Энциклопедический словарь (Р) - Ф. Брокгауз

Резонанс

Резонанс и резонаторы. – Звук, издаваемый каким-либо вибрирующим телом, усиливается, если энергия его передается, или непосредственно, или через воздух, другим телам, которые, поглощая ее, сами становятся звуковыми источниками. Поглощается звук именно теми телами, которые и сами способны издавать звук той же самой высоты. В этом и состоит так назыв. Р. или отзвучие. Так как расходуется в обоих случаях звуковая энергия одна и та же, то очевидно, что усиленный резонансом тон будет продолжаться более короткое время, нежели слабый звук одного, изолированного тела. В этом легко убедиться при помощи камертона, который издает очень слабый тон, но за то звучит продолжительное время; когда же его поставить на резонаторный ящик, то тон будет сильный, но зато продолжаться будет лишь короткое время. Передачу звуковых колебаний от одного тела к другому можно показать посредством двух одинаковых камертонов, поставленных на резонаторные ящики. Приведя в колебание один камертон, можно заметить, что и другой камертон зазвучит сам собою. То же получается и с двумя одинаково настроенными струнами. Проведя смычком по одной струне, мы вызовем колебанья и другой. Можно легко подобрать к данному камертону соответствующий ему резонатор следующим образом. Если взять высокий цилиндрический стакан и, держа над ним колеблющийся камертон, приливать в стакан постепенно воду, то при достигнутой таким образом надлежащей длины воздушного столба над водою звук значительно усилится. Это значит, что при этом и воздушный столб в стакане пришел в колебание. Легко убедиться затем, что этот столб, поглощающий звуковую энергию камертона, и сам в состоянии издавать той же самой высоты тон. Для этого стоит только подуть над отверстием стакана, чтобы вызвать этот тон. Гельмгольц, в своих акустических исследованиях, пользовался шаровыми резонаторами с двумя отверстиями; одно из них приходится у короткой цилиндрической трубочки, направляемой к источнику звука, а другое примыкает к небольшой конической трубке, вставляемой в ухо. Такие резонаторы выделяют из сложного какого-либо звука только один простой тон, им соответствующий. Можно ими пользоваться, следовательно, для анализа звука. При помощи них можно уловить и очень слабые звуки, напр. обертоны, которые непосредственно не могли бы быть услышаны, так как они заглушаются другими более сильными звуками. Кроме рассмотренных резонаторов, которые отвечают только на один соответствующий им тон, существуют и такие резонаторы, как напр. пластинки и перепонки, которые могут откликаться на звуки всякой высоты. Всякий камертон, каково бы ни было его число колебаний, звучит сильнее, если поставить его, напр., на стол. Основные звуки такого рода резонаторов очень низки. Р. и резонаторы и в музыке играют огромную роль. Сама по себе струна звучит едва слышно; только в соединении с соответствующим резонатором, как в скрипке или рояле, напр., или т. п., струны приобретают надлежащую звучность. Литературу см. в «Акустике» Н. П. Слугинова и в «Курсе физики» О. Д. Хвольсона (второй том).

И. Гезехус.

Резонер

Резонер – театральный термин: в старой комедии лицо, представляющее – в противоположность увлечениям одних, испорченности других – разум. здравый смысл, умеренность, нравственность. Таковы например Клеонт в «Тартюфе», Стародум в «Недоросле». Современная драма избегает бесцветной фигуры Р., не принимающего участия в развитии интриги и замедляющего действие своими вставными тирадами. Р. считают выразителем воззрений и настроения автора, но это не обязательно; можно думать, что, напр., в «Мизантропе»от имени Мольера чаще говорит сам резкий Альцест, чем умеренный Филинт.

