Открытое увещевание ко всем христианам - Мартин Лютер

Итак, распространяй и помогай распространять Святое Евангелие. Учи, говори, пиши и проповедуй, что человеческие законы [т. е. предписания папской Церкви ] ничего не значат. Советуй и содействуй тому, чтобы никто не становился священником, монахом, монахиней, а кто ими является, пусть откажется [от духовного сана ]. Не давай впредь денег на буллы, свечи, колокола, иконы, церкви, а убеждай, что христианская жизнь заключается в вере и любви. И если мы сможем действовать так еще два года, то ты увидишь, что останется от папы, епископа, кардинала, священника, монаха, монахини, колоколов, башен, месс, ночных бдений, ряс, капюшонов, тонзур, уставов, статутов и от всех язв и пресмыкающихся папского правления; они должны исчезнуть, как дым. Однако, если мы не учим этому и не распространяем такую правду среди людей, чтобы они освободили свои сердца от таких заблуждений, то папа, пожалуй, опередит нас, даже если мы начнем против него тысячу мятежей. Смотри, какое воздействие оказал только этот единственный год, когда мы устно и письменно распространяли такого рода правду? Каким куцым и жалким стало папское одеяние? Служки [церкви] жалуются, что они едва не умирают с голоду. А что будет, если уста Христовы Духом своим еще на протяжении двух лет продолжат молотить [папистов ]? Такой забаве очень хотел бы воспрепятствовать дьявол посредством телесного мятежа. Но наберемся мудрости, возблагодарим Господа за Его священное слово и искренне воздадим этому блаженному мятежу уст.

Стало явным невежество папистов, стало явным их лицемерие, стала явной двуличная ложь их уставов и распорядков, стала явной их фальшивая тирания отлучения. Короче, раскрылось все, чем они раньше обвораживали, запугивали и совращали мир. Ясно, что это было ничтожным фиглярством. У них не осталось больше ничего, что внушает страх, кроме разве что небольшой поддержки светской власти. Но так как маска [папистов] сброшена и они вынуждены защищать себя исключительно силой, то невозможно, чтобы это могло долго продолжаться. А что останется устам Христовым, то будет уничтожено Его Пришествием, как говорит св. Павел. Поэтому позвольте нам мужественно продолжать [начатое], честно распространять слово, изгонять человеческие законы; тогда умертвит Христос посредством нас папство. Оно уже поет: "Алилуйя, Алилуйя, пришла беда". Еще немного, и это будет звучать: expiravit [испускаем дух ].

Но сейчас, во время этих событий, должен я снова увещевать тех, которые изменяют Святому Евангелию и порочат его. Некоторые, прочитав один или два листика или прослушав одну проповедь, моментально меняют взгляды, более того — высокомерно отчитывают других за то, что они якобы не являются сторонниками Евангелия, хотя последние в подавляющем большинстве — простые, неискушенные люди, которые воспринимали истину так, как им говорили. Такому я также никого не учил, и св. Павел решительно запрещал это. А поступают они так только потому, что хотят казаться носителями новой истины и выглядеть добрыми лютеранами. Но они извращают Святое Евангелие ради своего тщеславия. Таким способом ты никогда не откроешь сердца для Евангелия; скорее ты их только напугаешь и тебе придется держать ответ за то, что ты их таким образом отвратил от правды. Нет, глупец, позволь сказать тебе и послушай: Во-первых, прошу я, не стоит упоминать моего имени и называть себя лютеранином, а не христианином. Кто такой Лютер? Ведь в конце концов учение-то не мое. И к тому же меня никто не распинал. Св. Павел в 1 Кор. 3 возмущался, когда христиане говорили "я Павлов" или "я Аполлосов", и настаивал на том, чтобы они называли себя "Христовыми". И разве можно мою жалкую, смердящую плоть совместить с тем, чтобы дети Христовы назывались моим далеко не святым именем? Нет, дорогие друзья, позвольте нам отказаться от лицеприятных наименований и называться Христовыми, ибо мы исповедуем Его учение. Паписты охотно использовали лицеприятные наименования. Учения и имени Христова им было мало; наряду с этим они также хотели и позволили себе стать папскими [по имени ] своего наставника. Я же с общиной исповедую только учение Христа — единственного нашего Учителя (Мф. 23).

Во-вторых, если ты хочешь трактовать Евангелие по-христиански, то нужно обращать внимание на людей, которым проповедуешь. Последние же — двух типов. К первому — относятся непримиримые, которые не хотят ничего слышать и своей лживой пастью совращают и жалят других. Так поступают папа, Экк, Эмзер 23, некоторые наши епископы, священники и монахи. С ними тебе не стоит связываться. По отношению к ним нужно действовать в соответствии с изречением Христа (Мф. 7): "Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас". Пусть они остаются псами и свиньями, ибо они уже потеряны [для Бога]. Также следуй поучению Соломона: "Где нет внимающих тебе, не изливай слов своих". Если же ты увидишь, что лжецы отравляют своей ложью и ядом других людей, то тебе надо хладнокровно ополчиться против них и сражаться с ними; подобно тому, как Павел поразил Елима (Деян. 13) суровыми, резкими словами, а Христос — фарисеев, назвав их змеиным отродьем. Это ты должен делать не ради них, ибо они не внимают тебе, а ради тех, кого они отравляют. Ведь, наставляя Тита, св. Павел говорил, что он должен неумолимо обличать пустословов и развратителей душ (Тит. 1).

