Вперед к обезьяне! - Лев Лукьянов

Черный малый изумленно вытаращил глаза: эта белая девчонка совсем с ума спятила! Назвала его «дружище»! Кто бы слышал, за такие слова ей бы не поздоровилось!

По знаку судьи — пожилого плешивого толстяка в модном серебристом комбинезоне с пышным кружевным жабо, в котором тонул его тройной подбородок, — служители подкатили к выстроившимся в шеренгу скакунам алюминиевые лесенки. Наездницы — все в коротких белых юбочках и разноцветных, разрисованных под диковинный марсианский мох полосках ткани, изображавших блузки, — ловко взобрались на лесенки и, заложив руки за спину, замерли.

Джета стояла на шаткой ступеньке, не отрывая взгляда от широких плеч своего черного рысака. Самое главное — не мешкать на старте. Сначала надо присесть, вытянуть левую ногу… Она вдруг почувствовала, как сзади чьи-то руки быстро, одним движением сомкнули ее кисти резиновым кольцом наручников. Пути обратно не было.

Толстяк поднял свой пистолет, подмигнул стереокамере, и тут хлопнул негромкий выстрел. Зрители за стеклом взвыли. Визжа, девицы запрыгали на шеи парней. Скакуны шатались, стараясь сохранить равновесие. Одной толстухе сразу не повезло. Ее рысак не выдержал, упал на колени. Наездница перелетела через его голову и нелепо растянулась на траве, но сразу же вскочила и, дергая скованными руками, снова заторопилась к лесенке.

Джета прыгать не стала. Она присела и попыталась как можно более плавно, легко скользнуть на плечи своего негра.

— Толково! — одобрил он. — Наклоняйся вперед, красотка!

Скакун взял старт. Джета невольно сжала колени. Связанные руки сами собой рвались из наручников, но кольцо держало крепко. Парень бежал ровно. Дышал он тяжело и хрипло. Трава скоро кончилась, началась дорожка, усыпанная крупным шлаком. Под ногами бегунов она хрустела тревожно и коварно. Торопившийся впереди рыжий скакун вдруг споткнулся, и его всадница, откинувшись влево, как-то медленно, нехотя повалилась вниз. Она гнулась, пытаясь отвернуть перекошенное страхом лицо от неминуемого поцелуя острых камней. Обгоняя неудачливую соперницу, Джета услышала ее громкий отчаянный вопль.

Парень бежал размашисто и ровно. Он старался как мог. Девушка тоже уже приноровилась и даже стала осторожно подпрыгивать в такт с рысцой скакуна, но основное препятствие ждало впереди.

Они быстро приближались ко рву с дегтем. Уже целая куча девиц валялась в черной пахучей жиже. Зрители восторженно гоготали. Джета совсем некстати подумала: «А ведь, наверное, это и в самом деле смешно, когда ухоженная девчонка со всего маху шлепается в такую вонючую лужу».

Скорее всего, эта случайная мысль и помогла девушке. Она не успела испугаться, качнуться, и парень, не сбиваясь с ноги, перемахнул через ров.

— Держись, душка! — вдруг хрипнул он. — Скоро финиш!

Джета уже не подпрыгивала. Она только пригибалась и пригибалась к курчавой голове. Оставались последние метры…

Победительница сразу не поняла, почему так беснуются зрители. Толстое стекло вот-вот было готово разлететься от их криков. Джета стояла перед ухмыляющимся судьей и молча ждала. Телевизионный репортер, шустрый парень с камерой в руках, уже раз десять обежал вокруг.

— Понимаете, — наконец объяснил судья, — на вашей спине несчастливый тринадцатый номер. На него мало кто ставит. Но зато кто поставил на вас — выиграл огромную сумму! Это сенсация!

— А я? — не утерпела Джета.

— А вы, как положено — десять тысяч.

— Да развяжите мне руки! — потребовала победительница.

Судья сделал вид, что не слышит. Он взял у подскочившего помощника чек, помахал им перед камерой и протянул спортсменке.

— Держите! Поздравляю вас!

Девушка задергала за спиной связанными руками. Зрители за стеклом хохотнули.

— Бог мой, вы же не можете взять! — ужаснулся толстяк и, как бы придумав выход, хлопнул себя по лбу: — Ничего, я вам сейчас помогу!

Он решительно ухватился за вырез блузки Джеты, оттянул его и, прежде чем сунуть туда чек, заглянул.

— Ого-го! — отшатнувшись, восторженно заявил судья. — Вот это да!

Зал остался доволен шуткой. Только после этого Джете развязали руки.

— Что скажете, госпожа Ого-го? — сразу же пристал репортер.

— А то, что в отеле «Коломбина» служат порядочные девушки! — громко заявила Джета и, размахнувшись, неожиданно влепила судье увесистую пощечину. — Это тебе на память от госпожи Ого-го!

