Малышка Джинн - Уинифред Леннокс

— Я всегда буду с тобой.

Крошка хрустящего печенья падает с нижней влажной губы Генри. Открыв рот, Джинни ловит ее... Какая сладкая крошка...

По животу побежали конвульсии. Джинни почувствовала, что задыхается. Она начала хватать ртом воздух, отстраняясь от струй воды.

— О Генри, Генри, не уходи, пожалуйста, вот она, я... побудь со мной еще, — шептала она.

Потом Джинни повернула кран, и освежающая прохладная вода полилась на ее тело, омывая и усмиряя разгоряченную плоть.

Придя в себя, Джинни натянула на руку жесткую мочалку-рукавицу и принялась так яростно тереть тело, будто задалась целью снять с себя кожу.

Она никогда не была близка с Генри.

Только в мечтах.

Потом перед глазами возникла Карен, ее подруга. Вот Карен — была с Генри. Но это несерьезно, нет, совершенно несерьезно. Одно баловство, торопливо уверяла себя Джинни. Он ей совершенно не нужен. У Карен было много парней. За ней всегда бегали толпы, но то время прошло, она словно пресытилась ими и теперь, кажется, остановилась на одном мужчине. На Майкле Фаддене. Взрослом, солидном мужчине.

После каникул Карен приехала в Кембридж совершенно другой. Она казалась человеком, который долго-долго искал что-то и наконец нашел. Вынув из сумочки фотографию, она показала ее Джинни.

— Вот это Майкл. Мой единственный мужчина.

— Теперь? — ехидно спросила Джинни.

— Теперь и навсегда.

В ее голосе было что-то такое, что не позволило Джинни продолжать разговор в насмешливом тоне. Она просто кивнула понимающе и стала ждать, что скажет подруга.

— Я познакомилась с ним через галерею мой тетки, Тины Пазл. Она готовила выставку современных художников, а я помогала ей отбирать работы. Вот тогда и увидела Майкла Фаддена впервые. Точнее, сперва его работы, а потом и самого Майкла.

Джинни покачала головой. Никогда бы не подумала, что Карен Митчел способна так перемениться. Подумать только — эта совершенно взрослая, спокойная женщина та самая Карен? Карен, за которой бегали толпы парней и которая, казалось, не отказывала никому?

Джинни рассматривала привезенные Карен фотографии. Майкл в мастерской... картины Майкла... Майкл на открытии выставки... Они с Майклом в его доме на севере Калифорнии...

Вернув фотографии, Джинни удивленно посмотрела на подругу и спросила:

— Кари, а тебе не кажется, что он похож на подержанный «мерседес»?

Карен опешила, а потом громко расхохоталась.

— Нет, дорогая, на «ягуар». Который от времени становится только дороже. — Потом, помолчав, добавила: — Джинн, мне надоели мальчики. Уж лучше один взрослый Майкл, чем два с половиной малолетних студента.

Что ж, если подходить к этому вопросу арифметически, может, в ее словах и есть доля истины.

И, наверное, Майкл будет хорошим мужем для Карен. Во всех отношениях. Он художник, пишет в современной манере, энергичен и полон идей. А Карен все равно не сможет жить без постоянных перемен. Он ей подходит.

Уже выключив воду и пытаясь разглядеть себя в запотевшем зеркале, Джинни подумала, как все же хороша собой Карен. С такой внешностью она могла бы стать моделью, но, как говорит подруга, у нее перебор с мозгами, и они мешают ей быть просто вешалкой для тряпок. А вот она, Джинни Эвергрин, конечно, в модели не годится — с ее-то ростом!

Джинни вытиралась пушистым полотенцем, чувствуя, как свежесть вливается в ее тело, как поднимается настроение. Здесь, в родном доме, на ранчо Эвергринов в Скотт-Вэлли, ее любят такой, какая она есть.

Она всегда с охотой приезжала домой. В Скотт-Вэлли прекрасно во все времена года. Вулканические горы, просторные долины, непроходимые леса и прозрачные рощи, могучие реки, глубокие озера... Кажется, здесь человек может найти абсолютно все. В девственных лесах водятся олени, медведи, в водах прозрачных рек, самая могучая из которых называется Салмон, полно лосося.

Ранчо отца расположено между городками Этна и Форт-Джонс. Оба поселения — свидетели драматической американской истории. Золотые прииски, медные рудники еще в середине прошлого века манили сюда мужчин и женщин из разных концов света. В яростных схватках за сокровища недр пролилось немало крови. И не только пришельцы дрались между собой за обладание богатствами этих мест. Здесь происходило бесчисленное множество кровавых стычек с индейцами, хозяевами этой земли. Здесь же проходила линия огня во время Гражданской войны в Америке.

В сезон Скотт-Вэлли заполняют толпы туристов. Оживает аэропорт, что в семи милях от Форт-Джонса и девяти от Этны. Местные жители нанимаются гидами на сезонную работу, чтобы подзаработать.

Вообще-то Скотт-Вэлли открыли в прошлом веке охотники, вроде ее отца. Большие сильные мужчины. А потом уже там обнаружили золото, скрытое в толще земли. Форт-Джонс был построен для защиты от налетов индейцев на Северную Калифорнию и Южный Орегон. Отец рассказывал, что краснокожие обычно нападали со стороны Роки-Ривер. Именно здесь показал чудеса храбрости в годы Гражданской войны генерал Улисс Грант, ставший позднее восемнадцатым американским президентом.

От отца Джинни хорошо знает историю этих мест. Билл Эвергрин в свое время тоже был проводником, устраивал охоту и рыбалку для любителей дикой природы. И, конечно, он не мог не рассказывать людям о далеком прошлом этих мест.

Потом, заработав денег и взяв кредит в местном банке, он купил старое ранчо и перестроил его. Теперь сам наслаждается красотами гор и долин.

Билл никак не мог взять в толк, зачем младшей дочери ехать учиться в Англию. Нет, он не жалел денег на учебу своей малышки. Но ехать так далеко — неужели нельзя получить образование в великой Америке?

— Отец, — говорила Джинни, — я так хочу.

Она не убеждала его, не приводила никаких доводов, просто сводила темные брови на переносице. При этом ее глаза становились похожими на блестящие осколки антрацита, а губы сжимались так плотно, будто она откусывала хвостик нитки, которой что-то шила.

Биллу казалось, что в слегка раскосых глазах дочери он видит то, что все эти годы тщательно скрывал даже от себя.

Это был взгляд независимой маленькой индианки. Какое именно племя он должен благодарить за появление в его семье шестого ребенка? Аджибуэев? Чироки? Сиу?

Итак, что у нее теперь на очереди?

Джинни вернулась в спальню и включила видеомагнитофон. На телеэкране появилось до боли знакомое лицо.

— Генри, завтра я увожу тебя в Вашингтон. Надеюсь, ты не против. Кстати, я назвала свое агентство «Эверби-Консалтинг-Арт». — Джинни захихикала. — Уверена, ты мне будешь помогать.