Резюме

Резюме (resumek по англ. charge) председателя суда (руководящее напутствие, заключительное слово) – произносимая перед удалением присяжных в совещательную комнату речь, в которой председатель вкратце излагает присяжным выясненные судебным следствием доказательства за и против виновности подсудимого, объясняет законы, имеющие отношение к разбираемому делу, и указывает выработанные судебной практикой правила оценки доказательств. Центр тяжести заключительной речи председателя в Англии лежит в разъяснении присяжным теории доказательств (rules of evidence). Председатель может потребовать от присяжных оправдательного вердикта, если он найдет, что представленные доказательства не имеют законной достоверности, или если на суде выяснилось отсутствие в деянии подсудимого признаков преступления или неподсудность его вообще суду присяжных или данному суду; в подобных случаях присяжные безусловно подчиняются мнению председателя, который в противном случае может передать дело на рассмотрение другого состава присяжных или внести его в апелляционный суд. Совершенно иной характер получила заключительная речь председателя во Франции. При введении суда присяжных во Франции компетенцию присяжных предполагалось ограничить разрешением одних только вопросов факта, вследствие чего для них являлись излишними объяснения председателя по поводу относящихся к деду законов. При суровости тогдашних французских уголовных законов объяснение их присяжным признавалось даже вредным: опасались, что присяжные, узнав о грозящем подсудимому наказании, будут, с целью смягчить его участь, выносить вердикты, не соответствующие данным судебного следствия. Затем, в видах ограждения присяжных от влияния председателя и сторон, явилась необходимость воспретить председателю высказывать свое личное мнение о вине или невиновности подсудимого, а также перенести центр тяжести Р. на фактическую сторону дела, вменив ему в обязанность беспристрастно изложить ее, чтобы сгладить в присяжных впечатление односторонних и нередко искажающих истину судебных речей. В таком виде Р. председателя существовало до 1881 г., когда ст. 336 франц. уст. угол. суд. была отменена, в виду доказанной практикой невозможности выполнить ее требования: при выборе существенных обстоятельств дела и оценке доказательств председателю поневоле приходилось высказывать свое личное мнение о виновности подсудимого или же ограничиваться повторением того, что присяжные уже слышали на суде, с прибавлением общих фраз. В Австрии и Германии Р. председателя существует, но замечается стремление расширить юридическую часть его, а для фактической установить более тесные пределы. Австрийский устав 1873 г. обязывает председателя, кроме изложения существенных данных, обнаруженных судебным следствием, объяснить присяжным законные признаки преступления и встречающиеся в вопросах законные термины, а равно порядок совещания присяжных, причем воспрещает председателю высказывать свое личное мнение о виновности подсудимого. Германский устав 1877 г. идет в этом отношении еще дальше: он предписывает председателю ограничиваться в Р. лишь разъяснением юридической стороны дела, не вдаваясь в изложение фактических его обстоятельств и оценку доказательств. Постановления русского устава уголовного судопроизводства о Р. председателя являются результатом стремления согласить начала процессов английского и французского. Составители судебных уставов, считая объяснения председателя особенно полезными ввиду недостаточной подготовки наших присяжных, вменили председателю в обязанность объяснять присяжным: 1) существенные обстоятельства дела, 2) законы, относящиеся к определению свойств рассматриваемого преступления, 3) общие юридические основания к суждению о силе доказательств, приведенных в пользу и против подсудимого, и 4) права и обязанности присяжных при постановлении вердикта и порядок их совещаний. Председатель не должен приводить в своих объяснениях обстоятельств, не бывших предметом судебного состязания; сенат, однако, признает за председателем право приводить в Р. обстоятельства, упущенные сторонами в судебных прениях. Объем и форма этой части Р. всецело обусловливаются свойством дела и зависят от усмотрения председателя; потому сенат ни входит в рассмотрение указаний сторон на неполноту, односторонность или фактическую неточность объяснений председателя. Закон устанавливает только одно ограничение, воспрещая председателю обнаруживать собственное свое мнение о вине или невиновности подсудимого. К нарушению этого правила сенат относится не особенно строго, а в юридической литературе оно признается невыполнимым и нисколько не гарантирующим беспристрастия председателя, который всегда имеет возможность повлиять на присяжных в желательном для него направлении путем подбора фактов, прозрачных намеков и даже тона речи. Но поводу обязанности председателя объяснять присяжным законы, относящиеся к рассматриваемому делу, сенат разъяснил, что определение тех юридических понятий, которые следует выяснить в каждом данном случае, вполне зависит от усмотрения председателя; существенным