Тринадцать - Ава Хоуп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мистер Джонсон, не знал, что вы уже прилетели! — внезапно раздается мужской голос позади нас. Поворачиваюсь на звук и вижу перед собой невысокого парня с темными кудрявыми волосами. На нем темно-синий пиджак с эмблемой университета, из нагрудного кармана которого виднеется золотая перьевая ручка.
— Прошу, зовите меня Скотт! — Отец пожимает ему руку, а затем обнимает меня, положив руку на плечо. — Мистер Гибсон, это моя дочь, Оливия.
— Джейкоб. Просто Джейкоб. Рад, наконец, познакомиться лично. И с тобой, Оливия.
— Приятно познакомиться, — вежливо произношу я, понятия не имея, кто это такой. Наверное, кто-то из сотрудников, раз он знаком с моим отцом. Но для преподавателя он слишком молодо выглядит. Ему лет двадцать пять, не больше. Аспирант?
— Добро пожаловать в «Рэд Дэвилс». Я буду вести у тебя английский язык, Оливия. Если вдруг что-то понадобится, то не стесняйся, обращайся. А сейчас прошу меня извинить, меня ждет канцлер Мерфи. — Мистер Гибсон поджимает губы, отчего становится понятно, как ему не хочется с ней встречаться, а затем поправляет очки в черной оправе и уходит. — Рад знакомству!
— Увидимся! — ухмыльнувшись, говорит ему мой отец.
— Кто это? — громко шепчу я, когда парень отходит от нас.
— Преподаватель английского языка. Чем ты слушаешь?
— Он слишком молод для преподавателя.
— Джейкоб выпустился в прошлом году. Хватит болтать, давай отнесем вещи к тебе в комнату, а затем прогуляемся по этому ужасному местечку. — Отец мотает головой в сторону корпуса общежития и ведет меня к темно-синей двери с ручкой в виде дракона.
«Рэд дэвилс» — местное прозвище Университета Манчестера. Оно не имеет ничего общего с Дьяволом, а напрямую связано с местным футбольным клубом «Манчестерские дьяволы». Именно их футбольный тренер предложил использовать символику «Красных дьяволов» на эмблеме клуба. И когда владелец «Манчестерских дьяволов» учредил в этом университете футбольную стипендию для особо выдающихся футболистов-студентов, то университет стал носить название «Рэд дэвилс».
— То есть, ты все-таки признаешь, что оно ужасно? — тоном победителя интересуюсь я, следуя за ним.
— Ой, я сказал «ужасное»? Оговорился. Я имел в виду «прекрасное».
— Ну да, эти слова так легко спутать, они так похожи. — Закатываю глаза.
— Кто из нас специалист в области английской литературы: ты или я?
— Разве можно доставать подобные козыри в битве с собственным ребенком?
— Дай-ка подумать, — задумчиво произносит отец, обхватив пальцами подбородок. — Однозначно — да!
Фыркаю и захожу в общежитие, ожидая увидеть перед собой самую обыкновенную общагу в стиле братств американских колледжей, позабыв о том, что мы в Англии. Но, едва переступив порог, останавливаюсь как вкопанная.
— Ого! — восклицаю я, увидев перед собой просторный холл с темно-синим мрамором на полу. Вдоль стрельчатых потолочных свод и стен, украшенных панелями из темного дерева, расположены большие белые витражные окна с бело-голубой мозаикой. Слева от нас уютно расположился камин с окантовкой из камня, напротив него стоят два бордовых бархатных дивана и круглый журнальный деревяный стол с золотой резной патиной. Справа вдоль всей стены — деревянные стеллажи, полностью забитые книгами. Проходим вперед и направляемся к широкой лестнице из дерева, на поручнях которой вырезаны готические узоры, а прямо над ней — большое круглое окно из матового голубого стекла.
— Это место какое-то..
— Странное.
— Мягко сказано. Ты уверен, что это не какая-нибудь тайная академия злобных магов?
— Разве что злобных маглов18.
Запрокидываю голову и громко хохочу. Мой смех зловещим эхом разносится по территории замка, отчего мое тело покрывается мурашками. Резко замолкаю и с широко распахнутыми глазами произношу:
— Жуть.
— У-у-у-у, — завывает мой отец, изображая привидение, и останавливается. Я тоже останавливаюсь рядом с ним и вздрагиваю, увидев на двери номер «13».
— Чертова дюжина?! Это что, шутка?
— «13» — счастливое число. Прочти Натаниэля Лакенмайера19.
— Я не буду читать бредни про суеверия, если и так знаю, что тринадцатым на шабашах ведьм был Дьявол!
— А что не так с Дьяволом? Тебе не понравился последний сезон «Люцифера»20?
Зажмуриваю глаза и издаю стон отчаяния.
— Расслабься, тыковка, я пошутил, нам вот сюда, — отец запрокидывает голову и громко смеется, держась за живот. Затем он поворачивается к двери с номером «22», расположенной напротив «13» комнаты, и вставляет в замочную скважину ключ.
— Ты такой шутник, может быть, оставишь карьеру в университете и попытаешь счастья в стендапе?
— Я подумаю, тыковка.
Отец открывает дверь, и я вижу прямо перед собой высокую блондинку с пенящейся зеленой маской на лице.
— Привет. Ты, должно быть, Оливия, а я Кейти, твоя соседка.
Глава 3
Оливия.
Это. Просто. Какой-то. Кошмар.
Эта девчонка болтает без умолку.
Можно мне как-то переселиться в тринадцатую комнату?
Не такое уж и плохое число.
Подумаешь, что после того, как король Македонии добавил к двенадцати статуям греческих богов свою, тринадцатую, его зверски убили. Это ничего не значит! В Каббале упоминается о тринадцати злых духах, тринадцатая глава которой касается Апокалипсиса? Тоже ерунда! А Иуда? Он же был тринадцатым! Но все это детский лепет по сравнению с этой блондинкой. Вот настоящее воплощение демонизма!
И ОНО в комнате «22»!
— Ливи, ты меня слушаешь?
— Ага. Слушай, а Тони Райт21 случайно не твой родственник?
Кейти странно на меня смотрит своими голубыми глазами, а затем запрокидывает голову и начинает хохотать.
— Я все ждала, когда ты наберешься смелости и скажешь мне, чтобы я заткнулась.
— Знаешь Тони Райта? — удивленно спрашиваю я.
— Конечно, я стремлюсь побить его рекорд.
Я улыбаюсь, внезапно осознав, что не так уж сильно Кейт меня и бесит.
— В четверг игра. Пойдешь со мной?
— Что за игра?
— Футбол.
— Футбол — это когда потные мускулистые парни бегают по полю в обтягивающих лосинах и кричат «Тачдаун».
— В Америке — да. Но в Англии нет американского футбола. Здесь играют в другой футбол. Ну, когда одиннадцать парней бегают по полю и мячик пинают. Ты же знаешь, кто такой Бекхэм22, да?
— Муж Виктории Бекхэм23?
Кейти снова громко хохочет и встает из-за туалетного столика, перед которым последние полчаса делала себе макияж с яркими голубыми
