Следствие… Том 1 - Георгий Бурцев

— Все так заявляют, — доверительно, не повышая голоса, говорил прелат. — Вот вы уже третий за прошедшую неделю, из тех, что добивались аудиенции; но, в конце концов, все они выложили свои соображения мне. И потом, вы уверены, вместе со своим делом произведёте благоприятное впечатление на дофина? Нет. Вижу. Не уверены. Так что, берите бумагу и пишите, излагайте. Чиновник придвинул к себе лист и начал писать.

Завидев кюре, прелат поднялся и направился к нему. В этот момент в приёмную вошёл молодой вельможа. Духовник дофина остановился.

— О-о-о! Принц!? На вас новый плащ!? И кюлот! И сапоги!

— Да, вот… Решил обновить свой гардероб.

— Может, скоро будем играть свадьбу?

— Вам не терпится выпить вина? Боюсь, что вам придётся долго ждать.

— Жаль, жаль…

— Не жалейте, Маше, не жалейте… А напиться вы сможете на свадьбе Гаривеля.

— А разве он уже развёлся?

— Как видно, вопрос решён, коль речь идёт о новой женитьбе.

— А как же сама графиня Луиза?

— Он оставляет за ней какой-то замок с имением.

— Благородно. Может быть, вам известно, как разрешился спор за имение у толстого Жоржа с его братом Д'Альбре?

— Выиграл.

— Кто?

— Толстяк.

— Другого я не ожидал. Ну, а что у вас нового, дорогой принц?

— Завтра еду на охоту.

— На англичан?

— На кабанов, косуль, оленей…

— Дофина пригласите?

— Приглашу, но прежде займите сотню франков.

— Что вы, принц, откуда же у курочки яйца, коль петушок в бульоне?

— Ну, ну, Маше, не прикидывайтесь бедной курочкой, я ведь знаю, что час назад вы снеслись сотней франков от Гаривеля за консультацию о разводе.

— Не сотня, а всего лишь пятьдесят. И это всё, что у меня сегодня есть. Но сам дофин просил ему помочь. Ему бы тоже не мешало обновить свой гардероб, а то пообносился, хуже всякого бастарда.

— Ну, половину всё же отпустите.

— Что вы, принц, и половину не могу — отчёт держу за каждый франк перед дофином. Но так и быть три франка выделю.

— Ну, хоть пятнадцать дайте.

— Нет, нет, не более пятёрки.

— Маше, я умоляю вас, хоть дюжину ссудите. Я буду должен с теми пятьдесят.

— Держите, так и быть семёрочку, и баста.

— Накиньте сверху три до десяти.

— Ну, разве что ещё один добавлю.

— Ох, и прижимисты шиньонские прелаты. Ладно, давайте.

— Не ропщите, принц, война. И, согласитесь, канцелярия дофина ведь не паперть. Держите, принц.

— Спасибо.

— Ему спасибо, Карлу Валуа, скромнее его не знали мы дофина.

Алансонский поклонился коротко и вышел. Духовник вернулся к столу, взял исписанный официалом листки бумаги, пробежал по ним глазами и сказал:

— Ну, вот и прекрасно. До свиданья. Если король пожелает увидеть вас, мы пошлём за вами.

Официал поклонился и скрылся за дверью. Маше повернулся к старику.

— Брат Минэ, я сожалею, но дофин сегодня не принимает.

— Он занят?

Маше кивнул, но, посчитав это малоубедительным, добавил:

— Нездоров, — затем, выпятив нижнюю губу, тяжело вздохнул и сокрушённо закончил. — Приходите завтра.

Королевская охота

На следующее утро, когда под солнечными лучами только-только зазолотились шпили и башенки Шиньона, Жан Минэ вошёл во двор замка. Здесь в тиши высоких замковых стен расхаживали вельможи и негромко переговаривались.

Граф Виндом говорил Гаривелю:

— Редкий случай. Дофин согласился поехать на охоту.

— Но он же никудышный стрелок.

— Неважно. Он убеждён, что ему сегодня повезёт. В ночь на пятницу ему приснилось, что он купался в дерьме и ел тараканов.

Оба залились смехом. Старику Минэ стало неловко слушать вельмож, обсуждающих дофина, и он отошёл подальше. Но тотчас, рядом с ним остановились двое других.

— Дорогой Ален, Карл любит принца, но отставать от него не хочет. Жан Алансон, хоть и любимчик, но всё же соперник, да ещё моложе, красивее и удачливее Карла.

— Дорогой монсеньёр Персеваль, но все недостатки внешности дофина с лихвой компенсирует его высокая образованность. Всем известно — в знании латыни он может смело состязаться с любым магистром университета.

— Э-э-э… Образованность, латынь… Вы спросите его самого! Он рад этому? Да никакая образованность не заменит ему происхождение от ненормального папеньки. А его бедность? А его честолюбие? Его тщеславие несравнимо! Он хронический неудачник, но ровно столько же завистлив! У Алансона масса любовниц. А у Карла Валуа ни одной, кроме жены.

