Дом вечной любви - Фейрин Престон

Вдруг ее осенило. Хотя длинные до пояса волосы Анжелики были темно-коричневые, а не черные, как у Нико, в глазах угадывалось определенное сходство. Но почему она об этом думает?

— Уверен, что Анжелика не хотела бы быть похожей на меня, — он пытался говорить шутливым тоном, но чувствовалось, что терпение его на пределе. — Мне также не очень нравится мысль быть похожим на нее. Мать-природа знала, что делала, когда создавала Анжелику. Она прекрасна.

— Она очень хорошенькая, — согласилась Кетлин, отметив про себя, что Нико говорит все правильно. Но она все еще не доверяла ему. — Я всегда восхищалась кольцом Анжелики.

— Это колумбийский изумруд, ее камень по гороскопу, — в другое время он бы с удовольствием побеседовал с ней, но не сейчас. Не говоря больше ни слова, Нико усталым движением открыл бумажник и достал свои водительские права.

Бегло взглянув на его фотографию, Кетлин прочитала, что документы принадлежат Никколо Дифренца, что проживает он в Бостоне, у него карие глаза и рост шесть футов. С одной стороны, она успокоилась. Все сходится. Но, с другой стороны, что-то было не так в его принадлежности к семье Дифренца. Этот человек не настолько прост и понятен, как пытался казаться.

— Мисс Деверелл, пожалуйста, может вы измените свое решение? Я, действительно, не в состоянии ехать куда-нибудь еще.

Кетлин с беспокойством заметила, что он побледнел еще больше.

— Просто я не уверена, что вам будет хорошо. Здесь нет прислуги. Только Рамона, экономка моей матери, помогает мне, а все рабочие заняты ремонтом.

— Значит, другие люди останавливаются в доме?

— Я неправильно выразилась. В Суонси живем лишь мы с Рамоной. Рабочие же приезжают по утрам из окрестных городов.

— Мне и не нужно никаких удобств или прислуги, чтобы приносить свежие полотенца или убирать в комнате. Все, что я хочу, — это постель. На время… И вид на океан.

Кетлин взглянула на здание.

— Благодаря раковинообразной форме дома, почти все комнаты выходят на океан.

Заметив, что она несколько смягчилась, Нико попытался укрепить свои позиции.

— Обещаю, что не буду вам в тягость. Я даже стану ездить за продуктами в тот городок, о котором вы говорили.

— Рамону хватит удар, — сухо сказала Кетлин. — Как только она узнает, что вы приехали сюда, чтобы восстановить силы после болезни, я сомневаюсь, что вам позволят поднять хотя бы стакан с водой.

— Значит, я могу остаться?

Кетлин уже собиралась сказать «да», но из предосторожности покачала головой.

— Нет. Но прежде, чем ехать дальше, вы можете немного отдохнуть в доме. Хорошо?

Нико хладнокровно выслушал ее решение.

— Вы очень добры ко мне.

Он отступил в сторону, пропуская Кетлин к массивным резным дверям из черного ореха, и последовал за ней в огромный холл с высоким потолком и величественной лестницей, ведущей на второй этаж. Подняв голову, Нико замер от восхищения, увидев огромный стеклянный витраж, высотою около двадцати футов, сверкавший зелеными, пурпурными, золотистыми и синими огнями. — Компания «Льюис Камфот Тиффани» задумала изобразить на окне голову и туловище павлина, — пояснила Кетлин. — Мраморная мозаика лестничной площадки и ступеньки — это его хвост.

Нико зачарованно смотрел на яркое оперение веерообразного павлиньего хвоста, который переливался в солнечном свете всеми цветами радуги, освещая ступеньки и пол холла.

— Эта лестница — произведение искусства, — тихо произнес он.

Кетлин кивнула, польщенная его словами.

— И весь дом тоже, — она взглянула на его бледное лицо. — Я забыла спросить о багаже. Может быть, вам что-нибудь нужно, чтобы переодеться?

— Да, конечно. Сумки в машине. Я достану их позже.

— Отлично, — девушка с беспокойством посмотрела на Нико, он очень плохо выглядел. — Думаю, нам лучше подняться на лифте.

Его губы сжались.

— У меня хватит сил, чтобы подняться по лестнице.

Не говоря больше ни слова, Кетлин взяла Нико за руку и повела к одному из позолоченных лифтов, скрытых за лестницей. На третьем этаже они вышли в широкий холл. «Если мне позволили остаться в доме всего на несколько часов, то нельзя терять ни минуты», — думал Нико, стараясь запомнить расположение комнат. Но все двери, выходящие в холл, были закрыты, и это затрудняло его задачу.

— Ваша комната тоже на этом этаже?

— Да, почти рядом с вами, а у Рамоны — в конце холла. По традиции на третьем этаже проживали члены нашей семьи. Но я собираюсь переделать для этих целей апартаменты четвертого этажа. Там будет спокойнее, и мы всегда сможем сюда приезжать.

Уставившись на персидский ковер, Нико чувствовал, как силы быстро покидают его, он едва держался на ногах. В голове крутилась мысль, что нужно обязательно узнать планировку дома. Но это потом, позже. Сейчас он мечтал только об отдыхе. Кетлин открыла одну из дверей.

— Я привела эту комнату в порядок на случай приезда моей матери.

Нико обвел комнату невидящим взглядом.

— Она должна скоро приехать?

— О, этого я никогда не знаю. Моя мама — неугомонный человек и очень много путешествует, — в голосе Кетлин чувствовалось легкое раздражение.

Нико уже был не в состоянии обращать внимание на такие мелочи, он смотрел на кровать. Ее высокую переднюю спинку темного дерева украшала инкрустация слоновой костью и перламутром. Подойдя ближе, Нико без сил опустился на шелковое кремовое покрывало.

Кетлин между тем распахнула окна.

— Я никогда не знаю, где находится моя мать в данный момент. У нее свои дома в Париже и Бостоне. На последней полученной мною открытке изображена пирамида Хеопса, — едва заметная морщинка перерезала лоб девушки. — Ну, хватит об этом. Вот и ваша комната с видом на океан, как и было заказано.

Ей никто не ответил, повернувшись, она обнаружила, что Нико спит, неудобно развалившись на кровати. С минуту Кетлин рассматривала его. На фоне бледного шелкового покрывала черты лица мужчины казались еще суровее, кожа — темнее, а сам он — привлекательнее и мужественнее. Поразительный контраст: гранит и шелк, и у каждого свои достоинства.

Кетлин смущенно опустила голову. Она не предполагала, что кто-то может произвести на нее такое впечатление, и не могла понять, в чем тут дело.

Девушка достала из шкафа шерстяное одеяло и наклонилась, чтобы укрыть Нико, но внезапно замерла. Свитер выбился из брюк, обнажив нижний край бинтовой повязки. Сердце Кетлин сильно забилось. Значит, он не лгал, говоря, что болен. Это или увечье, или операция. Ему немало пришлось вытерпеть.

Она заботливо укрыла Нико одеялом до самого подбородка. Выпрямившись, Кетлин снова взглянула на него. Даже у спящего, изнуренного, в нем было что-то властное и настораживающее. Без сомнения, Нико очаровал ее. Конечно, опасно идти на поводу у своих чувств, но в то же время волнующе и приятно.