Новеллы о Шекспире - Юрий Домбровский

Тогда она пальцем поманила его к себе. Он подошел и неуверенно посмотрел на нее. Она вынула тонкий батистовый платок, свернула его в жгутик и, прищурившись, провела им по его щеке. Щека была чистая, но она все-таки проделала это еще раз. Когда ее рука с длинными ногтями царапнула его кожу, он слегка вздрогнул. Тут она и вторую руку положила ему на плечо так, чтобы большой палец прямо касался ямочки на горле. Он продолжал смотреть на нее дико, но все-таки недоверчиво.

- Ну?! - Она наклонила голову набок. Тогда он решился наконец. Схватил и, сжимая, жестко поцеловал ее в горло.

Она слабо охнула, и тогда он понял, что все неожиданности позади. История идет к обычному концу.

Словно теряя сознание, она откинула голову, слабо мотая ею так, что губы его пришлись в ямочку на горле. Тут он почувствовал, что ноги у него подкашиваются, слабеют, тело ее тяжелеет у него в руках. Схватил и потащил.

"Фрейлина королевы, - быстро и воровато подумалось ему. - И сама ведь пришла. Комнату сама нашла". И вдруг вспомнил: "А Билл?" Но мысль эта была побочная, очень, очень случайная, и сейчас же с торжеством он подумал другое: "Да, Билл-то и поэт, и друзья у него все вон какие, и за этой леди он гоняется уже около пяти лет, и стихов исписал целую тетрадь, а так ничего у него и не вышло. Я же - простой актер, и вот она - моя". Он бормотал что-то несвязное, мало относящееся к обстоятельствам, но уже подходил момент, когда и это бормотание было не нужно и должны были говорить только руки. Тут она гибко развернулась, как пружина, и не легла, а села на кровать и поправила волосы.

- Сумасшедший! - сказала она совершенно трезвым, ясным голосом. - Разве для этого я вас звала сюда?

- А?.. - начал совершенно сбитый с толку Бербедж, но говорить ему было уже трудно, он задыхался и начинал понимать, что, пожалуй, Биллу действительно приходилось несладко с этой черной змеей.

Она крепко, по-мужски, положила ему руки на плечи и сказала:

- Я вас позвала вот для чего: лучше всего, если вы завтра в театр не пойдете.

Он поглядел на нее. Она сидела неподвижно прямая, спокойная. Эта внезапная перемена поразила его много больше, чем самое предложение не ходить завтра в театр. Он даже не спросил ее: почему же, собственно, не ходить?

Она снова поправила волосы и встала.

- Играете-то вы хорошо, - сказала она с упреком, - много лучше Билла, но целуетесь... - она не докончила.

- Тоже лучше? - быстро спросил Бербедж.

- Не знаю, посмотрим, - ответила она загадочно и так, что он опять тяжело двинулся к ней, но она подняла руку, и он остановился.

- Только не сегодня, - сказала она. - А завтра я жду ваше величество ровно в десять часов.

- Где? - спросил Бербедж.

- Здесь же. Огонь будет потушен, но вы постучитесь, и когда я спрошу: "Кто?" - вы ответите: "Ричард".

- О! - восхищенно сказал Бербедж.

- И еще одна просьба к вашей милости: если вы увидите мистера Виллиама, то передайте ему эту записку, но только наедине.

- Это уже неприятное поручение, - сказал Бербедж.

Она не расслышала. Она подошла к окну и отдернула занавеску.

- Желаю доброго пути вашему величеству. IV

Уже доходило до драки. Уже кто-то вскочил на табуретку. Уже опрокинули жбан, и рыжее пиво хлестало со стола. Уже хозяин бегал между столиками и орал: "Я не позволю! Чтобы в моем заведении!.." Тогда кто-то развернулся и дал ему по затылку.

В это время он вошел, и никто его не заметил.

Он быстро огляделся.

Драка шла кругами. Поднимались самые дальние столики. Люди вставали, и кто сразу нырял в круг, кто шел, чтобы посмотреть, что же там случилось. А впереди словно забил фонтан; вообще уж плохо можно было разобрать, что же происходит? Лупят ли кого или так безобразят? Только кто-то, там, в середине, надрываясь, орал: "Пусти, пусти! Тебе говорят, пусти меня! Ах, ты так!" И наверное, бросился вперед головой, потому что толпа шарахалась.

Бербедж подошел к толпе и остановился, соображая: то ли разыскивать Четля, то ли сейчас же уйти? Он не любил таких происшествий. Ему столько раз в юности приходилось видеть драки в зрительном зале, когда на сцену летели гнилые яйца, моченые яблоки, обглоданные кости, что его всегда немного мутило, когда он видел, что кого-нибудь бьют. Он подумал, что вот Шекспир и Четль не такие: где бы ни дрались, они обязательно сунут свои носы. Так он стоял, раздумывая: уйти ли, остаться ли, и вдруг действительно увидел Четля. Четль лез к нему через толпу, крича и махая руками. Лицо его уже опять пылало.

- Бьют-то, бьют-то как! - сказал он восторженно, хватая Бербеджа за локоть. - Вы посмотрите, как раздает! Эх, и здоровый же матрос. Он сразу рыжему свернул всю скулу. Тот только ножками дрыгнул. Вот посмотрите, я вам покажу, как...

