Нерассказанный рассказ - Роман Солнцев

колеса от телеги, грязная рогожа, смятые бидоны, разбитые аккумуляторы... А вот в Италии Катя видела - на площади перед дворцом чернолицые, как черти, мальчишки выдували изо рта пламя.

Говорят, они берут в рот керосин и поджигают возле лица, когда выдувают... И сидит в стороне угрюмый такой дядька, возле ног прикрытые тряпкой предметы, и человек протягивает тебе руку , и если ты пожмешь, то тебя бьет током! У него под тряпкой аккумуляторы! И ему платят за такое развлечение. Надо будет Вите рассказать... Бани у Жилиных еще не было - за сараем стоял белый сруб без крыши, рядом громоздилась гора черного битого кирпича. Наверное, отец собрался печь с каменкой выкладывать. И речки рядом никакой. Но зато на углу между сараем и домом - железный бак с водой. А поодаль - за холмиком бурьяна картошка растет, налились тускложелтые помидорки размером с морскую гальку. Видно, поливали, когда рассаду садили... А сейчас вода уже ни к чему. Катя заглянула в бак темнозеленая вода, поверху сор плавает... Катя сходила в сени, взяла одно из чистых, кажется, ведер и, раздевшись за сараем, облилась теплой водой. И услышала голоса приближающихся людей, сдавленный смех. Кто-то воскликнул:

- Ой, бабы, голая! Совсем стыд потеряли...

- Это чья же это?..

Катя метнулась к баку, пригнулась - в стороне заржали. Где же эти люди, откуда они ее увидели? Торопливо, трясясь, оделась... потеряв равновесие на одной ноге, чуть не упала - ободрала локоть о ржавую жесть бака...Медленно , пунцовая от неловкости, выпрямилась - из переулка, незамеченного ею, на улицу выходили несколько мужчин и женщин с мешками на плечах, уже не глядя на девушку. Катя прошмыгнула домой...

Она попила чаю и села у окна, как когда-то в детстве сидела. Больше никто на улице мимо не проходил. Унылая рыжая местность, какие-то тусклые дома, отсутствие деревьев, сломанный трактор посреди улицы, без гусениц, три грязные свиньи в сухой яме - все это вызвало в душе такую острую, страшную тоску, что она в третий раз за этот день зарыдала... И сама не зная почему, Катя бормотала сквозь слезы:

- Бедные мои! Куда вас занесло... за что?.. Разве тут можно жить?

Бедные мои...- Перед ее глазами вставали тополя в деревне Чудово, чистая речка с золотым песком на дне, кувшинки в Чудном озере, гуси и утки, церковь на холме с золотым куполом... И тут же, близко, за спиной деревни Чудово - суровый мраморный Давид Микельанджело, виллы с белыми колоннами, увитыми плющом и виноградом... и высоко, до облаков бьющие фонтаны, а над ними, как папаха, алозеленые радуги...

Катя сама не заметила, как перебралась на топчан, принадлежавший, видимо, брату и, подтянув по привычке коленки к животу, уснула...

Ее разбудили шаги по дому, чайник, запевший, как оса, запах бензина и кашель матери. Катя поднялась - горел свет, на дворе уже стояли сумерки, родители накрывали стол.

- Мама! Мамочка!.. Папа!.. - Катя обняла мать и закивала отцу. Извините... не знаю, где что...надо было яичницу поджарить?.. - Она помнила, что отец любил яичницу. - Ой, такая была поездка!.. Как я вам благодарна!

- Нам-то за что? - отец как-то странно смотрел на нее. - Это уж партии-правительству... или как теперь?

И Катю удивило, что и мать смотрела на нее непривычно-пристально.

- Как себя чувствуешь, дочка?

- Нормально.

- Говорят, ты купалась...

- Где? - Катя покраснела. - А-а... Да с дороги хотела окатиться... Я не знала, что тут подглядывают. А что?

- Ничего. Осенью как, учиться пойдем? Или работать? Тебе врачи что сказали?

