Голос Вселенной - Сахиба Абдулаева

— Ну и что, а вдруг больной во время сна стало холодно и она приняла такую позу, чтобы согреться, — стоял-на своем врач «скорой помощи»…

…А Дильбар слышала их разговоры, но слышала как во сне; ей казалось, что слова эти доносились откуда-то издалека. В какие-то моменты она, окруженная красными облаками, падала в пропасть, иногда растворялась в глубинах бескрайнего неба, и у нее от этого то и дело начинало перехватывать дыхание. Ее воспоминания о годах детства были безмятежными и ясными, последующие же — путаными и диковинными. Она проживала какие-то моменты из жизни матери, бабушки и еще каких-то незнакомых людей. В сознании девушки оживала память предков… Девушка чуть не закричала от боли, которая сдавила ей голову. Но почему-то крика не было слышно. Она попыталась шевельнуться.

Осторожно подвигала руками и ногами. Кажется, мысли обретали ясность. Она открыла глаза, приподнялась и удивленно огляделась по сторонам…

Горстка людей, уцелевших после кровопролитной бойни, измученных, истощенных, в жалких лохмотьях, схоронилась в ветхой юрте, поставленной в зарослях саксаула. Люди спали. Девушку стало мутить от смрадного запаха в юрте, и она потихоньку пробралась к выходу и, высунув голову наружу, стала жадно вдыхать; свежий воздух. Она увидела большую и яркую утреннюю звезду, и та напомнила девушке пррнзительный взгляд прекрасных глаз ее любимого. Сердце защемило от тоски по нему. Ей расхотелось жить, и она уже раскаивалась в содеянном. Зачем она бежала со всеми в обличье старухи, или мать пожалела? А теперь, голодная, иззябшая, она хоронит одну за другой пожилых женщин своего племени, такая теперь у нее жизнь.

Она была любимой дочерью вождя племени. Она гордилась своими могучими богатырями-братьями.

Мать же берегла единственную дочь как зеницу ока.

И девушка росла гордой и прекрасной.

В тот ужасный день, на рассвете, на них внезапно напало соседнее племя. Враги взяли верх над ними.

Уцелевшую горстку людей — нескольких старух (среди них была и девушка) и одного старика — они гнали до самой пустыни и оставили их там умирать голодной смертью. Лишь когда вражеские воины скрылись из виду, девушка скинула с себя старушечье одеяние.

Старичок, увязавшийся с ними, узнав девушку, весь преобразился, даже в глазах забегали искорки. Еще бы, девушка могла стать продолжательницей рода и возродить их истребленное илемя. А девушка по красноречивому взгляду старика поняла его намерения, убавила шаг. Ухватилась за сухощавую руку матери.

Перед глазами девушки возник ее родич, раненый в битве и истекавший кровью. Когда же она вспомнила своего младшего брата, пронзенного стрелой в горло, а потом еще соплеменника, который бился, как заколотое животное, в предсмертной агонии, то застонала.

Девушка на четвереньках выползла из юрты. Небо было усыпано звездами. Глядя на эти бесчисленные светила, снова вспомнила глаза любимого. Вдруг ей показалось, что из бездонной небесной глуби к ней идет статный юноша, черноволосый, черноглазый, с пламенным взором. Она закрыла глаза в ожидании, когда Же кэноша окончательно спустится с небес и прижмет ее к груди. Ее охватила пьянящая страсть и жажда его горячих поцелуев. В этот миг до ее слуха донесся таинственный отдаленный гул…

Перед рассветом Дильбар открыла глаза. Обнаружив, что находится не в бескрайней степи, а в своей маленькой комнате, она вначале удивилась, потом вздохнула с облегчением. Почему-то вспомнив те дни, когда в душе ее проснулась любовь, она ощутила волнующий прилив жизнелюбия…

… Ей было четырнадцать. В тот день к ним пришли гости — друзья родителей — муж и жена с сыном. Были последние дни весны, погода стояла жаркая, и все перебрались на веранду, где лежала Дильбар.

Когда Аскара познакомили с девушкой, и он взглянул на нее с нескрываемым интересом, все померкло у Дильбар перед глазами. Тот единственный взгляд пробудил в ее душе новое, незнакомое ей чувство. Руки у нее задрожали, книга, которую держала Дильбар, упала на пол. Аскар торопливо наклонился за книгой, и, мельком взглянув на ее обложку, протянул ее девушке.

О чем они тогда говорили? О книгах, о музыке, еще о чем-то, кажется, даже о погоде. Она уже и не помнит точно; помнит лишь, что беседовать с Аскаром было, очень интересно, и как она все время смущалась, когда он задумчиво на нее поглядывал, внимательно вслушиваясь в ее речь.

После этого Дильбар не спала всю ночь, а под утро написала стихи. О любви больной девушки к прекрасному юноше. Она так ревностно отнеслась к своим стихам, что не стала их доверять даже бумаге, а хранила в сердце. Со временем она сочинила к ним музыку.

И постепенно у нее вошло в привычку, оставаясь в одиночестве, напевать про себя эту песню. Когда она пела, то мечтательно прикрывала глаза, губы ее слегка подрагивали, и ресницы подрагивали, как у ребенка, который притворяется спящим. В такие минуты — а она поняла, что это и есть любовь, — мысли Дильбар приходили в волнение, она забывала обо всем на свете и только прислушивалась к взволнованно бьющемуся сердцу…

Нежное гудение вдруг смолкло. Стало светать.

Дильбар насторожилась, воспоминания ее рассеялись.

Она приняла прежнюю позу, зажмурила глаза…

… Степная девушка, проснувшись от толчков в бок, тут же вскочила с места. При свете луны особенно отчетливо видны были морщины на неприятном лице старика, он улыбался, показывая щербатые зубы. Девушка брезгливо поморщилась, оттолкнула его и побежала в юрту. Двигаясь на ощупь, она отыскала мать и легла рядом с ней. То ли от холода, то ли от страха знобило. Старик, вернувшись на свое место, долго ворочался с боку на бок, пока не зашелся в жутком храпе.

Но к ней сон уже не шел. Хотя уже было недолго до рассвета. Только она все же немного позавидовала соплеменникам, которые, хоть на некоторое время, смогли отрешиться от тяжелых повседневных забот, забывшись во сне.

И вновь нежное гудение…

Словно Вселенная этой грустной песней без слов убаюкивала девушку, навевала на нее сон.

И все же дух ее был подавлен безысходностью: казалось, им никогда не одолеть эту бескрайнюю степь, никогда не избавиться от кочевой жизни. Глаза девушки увлажнились. И вдруг…

Голос Вселенной зазвучал явственно и спокойно. Из скопища погибших воинов вдруг поднялся статный джигит и пошел навстречу девушке. Он на ходу снимал с себя обагренные кровью одежды, тело его стало чистым и гладким, не было даже следа от раны. Девушка встала со своего места, хотела побежать к нему, обнять и расплакаться от радости, но у нее не было сил шевельнуться. Она зажмурила глаза. Горячий поцелуй джигита коснулся ее губ…