Ко второму [типу людей ] относятся те, которые прежде немного слышали [о подлинном христианстве ] и могли бы успешно учиться; таких можно наставлять. Встречаются и такие, которые настолько необразованны, что им нелегко усвоить подобное. Но не стоит ни громогласно порицать таких, ни обрушиваться на них внезапно [с поучением]. Их надо по-дружески, мягко наставлять, раскрывать сущность и происхождение [вещей и явлений ]. А если они не смогут сразу усвоить это, надо на некоторое время запастись терпением. Об этом говорил св. Павел (Рим. 14): "Немощного в вере принимайте [без споров о мнениях]". И св. Петр [поучал] (1 Пет. 3): "Будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоволением". Итак, видишь ты, что нам надлежит с кротостью и страхом Божиим учить нашей вере каждого, кто страстно стремится к этому или нуждается в этом. Однако если ты захочешь показать перед этими людьми свою великую ученость и, внезапно представ перед ними, станешь упрекать их в том, что они не так молятся, постятся, относятся к мессе, и начнешь трескать мясо, яйца и все, что захочется, по пятницам, и не объяснишь кротко и смиренно причину и мотивы [твоих высказываний и действий ], то неискушенное сердце может, вполне справедливо, воспринять тебя не иначе, как горделивого, бесцеремонного, грубого человека, и подумает, что не надо молиться, делать добро, что месса ничего собой не представляет и тому подобное. Зачинщиком же и виновником таких заблуждений и побуждений будешь ты. А затем может статься, что, слушая пылкие наставления и слова о Святом Евангелии, они, тем не менее, станут воспринимать тебя как проповедника ужасных вещей. И разве пойдет на пользу тебе, что твои ближние будут ввергнуты в смятение, а на пути Евангелия вырастут преграды? Ты уже отказался от чрезмерности и обличений, а они говорят: "Нет, я хочу сохранить свою веру", — и закрывают сердца перед истинной правдой. А надо было бы тебе с кротостью и благоговением (как учит св. Петр) дать отчет в твоем уповании и проповедовать так: "Дорогой мой, посты, употребление в пищу яиц, мяса, рыбы — это нечто такое, от чего не зависит обретение Царства Небесного; это может принести благодать, а может — и не принести. Но можно утверждать, что Царство Небесное позволяет обрести только вера. Да и месса была бы вполне приемлема, если бы служилась так, как подобает и т. д.". Тогда с пониманием подходили бы они к этому и в конце концов воспринимали и усваивали бы то, что знаешь ты. Но поскольку ты ведешь себя так бесцеремонно, превозносишь себя за то, что ты знаешь нечто, чего не знают они, т. е. поступаешь как фарисей, о котором упоминается в Евангелии, и оправдываешь свое высокомерие тем, что они не знают того, что знаешь ты, то подходит к тебе изречение св. Павла (Рим. 14): "lam nоn secundum caritatem ambulas" ("Ты уже не по любви поступаешь"), — ведь ты презираешь своих ближних, которым должен служить со страхом и смирением. Поразмышляй-ка над такой притчей. Если бы твоему брату враг накинул на шею петлю, а ты, глупец, гневаясь на веревку и врага, подбежал бы и потянул веревку изо всех сил к себе или полоснул ее ножом, то ты мог бы задушить или зарезать своего брата и причинить больше вреда, чем веревка или враг. Нет, если ты хочешь ему помочь, надо действовать следующим образом: врага можно сурово наказать или ударить, но с веревкой, пока ты ее не снимешь с шеи, подобает обращаться осторожно, чтобы не задушить брата. Точно так же с лжецами и закоренелыми тиранами ты можешь обходиться сурово, смело выступать против их учения и дела, потому что они не хотят ничего слушать. Но с простыми людьми, которых они привязали к себе веревкой своего учения, что чревато опасностью, должен ты обходиться совершенно по-иному: осторожно и мягко разоблачать измышленное [папистами ] учение, раскрывать лежащие в его основе мотивы и таким образом со временем освободить [людей ] от пут. Так поступал св. Павел. Вопреки желанию всех евреев [Крита, среди которых было много безнравственных людей], он не позволил сделать обрезание Титу24, но, [ради благонравных иудеев, находившихся в Листре и Иконии ], обрезал Тимофея 25. Смотри, именно поэтому с собаками и свиньями надо обращаться иначе, чем с людьми; с волками и львами — иначе, чем со слабыми овцами. С волками ты не можешь обращаться слишком сурово, с овцами — слишком мягко. А мы сейчас должны поступать не иначе, как если бы жили среди язычников, ибо мы живем среди папистов. Да, они, без сомнения, семикратные язычники, поэтому должны мы, как учит св. Петр, вести себя среди язычников безупречно, чтобы они не смогли подмешать к правде зло, к чему они стремятся. Они охотно слушают, как ты похваляешься этим учением и возбуждаешь злобу в слабых сердцах. Благодаря этому они могут ославить все учение как злое и вредоносное. Ведь само учение они не в состоянии сокрушить и вынуждены признавать, что оно верно. Дай Бог всем нам, чтобы мы жили так, как учим, и воплощали слова в дело. Ведь среди нас немало таких, которые сейчас говорят: "Господь, Господь", — и восхваляют учение. Но за этим не следуют дела. На этот раз пора заканчивать. До нового увещевания воздерживаться от смуты и мятежа, посредством которых отнюдь не нами будет обесславлено слово Божие. Аминь.