— М-да… В общем, я бы не советовал ни Алансону, ни Вандому вырываться вперёд. Давайте поможем капитану де Рэ настрелять побольше дичи. Этому можно быть самым лучшим стрелком в королевстве — он не соперник в борьбе за трон.

Запел рожок. Вельможи вскочили на коней и в окружении слуг и егерей выехали со двора.

Старик оглядел опустевший двор и на крыльце увидел королевского духовника.

Тот медленно, держа руки на животе, подошёл к Минэ; окинул кюре взглядом из-под полуопущенных век и, выпятив нижнюю губу, ответил кивком на поклон старика.

— Мне очень жаль, брат Минэ, но дофин уехал на охоту. Приходите завтра. Или ждите его возвращения с охоты. Ели она будет удачной, быть может, он вас примет.

Сказал. Закрыл глаза. Потряс головой и скрылся за тяжёлой дверью, ведущей в палаты замка.

Охота была в разгаре. Летели стрелы из арбалетов. Кричали егеря. С лаем бегали охотничьи собаки. Падали косули и лани. Храпели при виде битой дичи лошади. К дофину подскакал молодой герцог Алансон.

— Какие успехи, сир?

— Пока никаких, Жан.

— Могу поделиться. У меня уже две лани и косуля, — принц показал на стоящую рядом лошадь с перекинутыми через её спину убитыми животными.

— Спасибо, брат, но мы уж как-нибудь, но сами, — с дрожью обиды в голосе ответил Карл и пришпорил коня. Он мчался через опушку леса за стайкой тонконогих, пятнистых косуль. Рядом скакали егеря, перезаряжавшие арбалеты и подававшие их на скаку дофину. Но к великому неудовольствию и поднимавшемуся раздражению ни одна косуля не упала. К дофину подскочил граф Вандом.

— Ваше величество, едемте на тот край поля, там егеря выгнали два десятка оленей.

— Едем.

Оба помчались, на ходу принимая от егерей заряженные арбалеты. Граф стрелял отменно и очень скоро с нескольких выстрелов подбил двух оленей. Он удовлетворённо выпрямился в седле, расслабленно опустил плечи и устало произнёс:

— Ну, что ж, было два, да ещё два — четыре. Пожалуй, хватит… Как вы считаете, ваше величество?

— Да, уж не знаю, граф, не знаю.

— Буду, счастлив, поделиться с вами, сир.

— Благодарю вас, граф, но я ещё в состоянии стрелять и сам. А, настреляв зверья, не стану хвастать. Вон капитан де Рэ, наверняка, убил не меньше вашего. Давайте, спросим.

Карл повернул коня к подъехавшему капитану.

— Ну, как охота нынче, Жиль?

— Две косули, три оленя и кабан, ваше величество.

— Ну и что? Эх, вы! Стрелки! Хвастуны! А вот кто опора и надежда Франции! — Вдруг конь дофина, словно в знак согласия мотнул мордой, гордо выпятил грудь, дрыгнул, словно в танце задними ногами, чуть вскинув круп. Но от неожиданности Карл упустил уздечку, не удержался в седле и медленно свалился на землю.

Оба — Алансон и Вандом — рассмеялись. Персеваль де Буленвилье, бывший рядом с де Рэ, шепнул ему:

— Помогите его высочеству.

Капитан спрыгнул с коня и вместе со слугами помог дофину вернуться в седло.

— Не огорчайтесь, ваше величество, — ласково произнёс герцог Жан Алансон, — ваш папенька тоже плохо сидел на… в седле.

Лицо Карла перекосилось в гневе. Тусклые, с маленькими точками зрачков, глаза его широко распахнулись. Губы, язык и зубы долго не слушались его. Наконец, он собрался с силами и пролепетал побелевшими губами:

— Делом надо заниматься, сир! Делом, а не охотой и прочей безделицей! А вы болтаете невесть что!

Сказал и с места рванул галопом в сторону Шиньона. За ним последовали его слуги и егеря.

— М-м-м-да-а-а, — глубокомысленно изрёк де Буленвилье, повернувшись к Шартье, когда они отъехали от насмешников. — Такого слышать ему ещё не доводилось. Никто ещё не смел, напомнить ему таким тоном об отце.

— Могу представить, как хотелось ему сейчас порубить на куски кузена и швырнуть его останки в яму с волками, — сказал поэт и дипломат Ален Шартье.

— Но сейчас он этого не сделает.

— Вы думаете?

— Убежден. Я знаю скрытный и злопамятный характер Карла. Сейчас он перекипит и затаит обиду. Ведь ему надо удержать окружение, чтобы не осложнить борьбу за трон и войну с англичанами.

— А что же в этом состоянии он сделает сейчас?

— Сейчас? — переспросил Буленвилье и, на мгновенье задумавшись, ответил. — Займётся государственными делами.