Измена. Осколки нашей любви (СИ) - Зорина Лада

Младший брат молчал, и Алекса это молчание внезапно взбесило.

— Слушай, раз выясняется, что ты не готов ничего объяснить, звонить не стоило. Я ничем тебе с твоими тайнами не помогу. Подумай над решением сам.

— Да и чёрт с тобой! — с неожиданной злостью бросил Егор и отключился.

Как душевно-то поговорили…

Остаток дороги до своего нового жилища Алекс размышлял о случившемся и о том, к каким неутешительным выводам его это приводило.

Егор со страшной силой темнил и темнил до такой степени, что не готов был говорить в открытую даже с ним. Прежде такого никогда не случалось. Даже в самых запутанных и неоднозначных ситуациях Алекс был первым, кто обо всём узнавал. Но времена, очевидно, менялись.

Вот только спешка сейчас невозможна. Что-либо предпринимать имело смысл только после того, как у него на руках появятся результаты обработки добытых сегодня данных.

Потому что эти результаты могли изменить если и не всё, то очень многое.

А сейчас… сейчас всё, чего ему хотелось и что было в его силах, это добраться до душа, а потом — до постели.

Но прежде, по возможности, выяснить, куда могла сбежать его неожиданная сообщница.

Глава 48

Новоприобретённое жильё, невзирая на весь свой безусловный комфорт, встречало его безрадостной тишиной.

Прислуга, закончив уборку, оставила включённой подсветку на кухне и в гостиной. Её мягкий желтоватый свет дарил определённый уют интерьеру, но этого всё же отчаянно не хватало для реального ощущения, будто ты дома.

Алекс плюхнулся на диван, откинулся на мягкую спинку и, прикрыв глаза, помассировал веки. Впервые за этот странный день позволил себя расслабиться, на несколько мгновений отпустить всё и вся, чтобы почувствовать связь с реальностью.

А реальность была такова, что Егору он больше не верил. Нет, он и раньше прекрасно осознавал, что младшенький не стеснялся приврать тут и там, но сейчас… сейчас он не доверял ему в принципе. Ни на грош.

Хреновые ощущения.

Даже в чём-то болезненные. Гадкие. Угнетающие.

Разочаровываться в близкий всегда хуже всего. И бьёт тебя с особенной силой, если это не просто близкий, а родной человек.

И паршивее всего то, что ты не в силах это никак контролировать.

Ты больше не можешь закрывать глаза на его ошибки, и исправить его насильно, только чтобы у тебя от сердца отлегло, тоже не можешь.

Все — взрослые люди. Каждый осознано делает выбор.

Свобода, мать её, воли.

И тут уж точно «я не сторож брату своему»…

Егор сделал свой выбор и ему теперь иметь дело с последствиями своего выбора.

Алекс выпрямился, достал телефон и отыскал в списке контактов нужный номер с лаконичной подписью «Нина».

Неожиданный и странный факт: этот номер значился в его телефоне чёрт знает сколько, но он ни разу его не набирал. Не представлялось случая.

Он нажал кнопку вызова.

Длинные гудки.

Перезванивать несколько раз в надежде на ответ выглядело бы жестом отчаяния с его стороны. Вместо этого он отправил запрос Инге — достать информацию о нынешнем местоположении родственницы и убедиться, что она не ночует сегодня где-нибудь под мостом.

В ожидании ответа от помощницы едва не заснул, но Инга умудрилась управиться в рекордно короткий срок, прислав ему лаконичное, но вполне информативное голосовое:

«У Нины Евгеньевны всё в полном порядке. Сняла номер в хостеле. Адрес я вам перешлю. Ни в чём не нуждается».

Ещё как нуждается. Просто пока сама этого не понимает.

Он нуждается тоже.

Но это уже не тема для обсуждения с подчинённой.

Если потребуется, он обсудить с ней всё напрямую. И Алекс даже представить не мог, что такая возможность представится ему уже очень скоро.

Буквально на следующее утро.

***

Кажется, он как-то почувствовал её присутствие в доме ещё до того, как глаза разлепил и окончательно отошёл ото сна.

А проспал он, надо сказать, прилично. Сказывалась суматоха последних нескольких дней и осознание того простого факта, что по делам ему мчаться никуда покуда не нужно. Если бы возникли какие-нибудь форс-мажорные обстоятельства, Инга обязательно его об этом уведомила бы.

Утро встречало его серым светом сквозь тяжёлые шторы и… едва уловимым запахом кофе.

Никакие звуки наверх не доносились, но почему-то у него было отчётливое ощущение, что это не горничная готовит напиток к его пробуждению.

Спустя полчаса он убедился в верности своих предположений.

Она трудилась в дальнем углу просторной гостиной, у громадного окна, где было предостаточно естественного света для работы.

Стояла к нему спиной. Не услышала его появления. Не увидела.

Рядом с треножником, на который крепился холст, присоседился мобильный столик на колёсиках. С него она время от времени подхватывала дымившуюся кофейным ароматом здоровенную кружку.

Копна рыжих волос скручена на затылке в небрежный огненный узел. Кажется, запусти в этот живой пламень ладони и тут же согреешься.

Широченный ворот светло-голубого свитера обнажил нежную бледную кожу, которая будто светилась в молочно-белом свете зимнего утра.

Он пытался отвести взгляд от этой картины, но всё внутри противилось голосу разума.

Попытался переключить мысли на что-нибудь, что не превращало бы его молчаливое присутствие здесь в засаду без пяти минут сталкера.

Его взгляд соскользнул на её руки, кое-где уже испачканные чёрной краской.

Трудоголик.

Совершенно отдыхать не умеет. И это при том что все эти несколько лет при состоятельном муже вполне могла позволить себе не тратить время на то, чтобы вкалывать.

Правда, её нынешнее рвение очень даже можно понять. Она старается ради сына. Более эффективной мотивации и быть не может. По крайней мере, для Нины.

И Алекс готов был поклясться, Нина свято уверена, что она сегодня в коттедже одна. Ну, разве что прислуга её всё-таки просветила…

Он поймал себя на мысли, что сознательно не торопится обнаруживать своё присутствие.

С ним она всегда вела себя подчёркнуто вежливо, прохладно, отстранённо и настороженно.

Он сам не дарил ей поводов вести себя по-иному. И что толку, что с тех пор очень много воды утекло? Для него, по крайней мере…

На мгновение она оторвалась от холста и снова схватилась за кофе, явно наслаждаясь утренним напитком и своим предполагаемым одиночеством.

Интересно, он сильно её разочарует, когда всё-таки решит обнаружить себя и прекратит глазеть на неё издалека, как какой-нибудь извращенец?..

Нина меж тем отставила кружку, выдохнула и медленно покачала головой из стороны в сторону, разминая затёкшую шею.

Он представил, как его ладони скользят по этим снежно белым плечам, а пальцы…

— Начинаю испытывать угрызения совести от того, что в такое раннее утро вы уже на работе, — он переступил порог гостиной, гоня от себя опасную в своей внезапности фантазию. — Надеюсь, не помешал.

Глава 49

— Надеюсь, не помешал.

Слишком погружённая в рабочий процесс и занимавшие голову мысли, я невольно вздрогнула, когда моего слуха коснулся хрипловатый баритон.

Я неосторожно крутнулась на месте, едва не расплескав свой утренний кофе.

Муратов-старший стоял посреди просторной гостиной, залитой рассеянным светом зимнего утра. Удивительно, как ему только удавалось выглядеть внушительно даже в обычном свитере и джинсах.

«Совершенно не домашний мужчина» — мелькнула неизвестно откуда взявшаяся, глупая, совершенно неуместная мысль. Должно быть, именно её неожиданность заставила меня почувствовать себя исключительно уязвимой в присутствии этого человека.

И сюда много чего примешивалось — и вчерашнее безумно странное приключение в кабинете Егора, и новогоднее сумасшествие, и Лёшкин подарок…

Но важнее всего было то, что я и не предполагала, что Александр перебрался сюда на постоянное место жительства.