Хроника абсурда- отделение России от СССР - Виталий Воротников

Вот здесь и возникает вопрос. Кто же это «мы»? Входил ли Горбачев тогда, в июне 1988 года, в это «мы» или нет. Думаю, что если не входил, то, по существу, он уже встал или вставал на путь, прокладываемый ими, этими «мы». То есть на путь отказа от первоначальных идей перестройки, от всех своих многочисленных заявлений и клятв в верности социализму, Ленину, Октябрьской революции.

Именно отсюда, от XIX партийной конференции, можно вести отсчет его предательства идеалов социалистических преобразований общества. Все остальное, как говорится, стало уже делом техники. В ходе реализации этапа за этапом лозунгов «нового мышления, общечеловеческих ценностей, деидеологизации» и т. п. социалистическая перестройка под «руководством» Горбачева трансформировалась в свою противоположность.

Но вернемся к записям в дневнике.

29 июля. Политбюро ЦК. Вел М. С. Горбачев.

Вопросы очередного Пленума ЦК. Замечания членов Политбюро к докладу. Пленум завтра, а замечания обсуждаем сегодня. Всегда не хватает времени.

Вообще, чувствуется, что Горбачев очень торопится, не все вопросы как следует обдуманы. Идет наступление по всему фронту проблем, а нужны определенные приоритеты. Все завязли в дискуссиях. Такие опасения высказывались на Политбюро. Генсек успокаивал, возмущался — нельзя медлить, терять время и т. п. Короче, все замечания повисли в воздухе. Он уже без обычных уговоров, объяснений стал отметать многие предложения напрочь. Некоторых товарищей просто обрывал, не давая высказаться. Уверовал в реформу, рвался в реформу, — так мне казалось тогда.

Н. И. Рыжков поднял вопрос о необходимости защиты органов управления: «Идет волна нападок, давления на кадры. Аппарат министерств пребывает в панике, ждет сокращений и не работает. Авторитет министров надо укреплять, нельзя их постоянно одергивать, поучать, иначе как им работать!»

Я поддержал Николая Ивановича, сказал, что «он прав, то же происходит и в областях. Секретари обкомов периодически испытывают грубый нажим со стороны прессы».

Наши призывы вызвали резко отрицательную реакцию Горбачева: «Это попытки снизить критический накал, пресса права…» Рыжков эмоционально прореагировал: «Что, теперь и на Политбюро нельзя сказать ничего?» Громыко и Лигачев хотя и смягчили ситуацию, но поддержали Рыжкова, не сдержался вторично и я. Обстановка несколько неловкая. Другие члены Политбюро постарались успокоить обе стороны.

К слову, уже около двух месяцев у меня не было личных встреч с Горбачевым. Кроме дискуссий на Политбюро и короткого обмена мнениями (до или после Политбюро) по конкретным вопросам текущей работы. Мартовское Политбюро крепко запало у него в памяти. Да и обсуждение вопросов накануне XIX партконференции, мои резкие возражения по сути политической реформы не прошли, видимо, мимо его внимания.

18 августа. Политбюро. Вел Е. К. Лигачев. М. С. Горбачев в отпуске.

Об очередных Пленумах. В ноябре — о концепции экономического и социального развития до 2005 года. Февраль 1989 г. — об аграрной политике партии на современном этапе. Июнь 1989 г. — о совершенствовании межнациональных отношений в стране.

Информация А. Н. Яковлева об итогах поездки в Прибалтику. Удовлетворен поездкой, встречами: «Движение народных фронтов — в поддержку перестройки. ЦК КП республик контролируют ситуацию. Есть неоправданные панические настроения. В основном все развивается нормально, демократично и гласно».

Информация прошла спокойно, принята к сведению, обсуждения не было.

2. Перевести В. М. Чебрикова из КГБ — секретарем ЦК. Он будет курировать административные и правоохранительные органы. (Я знал, что Горбачев был недоволен тем, как в свое время по линии МВД — Федорчука, частично якобы и КГБ — Чебрикова, шла проверка отдельных моментов его работы в Ставрополе. Он как-то с возмущением упоминал об этом. Как-де они могли! Значит — помнил.)

3. А. П. Бирюкову — заместителем председателя Совета Министров, Н. В. Талызина на место А. К. Антонова, а того на пенсию. А. И. Лукьянова — вместо П. Н. Демичева в Верховный Совет, и избрать его кандидатом в члены Политбюро.

4. В. А. Медведева — избрать членом Политбюро и поручить идеологию, А. Н. Яковлеву — международные вопросы. Е. К. Лигачеву и В. П. Никонову — аграрный комплекс, «там обоим работы хватит», подчеркнул он.