- Врачи? Ничего.

- Совсем ничего? - накаляющимся голосом переспросил отец и, стукнув кулаком по столу, смирив себя, прошептал. - С-су- ки!..

- Коля! - умоляюще прервала мать этот малопонятный разговор. - Давайте есть. - И позвала. - Витя-я? Ты скоро?

Вошел брат, обтирая ладони о штаны в опилках. От него пахло струганым деревом.

- Готово, - сказал он. - Сверху поролон ей кину - будет, как царевна, спать...- Катя поняла, что Витя мастерил ей лежанку.

- Ой, мам... а в Венеции у нас были койки! Что в длину, что в ширину...

- Потом расскажешь. Небось, от картошки отвыкла? Папа, ты что же все в окно глядишь?

- Налей.

- Коля, тебе сегодня не надо.

- Как это не надо? Дочь приехала.

Мать ушла в сени, а Катя быстро проговорила:

- Пап, а у них там вина...красное называется кьянти...

- Потом! - чуть не зарычал отец. Видимо, его глодала какая-то обидная мысль, он пробормотал. - Все на свете знают, что нам, русским, надо... когда пить... где нам жить... когда помирать... А вот хрен им! Скоро ты?!

Мать уже наливала ему в стакан водки.

Отец угрюмо выпил и начал жевать хлеб. Катя еще раз хотела было как-то скрасить стол рассказом об Италии:

- А еще они перед едой молются...

- Потом как-нибудь! - отец повернулся к Вите. - Уголь дадут, нет?

- Обещали. - Витя, подражая отцу, ел с суровым видом картошку с хлебом.

- Нам всю жизнь обещают... сначала коммунизм обещали, потом капитализм... А в итоге - люди все хуже живут, да еще их травят, как тараканов... - Отец вынул из кармана что-то вроде карманного фонарика с плоской батарейкой и прислонил к стене дома. - Так. Даже здесь... около тридцати... Ну-ка, твои волосы? - И он больно ткнул железкой в голову Кате. - Тэк-с. Тридцать.

- Он, наверно, у тебя неправильно показывает, - заметила мать, кашляя в платок и старательно улыбаясь. - И здесь тридцать, и на улице тридцать...

- А потому что везде заражено! - закричал отец, наливая себе еще водки. - Где-то в тайге атомный завод... Нету чистой России! Бедная моя дочка!.. Что они с тобой сделали?!

- А что? - не понимала Катя.- Зато как нам повезло... Мне и Нинке...

Отец выпил водки и ушел на крыльцо курить. На ходу доставая сигареты, за ним пошел и Витя.

- А Нина... где теперь, не знаешь, мама?

Мать молчала.

- А вот у них, мама, везде... на улицах... на стенах... портреты не Ельцина или еще кого, а Мадонны... матери Христа...

- У тебя нигде ничего не болит? - спросила мать.

- Не-ет, - протянула Катя.- Вы хотите, чтобы я физически вам помогала, а не училась? Я буду помогать. А учиться я могу и вечерами... я уже немного итальянский знаю... У них, между прочим, легкий язык... и много похожего... например, "мамма" ...

- Потом, - поморщилась мать и обняла дочь. - Я очень устала.

Как-нибудь специально сядем и обо всем расскажешь... А сейчас ешь, ешь... ты такая худенькая...

- А у них считается, что девушка должна быть именно худенькой...

- Да, да, - рассеянно закивала мать и снова обняла дочь. - Давай спать.- И размашистыми шагами пошла в сени, вернулась с тулупом, закричала, оборачиваясь. - А ты вместо того, чтобы дым глотать, занес бы свое творение!

В дверях показались на манер саней сколоченные доски и затем сам Витя, от него разило табаком. Он с грохотом установил лежанку с короткими ножками вдоль стены справа от дверей, удвинув вперед к окну стол, и указал, как Ленин или Горбачев, прямой, даже чуть выгнутой ладошкой: