Ритм. Дилогия - Ach
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Соответственно, цена найденной нейросети была в районе двух-трех тысяч кредитов, поэтому капитан патрульного крейсера без раздумий отдал приказ установить ее тому дикому, у которого были лучшие показатели здоровья, сохранение жизни разумного прежде всего. Заодно отдав Доку распоряжение залить дикому и найденные в сейфе сильно устаревшие базы, которые если и стоили сколько то, то не дороже выпивки в баре, кажется там были базы техника и пилота средних кораблей.
Нейросеть, по словам Дока, встала штатно и сразу стала бороться за поддержание жизни критически поврежденного организма дикого, причем на удивление неплохо.
Прогноз, который она выдавала, позволял надеяться на жизнь ее носителя в пределах половины стандартного цикла Содружества, который соответствовал приблизительно одному земному году (усредненному циклу полного вращения планет обитаемого типа вокруг материнской звезды).
Большего сделать для дикого за счет трофейных ресурсов не представлялось возможным. Расходовать же на какого-то дикого ресурсы патрульного корабля с последующим вычетом их из жалования экипажа он и не подумал бы, команда бы его не поняла. Дикому причиталась часть стоимости захваченного пиратского имущества, вот в пределах этой стоимости ему и оказывалась помощь, причем прежде всего за счет малоликвидных его частей, такова была обычная практика.
В Содружестве своя рубашка всегда ближе к телу, и все, потраченные на этого дикого, ресурсы заносились в искин корабля с расчетом по максимальной розничной цене их возможной продажи в этой окраинной части Содружества.
В принципе все было честно, благотворительностью за свой счет никто не собирался заниматься.
С учетом уже оказанной этому дикому помощи, на его долю капитан отписал медкапсулу, в которой тот сейчас находился, оставшиеся медицинские картриджи к ней, снятый с одного из пиратов старенький ручной комп, пару технических комбезов, древний инженерный скаф пятого поколения, нашедшийся здесь же гражданский станнер, и несколько ящиков солдатских пайков времен войны с архами. Ну и вторым по величине декларируемой цены, после медкапсулы с картриджами, ему был передан древний военный технический бот четвертого поколения, весь в подпалинах от лазерных и плазменных выстрелов, но при этом оказавшийся на удивление на ходу и всего с пятидесятипроцентным износом, скорее всего был найден не так давно в каких-нибудь старых флотских запасниках. Место этому боту было на свалке или уж в совсем глубоком Фронтире, поэтому на этот бот никто из команды патруля не польстился. Боты шестого поколения, как и сам поврежденный пиратский крейсер, времен конца войны, еще можно было неплохо продать, в ближнем Фронтире они были еще вполне в ходу, поэтому они волевым решением капитанов патрульных крейсеров отошли их командам.
В принципе, подумал капитан, окажись этот дикий в глубоком Фронтире со всем своим имуществом и имей нормальные показатели здоровья, и минимальный стартовый уровень ему был бы обеспечен, он мог бы начать работать техником или пилотом на какой-нибудь старой колымаге.
Но добраться туда, не имея денег, такой развалине было практически нереально.
Здесь же, даже на окраине Содружества, путь ему был только разбирать старый космический мусор, оставшийся от войны с архами, на металлолом. Мусора еще хватало после многочисленных космических битв. Все интересные для продажи агрегаты были давно сняты мусорщиками в послевоенные годы. Сейчас же, спустя двести лет после окончания войны, там остался только искореженный металл. В пределах того полугода жизни, который был ему отпущен его нейросетью, это станет его работой, за еду и ночлег. Жаль конечно, за природный показатель в 180 единиц интеллекта можно было получить неплохие бонусы на вербовочном центре, но с остатком жизни в полгода — таким кандидатом в работники никто не заинтересуется. Через несколько мгновений капитан уже думал, через кого продаст трофеи и сколько кредитов достанется на его долю. Передав заботу о диком Доку, он вычеркнул его из своей памяти.
Глава 4
Очнулся я, чувствуя себя так, как будто по мне проехал самосвал, груженый щебнем. Все тело болело, голова была тяжелая, слабость и апатия, охватившие мой организм, заставляли чувствовать себя развалиной.
В свои сорок лет, поддерживая себя пусть не в спортивной форме, но в тонусе, я не разу до этого не ощущал себя так паршиво. Я лежал в какой-то ванне и был явно голым. Перевалившись со второй попытки, пришлось изрядно поднапрячься, через край ванны, я с трудом устоял на ногах.
Осмотрев себя, увидел худые морщинистые руки и ноги, в пигментных пятнах. Голову поразила неприятная мысль о том, что тело не мое. Перед глазами мелькали какие-то светящиеся точки. Отмахнувшись от них, сначала осмотрел тело. Детский шрам, оставшийся от перелома руки, практически исчез, но все равно немного угадывался. Значит тело все-таки мое, но какое же оно старое и немощное. Огляделся, стою в небольшом комнате, кроме моей ванны, из которой я только что с трудом выбрался, здесь находится еще одна.
Матовое освещение шло со всего потолка. На сиденье, расположенном вдоль стены лежала стопка каких-то вещей. Решив, что это возможно для меня, других людей я здесь не обнаружил, оделся. Одежда оказалась странной, какой-то костюм серого цвета, в котором верхняя и нижняя часть представляли собой одно целое с разрезом от плотного воротника в области шеи до, ну в общем понятно докуда, как раз дотуда. Оделся не без усилий, но, когда закончил, разрез на одежде затянулся сам собой. Костюм напоминал собой однотонный спортивный, правда был явно на пару размеров больше. Одевшись, присел на освободившееся сиденье. Тут же стояли и ботинки, ботинки на удивление оказались достаточно удобными и подошли по размеру, хоть и непривычно было их одевать без носков.