5. В. И. Воротникова — председателем Президиума Верховного Совета РСФСР. «Останешься членом Политбюро. Сам понимаешь — как возросла роль Советов, Председателем Совета Министров РСФСР — может быть, А. В. Власова, избрав его и кандидатом в члены Политбюро. Вот такие дела».

Разговор шел в спокойном тоне. Горбачев держался свободно, уверенно. Говорил серьезно, без обычного юмора. «Ты должен правильно понять». (Я, конечно, не имел предлога для отказа.) «Если так надо, то буду работать». «Ну и хорошо. Все это следует обговорить на Пленуме».

Определенный осадок от разговора и предложений у меня остался. Я привык к оперативной, хозяйственной работе в Совете Министров, да и секретарь обкома — это тоже работа, отличающаяся от законотворческой деятельности в Верховном Совете. Но поскольку шла перегруппировка сил, может быть, в этом и есть смысл?!

Не были мне понятны также мотивы отставки В. И. Долгих и А. Ф. Добрынина. Была совершенно ясна причина переброски Е. К. Лигачева «на ответственный участок — сельское хозяйство». Так Горбачев фактически отводил ему второстепенную роль. Предполагал я, что он отправит в отставку и Никонова. Тот последнее время, преодолев рубеж покорности, часто и остро, нервно спорил с Горбачевым по сельскохозяйственным делам, в которых был истинным специалистом, да и человеком глубоко порядочным.

3 октября состоялась сессия Верховного Совета РСФСР.

М. С. Горбачев предложил освободить от обязанностей Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР В. П. Орлова и рекомендовал на этот пост В. И. Воротникова.

Сессия приняла эти предложения.

Я коротко выступил со словами благодарности и предложил назначить председателем Совета Министров РСФСР А. В. Власова.

Сессия приняла такое решение.

Так с 3 октября 1988 года я перешел на работу в Верховный Совет РСФСР.

24 ноября. Политбюро. Вел М. С. Горбачев.

В «Ореховой». Острое обсуждение обстановки в Закавказье и Прибалтике. Столкновение Лигачева и Медведева, который начал рассуждать, что необходимаде «отдушина». «Какая отдушина — возмутился Лигачев, — нужна честная партийная позиция. Не потакать экстремистам и националистам. Иначе дело кончится войной. Хватит быть миротворцами». Общее мнение. Необходимы действенные, радикальные меры политического урегулирования, но и непримиримая борьба с провокационными действиями националистически и экстремистски настроенных лиц.

28 ноября. Пленум ЦК КПСС.

«О мерях по осуществлению политической реформы в области государственного строительства». Доклад М. С. Горбачева.

Он подвел итоги всенародного обсуждения проектов законов, связанных с изменениями и дополнениями Конституции, выборами народных депутатов СССР. Изложил позицию Политбюро по отношению к этим вопросам.

Началось обсуждение.

Я на первых порах выступал против ряда новаций. Но, слушая своих коллег на Политбюро, стал задумываться, может, я что-то недопонимаю. Возможно, реформа Горбачева даст определенный эффект. Укрепится власть Центра, расширятся права республик и местных Советов. В этом плане я и выступил на Пленуме:

«Интерес в народе к политической реформе, большой. Оценивая политические подходы, которые выявились в ходе дискуссии, необходимо стоять на принципиальных позициях. Они должны служить укреплению нашего строя, упрочению единого государства. Однако проявились и негативные моменты. Стремление увести общественное мнение в сторону от обсуждаемых проектов. Имели место преднамеренные попытки нанести удар по «нервным центрам» советской политической системы, вызвать разлад в государстве. Стали открыто провозглашаться антисоветские лозунги, замешенные на национальном сепаратизме.

Распространяется вирус недоверия между людьми различных национальностей. Зазвучало давно забытое, позорное слово «инородцы», заговорили о «мигрантах». Появился и такой термин: «русскоязычное население». Мне лично не ясно, к какой категории наций он относится. Дело дошло до принятия отдельными республиками антиконституционных актов, выдвижения ультимативных требований в адрес Центра. И все это происходит якобы во имя и на благо перестройки?!

Да, проблем накопилось много. Они вызваны и прошлыми, и нынешними причинами. Есть и неравномерность экономического развития отдельных регионов, есть и национальная специфика, проблемы языка, культуры и т. д. Но что будет, если начнем предъявлять ультиматумы, отгораживаться друг от друга, возьмем курс на самоизоляцию? Это ли не абсурд!