На этот раз зрители буквально обезумели — выходка девушки из «Коломбины» привела их в восторг…

Мадам Софи, видевшая по визору всю эту сцену, недовольно вздохнула.

— С этой мышкой сплошные огорчения, — проговорила она и медленно размяла потухшую сигарету.

Было отчего задуматься. Девчонка уже не раз задавала загадки, на которые не сразу ответишь. Вот и теперь: с одной стороны, за участие в женских скачках ее стоило бы с треском выгнать. Но с другой, поступок «госпожи Ого-го» — реклама, лучше которой трудно придумать. У этих дурацких скачек совершенно дикая популярность. И владельцы отеля, несомненно, знают об этом. В конце концов, заявление Джеты мадам Софи решила отнести к положительным плодам собственной педагогической системы…

2

Проснувшись, Ген Корт-Второй долго прислушивался к тому, что творилось в его собственной голове. Стучало в висках. Тяжесть в затылке постепенно росла, грозя вот-вот лопнуть и разлиться привычной болью. Язык, казалось, был ободран напильником — до того хотелось пить. Надо было срочно проглотить успокоительную таблетку. Но рука свинцово распласталась под одеялом, и мужчина решил, что не хватит никаких сил, чтобы сдвинуть ее с места.

«Глупо устроен мир, — подумал Корт-Младший. — Когда приходит успех, здоровье уже течет изо всех щелей…» И, словно подкрепляя эту справедливую мысль, боль в затылке наконец вырвалась на свободу. Мужчина заставил себя приподнять руку и привычно протянул ее к изголовью постели. Где-то рядом валялись таблетки. Рука вдруг коснулась чего-то теплого, мягкого, кажется шелкового.

Ген медленно, осторожно повернул голову и с удивлением обнаружил рядом довольно милую блондинку. Она уже не спала, но ее синие глаза еще до краев были налиты сном.

— Привет, Риф, — чуть улыбнулась блондинка.

— Я не Риф, а Ген, — на секунду забыв о головной боли, поправил хозяин дома. — Ты кто?

— Я твоя новая жена. Разве не помнишь, мы познакомились вчера на сорок третьем этаже у Таила?

— Не у Таила, а у Тоба, — снова подсказал Ген. — Я, кажется, вчера много пил? Все вылетело из головы.

— Бывает… — Новая жена господина Корта натянула одеяло так, что из-под него торчал лишь ее нос. — Вздремнем еще часок?

— Лежи, если хочешь. Мне пора. — Мужчина все-таки дотянулся до таблеток.

— Так рано? А говорили, что ты большой босс.

— Говорили… — хмуро повторил мужчина. — По-твоему, боссу можно валяться в постели до полудня?

— Не сердись, милый, — мягко проговорила женщина. — Я что-то опять сказала не так. Голова и у меня, конечно, не как у министра. Но зато я спокойная и покладистая….

Возможно, она и в самом деле была такой. Но все равно постоянная чехарда с женами Гену Корту-Второму порядком надоела. Теперь уже трудно было сказать, какой идиот узаконил этот дурацкий обычай. Помнится, телевидение и газеты долго трещали о демократизации полов, о крахе семейного эгоизма. В конце концов люди его круга начали обмениваться женами на неделю, на месяц. И уже через год-другой стало просто неприличным держать одну и ту же жену больше сезона. Разумеется, далеко не все могли угнаться за модой. Но глава фирмы «SOS», чье имя стояло среди имен самых выдающихся людей страны, должен был идти в ногу с веком.

Негромко прогудел фон. Корт нехотя повернулся к стене. На круглом экране, вмонтированном наподобие старинного зеркала в тяжелую золоченую раму, возникло расстроенное лицо Виса. У приятеля вообще была довольно унылая физиономия, а уж сейчас он вовсе выглядел так, будто собирался пустить слезу.

— Что с тобой, Вис?

— Представляешь, вчера мы были у Тоба, — грустно сообщил Вис. — И моя дура с кем-то укатила. Недели не прошло, как мы поженились, а она укатила. А у меня в одиннадцать — совет директоров…

— Ну и плюнь! — безразлично утешил друг. — Подумаешь, потеря. Найдешь другую.

— Не в этом дело, — промямлил со стены Вис. — Жену-то я найду, а вот как найти запонки? Я уже час не могу отыскать свои любимые запонки.

— Ты что, совсем спятил? Возьми другие.

— Но у меня примета: если буду на совете в других запонках, непременно жди неприятностей. Ген, нет ли у тебя каких-нибудь запонок с черными камнями? Обязательно с черными.

— Скажи этому ослу, пусть посмотрит на туалетном столике в своей ванной, — лениво посоветовала новая жена господина Корта.