- Да что такое? - с неудовольствием сказал Бербедж. - Куда вы меня поволокли? Идемте-ка отсюда. Еще и нас с вами побьют.

- Да идемте, идемте, я вон там сижу, - взволновался Четль.

Они уселись.

- Так представляете, он его прямо через стол, на вытянутую руку. Вот так, в подбородок! Кулаком. Раз! Раз! Раз! И спрашивает его: "Мало?" А в это время поднимается какой-то с завязанным глазом, я думаю, его товарищ, да и говорит: "Джентльмены, держите этого фальшивомонетчика!" А тот ему: "Молчи, королевский шпион! Чего ты лезешь к актерам?!" А этот: "Это я шпион? Какой я шпион? Чей я шпион? Откуда я шпион? Ты мне деньги платил? А?" Матрос ему: "Я вот тебе сейчас заплачу". Раз! Раз! Раз! в морду. "Мало? Еще надо?" А Виллиам встает и говорит...

- Стойте, стойте, - ошалело остановил его Бербедж. - Я ничего не понимаю. Виллиам-то при чем?

Они уже сидели за столом, а Четль размахивал жареным угрем, обычной закуской пьяниц.

- То есть как при чем? - удивился Четль. - Я же говорю вам: к Виллиаму привязался этот рыжий...

- Так что же вы мне сразу... - ахнул Бербедж. Он грозно поднялся из-за стола, нащупывая в кармане острый кривой кинжал, купленный у заезжего матроса.

- Куда вы? - рванул его за руку Четль.

- Билл! - крикнул Бербедж во всю свою могучую, звонкую глотку, покрывая шум все растущего и восходящего скандала. - Держись, Билл, я сейчас же иду к тебе! - И, не обращая больше внимания на сразу вспотевшего и притихшего Четля, бросился в толпу, как будто нырнул в нее - головой вперед.

V

Могучий, плотный гигант с густой каштановой бородой стоял на столе, а трое человек норовили схватить его за ноги. Лицо уж у него было разбито, глаз заплыл, и кровь капала даже с бороды, но в руках был нож, и он махал им молча и свирепо. Здесь не кричали. Дрались по-деловому: тихо и сосредоточенно. Зато в другом углу, где находился второй центр драки, - там орали уже во все горло: во-первых, орал хозяин, которого притиснули к стене и не отпускали, затем закатывался толстый повар, которому мимоходом дали ногой под живот и он теперь вертелся под столом и верещал; затем с теми двумя, с которыми сцепился Виллиам, шел тоже очень крупный разговор. Виллиама хватали за ворот, а он хлестко бил по рукам и говорил: "Уйди!" Надо было бы ему пустить в ход шпагу, но обнажить ее было невозможно - негде.

- А я тебе говорю, что нет, ты пойдешь! - орал на Виллиама длинный, тонкий, светлоглазый парень с острым, лисьим лицом, покрытым со всех сторон хитрыми морщинками. - Пойдешь с нами, а там мы разберем, кто ты такой есть. Если ты действительно дворянин...

- Уйди, - свирепо и тихо говорил Виллиам. Его длинное лицо вздрагивало при каждом слове.

Бербедж подошел к молодцу, взял его за шиворот, рванул назад и приложил мордой о стену. Тот завопил, но сразу же обернулся и вцепился ему в руку.

Глава 2

НОЧНОЙ РАЗГОВОР.

Меня влечет к тебе размолвка

прежних дней.

Страданья прошлые и прошлые

печали...

(120-й сонет,

перевод С. Маршака)

I

Они шли по улице. Лошадь вели сзади. Было уже совсем темно.

- Если бы не вы, - робко сказал Шекспир, - все это кончилось бы плохо для меня.

- Из-за чего же это все началось? - спросил юноша.

- Да все из-за чертовой постановки, - сердито ответил Шекспир.

- "Ричарда"? - спросил быстро юноша и даже остановился.

- Видите, какое дело. Сейчас пришел Четль и сразу же меня спрашивает: "Что случилось? Почему не идет "Ромео и Джульетта"?" Я его спрашиваю: "А что?" Он отвечает: "Я только что из театра. Сбор плохой, публики мало, актеры недовольны". Ну, знаете, как это всегда бывает, когда идет старая, штопаная-перештопаная пьеса. Опять драка. Кого-то там чуть в помойной бочке не утопили. Неприятно всем, а больше всех Ричарду. Вы знаете, Ричард ведь живет сценой. Если его плохо приняли, ему никаких денег и не надо. Ну, я объясняю Четлю, что это не моя воля. "Ричард. Второй" был заказан. Он и спрашивает: "Как заказан?" - "Да так, говорю, пришли двое известных мне джентльменов и спрашивают: "Какой у вас бывает полный сбор?" - "Такой-то". "Но ведь не всегда такой?" - "Ну, конечно, не всегда! - говорю. - Если пьеса старая, на дуэли не дерутся, никого не убивают и не казнят, так и половину не соберешь". - "Ну, а завтра как?" - "А вот завтра, говорю, надеюсь на полный. Завтра идет "Ромео". Это пьеса доходная. Там одних убитых пять человек". - "Так вот, - говорит один из джентльменов, - вы поставите все-таки "Ричарда Второго", а до полного сбора мы вам доплатим". - "А зачем вам это нужно?" - "А просто хотим посмотреть еще раз эту поучительную пьесу". - Он обернулся к юноше: - Интересно ведь?