Ведьма - Андрей Егоров

Дверь открылась после первого звонка. На пороге стояла полная женщина со злыми глазами и тонкогубым ртом. Глядя на меня, она вздохнула и посмотрела так, словно давно ожидала моего появления.

– Проходите, раз пришли.

Я зашел в квартиру. И сразу уловил сильный запах благовоний. Она окуривала комнаты. По углам всюду дымились ароматные палочки, а в центре гостиной висел большой бронзовый светильник, в котором горело, благоухая, масло.

– Вы тоже ведьма? – поинтересовался я.

– Скорее ведунья.

– Понятно.

– Ой, да что вам понятно, – всплеснула она руками, – жили рядом с такой женщиной, с такой, что и представить сложно, а обращались с ней, как с простой бабой.

– Это она вам сказала? – спросил я.

– Конечно. Кто же еще. Она, между прочим, до всего сама дошла. Сама медиумом высшей ступени стала.

– А Орден?

– А что Орден? Орден так… копание в песочнице. Она с них начинала, но очень быстро их переросла.

– Вы слышали про Боровского?

– Да Боровский этот – ни на что не способен. Только пестует свою гордость. Я мол – маг, а не простой смертный. А сам не может даже простого фокуса сотворить.

– А вы можете? – поинтересовался я.

– И я не могу, – рассердилась она, – а вот Аня могла. И не простые фокусы делать. Она в последнее время даже духов могла вызывать. И общалась с ними. Они ей столько всего наобещали.

– Вы, наверное, в курсе, как она умерла?

– Конечно, в курсе, – она уставилась на меня враждебно, – думаете, что все понимаете? Что она с собой покончила, значит все, что она делала, плохо, так?

– А вы считаете это хорошо, что она покончила с собой?

– Я считаю, что для нее это только начала. Она поняла, что так нужно было, и сделала. Ясно вам?

– Мне ясно. Скажите, а у вас нет желания покончить с собой?

– Разумеется, нет.

– Жаль.

– Ах ты, пустая серость, – заверещала она, – да что ты знаешь о жизни? Только и умеешь – малевать свои пустые картинки. А заглянуть за грань реальности тебе не надо. Может, ты думаешь, она тебя когда-нибудь любила? Она была с тобой только потому, что так ей было удобно. Ты понимаешь? Удобно.

Опустив плечи, я быстро пошел к двери. В этом доме мне больше решительно нечего было делать. Вслед мне летели оскорбления. Но я не обращал на них никакого внимания. Моя жена, плоть от плоти моей, та, которую я обожал, не любила меня.

«Это ложь, – думал я, – ложь, произнесенная склочной бабой из зависти. У нас все было прекрасно, пока она не увлеклась оккультизмом всерьез. Конечно, она и раньше любила его, но последнее время… Последнее время она совсем глубоко ушла в эти дебри».

В этот вечер я напился. Я выпил литровую бутылку водки, запил все это пивом. И отрубился в том самом кресле, где ко мне приходила она.

Меня разбудил телефон рано утром. Звонил Боровский.

– Добрый день, Александр, – сказал он, – я должен поговорить с вами.

– Я вас внимательно слушаю, – проговорил я без всякого энтузиазма. Меня терзала душевная боль, меня терзало похмелье и в сущности все, чего мне хотелось, это опять надраться.

– Я долго думал после нашего с вами разговора, – сказал он, – послушайте, наверное, это покажется странным, но я испытываю некоторые угрызения совести. Мне надо поделиться с вами. Дело в том, что я и ваша жена…

– Не надо, – перебил я его, – я все знаю…

– Да? – он замолчал. – Но вы не знаете главного. Я, кажется, понял, почему она приходит к вам.

– Говорите.

– Такое уже было однажды. Я читал об этом. Должно быть, Анне, как раньше Катрин Курцхерт, ведьме, умерщвленной священной инквизицией в четырнадцатом веке, удалось договориться с потусторонними силами. Она жаждет занять высокое место в иерархии духов зла и планетных гениев. И ей не хватает малого – список ее злодеяний слишком мал. Вы понимаете?

– Вы отдаете себе отчет… – начал я.

– Послушайте, – повысил голос Боровский, – я знаю, что говорю. Я давно живу в этом мире, где все зыбко и необычно. У меня, может быть, недостает способностей, чтобы стать настоящим магом, но все, что происходит в этой или иной реальности, я знаю досконально. Я изучил такую кипу книг по этой тематике, что вам и не снилось. К тому же, я знаю Анну. Я знаю, на что она способна.

– Я тоже знаю Анну.

– Но не с этой стороны. Послушайте, у вас, ведь, был ребенок. Не так ли?

– Девочка, – пробормотал я. Наша дочь умерла в младенчестве. От короткого мига ее появления на свет и быстрой смерти у меня остался на сердце глубокий рубец, который так никогда и не зажил. Я до сих пор помнил синие глазки, смешной носик кнопкой, пухленькие ручонки с маленькими пальчиками.

– Она умертвила ее, – сказал голос в телефоне, – я знаю, это звучит страшно, но она отравила ее. У нее просто не было другого выхода. Тогда ей было это нужно. Она сразу перешла на иную ступень силы. А теперь она пришла, чтобы забрать вашу душу. И она это сделает, если ее не остановить.

– Вы просто псих! – взорвался я. – Не звоните сюда больше!

И швырнул трубку на рычаги. Сердце колотилось, как бешеное. А в душе медленно-медленно поднимался черный ужас. В каких безднах я обретался большую часть жизни? В каком чудовищном мраке существовал? Куда меня погрузила моя жена – ведьма?!

Мне внезапно показалось, что в квартире я не один. Я резко обернулся. И увидел ее снова. Она ползла от двери своей комнаты. От пентаграммы. На теле ее теперь появились длинные красные рубцы – кто-то охаживал хлыстом ее бедра и спину. Она двигалась, как похотливое животное, медленно, облизывая языком кроваво-красные губы. Анна выбралась из самых глубин ада, осознал я, пришла, чтобы забрать мою душу.

– Ну что же ты медлишь? – я пошел ей навстречу. – Вся моя жизнь была посвящена тебе. Я отдал тебе все, что у меня было – свою молодость, свой талант. Я хотел простых вещей – жить с тобой, любить тебя, растить наших детей. И что ты сделала со мной? Растоптала, превратила в прах все мои надежды. А теперь явилась, чтобы взять последнее, что еще согревает меня, дарит мне вдохновение – мою душу?

Последнее слово заставило ее встрепенуться. Она повела носом, будто принюхивалась. Присела. И стала крутить головой. Я понял, что она не видит меня, не может видеть, но зато может чувствовать. Что всякий раз, как Анна появлялась здесь, она действовала по наитию, тянула руку не ко мне, а к моей душе, которую ощущала и стремилась забрать.

В каждом человеке живет эта бесконечная белая сила. Нужно только уметь почувствовать ее. Она тлеет в душе, когда мы спокойны, но может разгореться настоящим пожаром, выплеснуться наружу, когда нам требуется помощь.

Я сделал еще один шаг, взял ее ледяную ладонь и прижал к своей груди. Она вся встрепенулась, заверещала, радуясь. Я увидел, как зубы ее сделались мелкими острыми клыками, а рот, как у хищной рыбы.