Ночная охота - Керк Монро

Еще во времена бурного юношества, проведенных в славном Шадизаре — городе, отмеченном особым благословением Бела-Обманщика – Конан сам для себя определил непреложный закон: никогда не обманывать людей просто ради удовольствия или мимолетной выгоды.

Другие правила звучали таким образом: когда к тебе относятся хорошо, отвечай человеку тем же, и ты сохранишь со всеми добрые отношения. Если хочешь выйти из дела — скажи сразу, а не темни и не пытайся тайком сбежать, прихватив и свою, и чужую долю. Не обижай людей, не сделавших тебе ничего дурного. Однако, если на твоей дороге стоит законченный мерзавец — почитай за честь использовать свои сомнительные дарования хитроумного мошенника, к собственной выгоде и полному разорению противника. Не нападай первым без нужды. Защищай друзей, пусть даже временных.

Словом, этот неписаный кодекс являлся весьма оригинальным сплавом заученных с детства нехитрых уложений киммерийского горного клана и полученного в Шадизаре и других интересных городах материка обширного опыта. Пока кодекс вполне себя оправдывал: старательно придерживаясь установленных правил, Конан жил в полном согласии с совестью и в частичном — с законами.

…Демоны зеленые, сегодня же праздник! Не какое-нибудь дурацкое «большое коронное торжество», а самый настоящий, природный праздник! Можно хоть ненадолго отвлечься от забот и трудностей? Конечно можно. Только каким образом?

Конан уныло отодвинул кружку с недопитым пивом. Оглядел прочих посетителей «Трех мечей». В основном люди пожилые, уважаемые, добротно одетые — многие ради грядущего дня Солнцестояния облачились в самые лучшие наряды. Грустный кабатчик за стойкой. Любопытно, куда подевалась вся райдорская молодежь? Сейчас, ближе к вечеру, когда начинают собираться сумерки, самое время промочить горло не только седым бородачам.

— Хозяин! — киммериец щелкнул пальцами, подзывая владельца таверны. — Налей черного эля. Держи серебро!

Кабатчик ловко поймал монетку, нацедил из бочки черного, остро пахнущего ячменем напитка и принес кружку. Озадаченно посмотрел на Конана.

— Парень, ты чего тут сидишь? – осведомился хозяин. Конан аж поперхнулся от неожиданности.

— Чего сижу? Пиво пью… Надеюсь, в Райдоре это не запрещено? Странный вопрос.

— Я не о том, — отмахнулся кабатчик, вытирая мокрые руки фартуком. — Вроде молодой еще, а штаны в доме просиживаешь, когда остальные давно на реку ушли.

То, что его назвали «молодым», киммерийца ничуть не удивило. Для своего возраста варвар неплохо сохранился — выглядел от силы лет на двадцать восемь, а про морщины или первые седые пряди в волосах думать пока рановато.

— Какие такие «остальные»? — осторожно спросил Конан.

— Вот видно, что ты чужеземец, — наставительно сказал хозяин. — В Райдоре на праздничную ночь все, кто помоложе, идут на Быстротечную, к лесу. Народу-у! Костры, покупаться можно, светлейший герцог каждого элем угощает. Песни поют. Чего тебе в духоте сидеть? Выйдешь из главных ворот, сворачивай направо, к речке. Через пол-лиги будет излучина с большой поляной. Не заблудишься. Там празднество и устраивают, милостью Солнцезарного и нашего доброго герцога. Иди, погуляй. Мешок свой можешь под стойкой положить, не пропадет, мы люди честные. И клинок оставь — с оружием приходить нельзя!

— Светлая мысль, — заключил Конан, почесав в затылке. — Спасибо, что объяснил. И как же, на целую ночь гуляния?

— И на завтрашний день, — согласно кивнул хозяин. — Ведь самый светлый праздник в году, не Самхайнн какой-нибудь… Давай, топай, тебе понравится. И девицы там будут. Таких красавиц, как в Райдоре, нигде не увидишь!

С тем кабатчик хитровато подмигнул и Конан его отлично понял. В эту ночь древними законами дозволялось многое, что в другое время было запретным. Прекрасный оборот дел — способ развеять скуку явился сам собой, без всякого приглашения!

— Все-таки, как тебя зовут? Любопытно, что ни говори…

— Какая разница, киммериец? В эту ночь можно обходиться без имен… Свое, между прочим, ты не назвал.

— Правда? Извини, если обидел. Конан, из Канахов. Так нарекла меня мать, и я не собираюсь с ней спорить. Хорошие знакомые зовут просто Конаном.

— А прозвище есть?

— Ты, милая, только что его произнесла — «Киммериец». Вообще много разных прозвищ было. Когда-то давно, к примеру, меня кликали «Малышом».

— Смешно… Верно поговаривают, будто прозвища даются от противоположного.

— Еще называли Корсаром, Варваром, а то и вовсе Разрушителем.

— Это почему, интересно?

— А, ерунда! Вышла лет несколько назад дурацкая история в Хауране, пришлось поломать флигель королевского дворца.

— Зачем?!

— Про воплощенных демонов слыхала? В замке принцессы Ясмелы нежданно-негаданно появилось такое чудо — зеленое, чешуйчатое и зубастое. Под обломками я его и похоронил.

— Ты охотник за чудовищами?

— Нет. Однако, за последние годы много всякой мерзости на дороге встречал. Приходилось разбираться… Имя, однако, назовешь?

— Много ли тебе пользы в моем имени? Ладно, не дуйся. Асгерд, дочь Олейва Широкого, херсира из Нордхейма.

— Так я и думал. Ты очень похожа на женщину с Полуночи.

— Разочарован?

— Почему же? Если некоторые киммерийцы не любят нордлингов, то это вовсе не означает, что я плохо отношусь к выходцам с Полуночного побережья. Привык видеть в людях прежде всего людей, и не обращать внимания на происхождение. Поверь, и среди киммерийцев, и среди асиров, попадаются отпетые мерзавцы.

— Надеюсь, ты к ним не относишься?

— Асгерд, честное слово, я никогда вредил людям по своей доброй воле. Либо защищался, либо упреждал нападение.

— Оправдываешься? Тот, кто чист перед собой и богами, никогда не оправдывается.

— Ничего подобного. Просто рассказываю о себе. Тебе не интересно?

— Интересно. Ты вообще интересный человек.

— Каков есть…

Сей непринужденный разговор происходил перед нарождающимся рассветом, когда самая короткая ночь года даровала людям знаменитый Час Быка, наиболее таинственную часть суток – на восходе небо оранжевое, а на закате черное. В Час Быка происходит смешение миров тьмы и света, приходит время волшебников, придерживающихся Равновесия, обитаемая Сфера погружается в загадочную, но не зловещую тишину и открываются врата меж мирами, соединенными в общую Вселенную без слияния и разделения.

Конан и его неожиданная подружка, носившая нордхеймское имя Асгерд, устроились под темными облаками сосновых ветвей, в гуще зарослей мягкого папоротника.