще одно желание – и я исполню его, клянусь, потому что высоко чту моего учителя Силена и бесконечно благодарен тебе за почет, который ты ему оказал.

Мидас счастливо улыбнулся. Он отлично знал, чего попросит теперь!

– Я хочу, – сказал он, дрожа от жадности, – чтобы все, что я выберу и пожелаю, обращалось в золото.