на рушением признается лишь неправильное разъяснение законов, когда оно могло вызвать со стороны присяжных ошибочное разрешение предложенных им вопросов. Сенат запрещает председателю говорить о наказании, угрожающем подсудимому в случае признания его виновным, распространяя на Р. председателя ограничение, установленное для заключительных прений сторон. Выяснение оснований к суждению о силе доказательств, приведенных за и против подсудимого, сенат считает обязательной составной частью Р., разъясняя, при этом, что председатель вправе входить в оценку доказательств, представленных по делу. Председатель обязан излагать основания для суждения о силе доказательств не в виде непреложных положений, но лишь в смысле предостережения от всякого увлечения к обвинению или оправданию подсудимого; неисполнение этого требования сенат считает существенным нарушением. Председатель обязан напомнить присяжным, что они должны определить вину или невиновность подсудимого по внутреннему своему убеждению и могут признать подсудимого заслуживающим снисхождения. Он должен по каждому делу разъяснить присяжным порядок совещания и постановления решения особенно важным сенат признает указание присяжным, что они в праве требовать разъяснения предложенных им вопросов и давать ограничительные ответы. Исполнение председателем постановлений, касающихся Р., имеет большую важность: Р. непосредственно предшествует удалению присяжных в совещательную комнату, стороны против него возражать не могут. Необходимо, поэтому, предоставить сторонам возможно широкое право обжалования в кассационном порядке нарушений, допущенных председателем в Р. Так как, по закону, содержание Р. не вносится в протокол судебного заседания, то сторона, усматривая в объяснениях председателя неполноту, неправильность по существу или отступление от требований закона, обязана позаботиться о внесении в протокол соответствующих частей Р. Все заявления по поводу Р. должны быть сделаны сторонами вслед за его окончанием, но по удалении присяжных в совещательную комнату. Просить председателя об изменении или дополнении данных им присяжным объяснений, а тем более обращаться после произнесения председателем Р. с какими бы то ни было заявлениями к присяжным, стороны, по разъяснению сената, не в праве, но подобные заявления признаются нарушением несущественным, если председатель нашел нужным удовлетворить ходатайство стороны и дополнил Р. сообразно с сделанными указаниями; точно так же председатель в праве дополнить Р. и по удалении присяжных в совещательную комнату, пригласив их снова в залу заседания. Р. произносится у нас, в Германии и Австрии после постановки вопросов; во Франции оно произносилось перед постановкой вопросов. Сравнительно с нашей, французская система неудобна в том отношении, что председатель, не зная с точностью какие будут поставлены вопросы, не может указать присяжным, на что им следует обратить внимание при обсуждении вопросов; прения сторон по поводу постановки вопросов значительно ослабляют впечатление, производимое Р. на присяжных. Чтобы помочь присяжным разобраться в представленном на судебном следствии материале, отделить существенные факты от несущественных и правильно разрешить предлагаемые им вопросы, Р. должно быть кратко и объективно; иначе оно станет повторением того, что присяжные уже слышали на судебном следствии, или явится незаконным усилением средств защиты или обвинения. Между тем, на практике Р. председателей обыкновенно краткостью не отличаются. Стремление председателя не упустить в своей речи ничего существенного вызывает чрезмерную подробность Р., а желание не обнаружить свое личное мнение заставляет его ограничиваться перечислением доводов за и против подсудимого, без всякой их оценки. Вполне беспристрастные и образцовые по своей сжатости Р. напечатаны в сборнике речей А. Ф. Коня. Излишняя полнота Р. не может быть, однако, признана нарушением закона, который определение существенности или несущественности тех или других обстоятельств вполне предоставляет усмотрению председателя. Отсутствие в Р. беспристрастия хотя и является нарушением ст. 802 Уст. угол. судопр., но для сторон почти всегда трудно доказать допущенное председателем нарушение: в большинстве случаев пристрастие председателя выражается не в отдельных его словах, а в общем тоне и тенденции его объяснений, в группировке фактов, иногда даже в жестах и модуляциях голоса. Существует мнение, что из Р. председателя следовало бы вовсе исключить изложение как существенных обстоятельств дела, так и общих оснований для суждения о силе доказательств, и ограничить его исключительно юридическою стороною дела, а именно выяснением законов, относящихся к деянию подсудимого (причем должны быть определены законные признаки преступления), и затем разъяснением прав в обязанностей присяжных, порядка их совещания, постановления и провозглашения вердикта. В этих границах Р. председателя было бы восполнением недостающих присяжным специально юридических познаний и авторитетным наставлением по тем вопросам, в которых присяжные нуждаются в указаниях специалиста.