Непокорная - Джорджина Девон

Рейвенсфорд еле удержался, чтобы не поморщиться — мать славилась отсутствием такта. Девушка повернулась к нему, и охватившее его чувство неловкости исчезло. Мать права в одном — Мэри Маргарет не назовешь красавицей в общепринятом смысле. Но у нее внешность экзотической соблазнительницы и на удивление необычная: лицо сердечком, брови вразлет, скулы высокие, а подбородок заостренный и с ямочкой. Но больше всего притягивали глаза: зеленые, подобные чистейшим изумрудам, с поднятыми вверх уголками. Черты лица еще больше усиливали впечатление от ее голоса и походки. Гибкая и грациозная, она двигалась плавно, словно рысь. Жаль, что такой поразительной девушке нельзя доверять.

— Милорд, — Мэри Маргарет слегка присела перед ним в реверансе.

Он встал.

— Прошу садиться, мисс О’Брайен.

— Благодарю вас. — Она опустилась в ближайшее кресло. Сидела девушка прямо и неподвижно, с изяществом кошки, внимательно наблюдающей за происходящим.

Рейвенсфорд снова уселся и, откинувшись на спинку кресла, приготовился к продолжению беседы. Что-то его маменька еще скажет, и как к этому отнесется компаньонка. Многое можно узнать о людях, лишь просто наблюдая за ними. Он выработал в себе эту способность, что помогало ему отстаивать свои непопулярные законопроекты в палате лордов.

— Мэри Маргарет, мы остановимся в доме моего сына в Лондоне. Ты займешься теми делами, которые он не закончит. В особняке все должно быть приготовлено для того, чтобы мы могли принимать гостей.

Не сводя своих огромных глаз с графини, девушка молча кивнула. Рейвенсфорду захотелось заставить ее заговорить, чтобы опять услышать зачаровывающий голос.

— Может быть, послать мисс О’Брайен вперед, мама? Это — самое разумное, если ты хочешь быть уверенной в том, что все в порядке.

Он нарочно задал такой вопрос, так как ответ матери продемонстрирует, на какую сословную ступеньку она поставила свою компаньонку. Пусть графиня и не причисляет Мэри Маргарет к знати, но все же должна бы учесть, что девушка не может находиться наедине с мужчиной. Приличия — прежде всего.

— Да, это превосходная мысль, — обрадовалась мать. — Как я сама не додумалась! — Она повернулась к компаньонке. — Тебе следует поехать раньше нас. Эндрю, распорядись, чтобы Мэри Маргарет отправилась немедленно. При хорошей погоде она приедет в Лондон через две недели, и у нее будет достаточно времени все подготовить.

Рейвенсфорду показалось, что мисс О’Брайен слегка покраснела. Хоть она и компаньонка его матери, но графиня с ней не считается. Рейвенсфорд почувствовал раздражение — мать часто забывала, что у других тоже может быть гордость. Пора бы ему привыкнуть к особенностям ее характера, но, похоже, это невозможно.

— Будет лучше, если я поеду вместе с мисс О’Брайен. Женщине опасно путешествовать одной.

Приличная женщина не путешествует с мужчиной одна, но Мэри Маргарет О’Брайен — прислуга, и поэтому ей нечего терять. С одной стороны, Рейвенсфорд сердился на себя за столь необычное предложение, а с другой… Она собирается обокрасть его мать, а поездка даст ему возможность приглядеться к ней.

То, что внутри у него все напряглось от предвкушения, не имело значения. Он должен забыть о физическом влечении к этой соблазнительной женщине и помнить одно: она намерена что-то стащить у графини. Вот куда должен быть направлен его интерес.

Мэри Маргарет О’Брайен взглянула на него, но выражение ее лица было бесстрастным. Из нее получился бы хороший игрок в карты.

Или хорошая воровка.

Графиня нахмурилась.

— Не вижу необходимости в твоем эскорте. Вполне достаточно нескольких слуг, которые верхом будут сопровождать экипаж.

Рейвенсфорд ласково посмотрел на мать.

— Я с тобой не согласен. Совершенно очевидно, что мисс О’Брайен благородного происхождения, иначе ты не взяла бы ее в компаньонки. Путешествие в Лондон долгое и не всегда безопасное. Я настаиваю на том, чтобы сопровождать ее.

Мать смерила сына свирепым взглядом — он нечасто противился ее приказаниям.

— Ну, если ты настаиваешь, — злобно произнесла она и, встав, подошла к камину, около которого висел шнур звонка. Бросив на Рейвенсфорда взгляд, говоривший «ты за это поплатишься», она добавила: — В таком случае вам обоим нечего прохлаждаться здесь, когда в Лондоне столько дел. Я прикажу приготовить карету к завтрашнему утру.

Рейвенсфорд тяжело вздохнул. Ему следовало бы знать, что, как только он настоит на своем, мать постарается ему отомстить. Таким образом она предупреждала сына, чтобы в будущем он ей не перечил. Она всю жизнь так вела себя с ним и обычно добивалась своего.

Он вспомнил, как вскоре после смерти отца предложил перестроить Рейвен-холл. Мать не хотела ничего менять, так как для нее Рейвен-холл олицетворял жизнь с мужем. Но Рейвенсфорд настаивал, и, прежде чем он успел решить, кого из известных архитекторов пригласить, графиня наняла Джона Нэша и решила, что дом будет перестроен в модном тогда египетском стиле. С тех пор у него пропало желание посещать загородное имение.

Во время этого разговора мисс О’Брайен смотрела прямо перед собой, не поворачивая головы в их сторону, хотя они решали, что ей сулит будущее. Она, наверное, чувствует себя рабыней, подумал Рейвенсфорд, и ему стало не по себе.

— Ты можешь идти, Мэри Маргарет, — высокомерным тоном произнесла графиня. — Уверена, что тебе есть чем заняться перед отъездом.

Мисс О’Брайен быстро встала и сделала реверанс.

— Миледи, я буду готова, как только вы скажете. — Затем она повернулась к Рейвенсфорду и как бы нехотя присела в реверансе перед ним.

Он встал.

— Я пришлю горничную помочь вам сложить вещи.

Ее потрясающие глаза сделались еще больше.

— В этом нет необходимости, милорд. У меня мало вещей, и я все упакую сама.

Он спокойно выдержал ее взгляд.

— Но кто-то должен вам помочь.

— Эндрю, не будь таким назойливым, — вмешалась мать, не скрывая своего презрения, но Рейвенсфорд даже не посмотрел на нее.

Мэри Маргарет поклонилась, правда с таким видом, что он понял: от нее угодливости не дождешься.

— Ты можешь идти, Мэри Маргарет, — холодно повторила графиня.

В глазах молодой женщины на мгновение промелькнул гнев, но тут же исчез, так что Рейвенсфорд решил, что ему это показалось, хотя он не стал бы винить компаньонку, если она обиделась на слова и тон его матери.

Он смотрел ей вслед: высокая, с королевской осанкой, Мэри Маргарет держалась так прямо, как будто что-то несла на голове. Да она просто великолепна! Жаль, что она в услужении у его родительницы, а иначе он согласился бы на любые ее условия, лишь бы она стала его любовницей, и наплевал бы на последствия.