XIRTAM. Забыть Агренду - Александр Розов

— Хубо, при чем здесь «тот свет»? Физические, в частности, биологические события, связаны с социальной реальностью, с «Матрицей», очень опосредованно и гибко. Для героической смерти вам вовсе не обязательно умирать в биофизическом смысле.

— Это уже какой-то абсурд, — проворчал Лерадо.

— Нет, это банальный факт социологии!

— Факт?! Да еще банальный?! Ну, вы загнули, Юл!

— Вы уверены? — спросил адвокат-эколог, — а если я приведу пример такого случая, то согласитесь ли вы немедленно вызвать пилота и лететь, куда запланировано?

— Пример? — Лерадо удивленно поднял брови,

— Да. Пример того, как некто общепризнанно героически умер, но при этом абсолютно точно не умирал биофизически. Ну, что? Мы договорились?

— Ладно. Договорились. Давайте ваш пример.

Эколог сделал глубокий вдох, напустил на себя таинственный вид, и произнес.

— Он разорвал себе грудь, вырвал свое сердце и высоко поднял его над головой. Оно пылало, как солнце, лес замолчал, освещенный этим факелом любви к людям, а тьма разлетелась. Люди, изумленные, окаменели. «Идем!» — воскликнул Данко, и бросился вперед, высоко держа горящее сердце и освещая им путь людям.

— Я знаю эту красивую сказку, — заметил президент Агренды, — ее сочинил Горький.

— Да, — Фоске кивнул, — Максим Горький, один из менестрелей русской революции. На сегодняшний день, Данко, это полноправный герой мирового фольклора.

— …Но, — сказал Лерадо, — ведь в финале сказки Данко умер.

— Разумеется, он героически умер, — подтвердил эколог, — но не биофизически. Он ведь вымышленный персонаж, и его биофизическая смерть невозможна по определению.

— Да, Юл! Но ведь Данко биофизически и не жил!

— А это, — невозмутимо ответил Фоске, — не имеет вообще никакого отношения к делу. Надеюсь, вы готовы честно и справедливо объявить победителя в нашем споре.

— Вы выиграли, — проворчал Лерадо, вынул из кармана трубку woki-toki, ткнул кнопку вызова, буркнул в микрофон несколько неразборчивых слов, убрал трубку, помолчал примерно полминуты, а затем спросил, — Юл, можно ли уничтожить Матрицу?

Адвокат-эколог открыто и жизнерадостно улыбнулся.

— Легко! Для этого надо всего лишь уничтожить человечество. Ведь Матрица, это не автократ-компьютер, как в фильме, а поле социальной информации. Оно возникает автоматически, как только люди начинают узнавать что-то об окружающем мире не исключительно на собственном опыте, а еще и через рассказы соплеменников. До некоторого момента, в каждой деревне была своя маленькая «матрица». Эти мелкие «матрицы» пересекались, например, в античных мифах. В разных местностях люди рассказывали истории об одних и тех же героях, но с разными сюжетами. В процессе развития инфо-технологий, мелкие «матрицы» сливались в более крупные, эти более крупные поглощали мелочь, и в эпоху TV и интернет, осталась лишь одна тотальная Матрица. На ее периферии иногда возникают мелкие альтернативные матрицы, но их быстро уничтожает цензура тотальной Матрицы, и их влиянием можно пренебречь.

— Я понял, — Лерадо кивнул. — Ну, хорошо. Я поставлю вопрос по-другому: можно ли уничтожить генерального цензора Матрицы? В фильме его называют «Агент Смит».

— «Агент Смит», — сказал Фоске, — это не цензор, а ремонтник. Как я понимаю, Йотун Йотсон говорил вам о проекте «xirtaM», или «Анти-Матрица».

— Да. И я подумал, что это вроде аннигиляции. Плюс один и минус один дают ноль.

— Нет, Хубо, «xirtaM», это специально созданная область «Matrix», попадая в которую, «Агент Смит» непременно влипает. Раз влипает, два влипает. Влипнув в пятый раз, он отключает эту область от остальной «Matrix», и заколачивает дверь досками. Все. Эта область считается несуществующей и, по определению, не создает никаких проблем. Появление в этой области альтернативных «матриц» его не касается. Этого нет.

— Стоп! — возразил президент Агренды, — Если эта область, на самом деле, продолжает существовать, и в ней что-то появляется, то как же он считает ее несуществующей?

— Дело в том, — ответил адвокат-эколог, — что тотальная Матрица, это информационная монополия, причем глобальная, а любая глобальная монополия содержит внутренние парадоксы. Например, точки резонанса. Если вы создаете возмущение в этой точке, то глобальная монополия, пытаясь погасить это возмущение, создает обратный эффект, и раскачивает какие-то свои ячейки, доводя их до разрушения…

Тут околонаучный диалог прервало появление транспорта. «Emo-X-racer» с негромко работающим движком скользнул из темноты, как серая тень, и глиссируя по волнам, подъехал почти к самому берегу. Бесшумно сдвинулся средний сегмент прозрачного фонаря кабины. Пилот включил слабую подсветку и, подняв руку, помахал ладонью.

— Это, — сказал Лерадо, — Хэм Милен по прозвищу «Крысолов из Хамельна», лейтенант нашего спецотряда «Серые гуси».

— Передайте ему привет, — сказал Фоске, — Удачи, Хубо.

— И вам Юл, удачи, — президент Агренды снова положил свои тяжелые ладони на плечи эколога, постоял так четверть минуты, а потом, резко сделал шаг назад, развернулся, и зашагал по мелководью к маленькому самолету.

Фоске постоял на берегу, наблюдая, как Лерадо забирается в самолет, как закрывается кабина, как включается движок, и как серая тень, коротко разбежавшись, отрывается от поверхности воды и исчезает, сливаясь с темнотой. Посмотрев еще немного на черный пустой горизонт, адвокат-эколог потер ладонью об ладонь, и пробурчал себе под нос: «теперь мы интересно повоюем», и направился к далеким, похожим на яркие звездочки разноцветным огонькам газосветных лампочек над входом в мини-отель «Аттика».

…

Появление Юла Фоске в кафе-баре отеля «Аттика» подействовало на братьев Дирбакир примерно как на жителей Итаки — появление Одиссея после 20 лет войны и странствий.

— Доктор Фоске! — воскликнул Гюрай, — Это вы!?

— Да, а что в этом такого?

— Доктор Фоске! — включился Алтун, выходя из-за стойки, где он только что общался с барменом, — Как вы себя чувствуете? Скажите, может быть, вам нужен врач?

— Нет, я просто не выспался, и не надо беспокоить медицину. Но, я бы с удовольствием поужинал. Салат с индейкой и с сыром. И кофе по-турецки. Тут замечательный кофе.

Через невообразимо-короткое время, перед экологом на столике уже образовалось все заказанное, плюс огромный десерт к кофе, с фигурными завитками сбитых сливок. А братья Дирбакир уселись за тот же столик по бокам, и явно ждали рассказа.

— Э… — Фоске прожевал первый кусочек индейки, — …Наверное, подробности не очень интересны. Обычная полицейская проверка. Конечно, можно бы попенять локальным властям за то, что эта процедура затянулась на весь день, но зато я имел возможность пообщаться по поводу вашей проблемы с одним из офицеров.

— И что вам сказал офицер? — тихо спросил Гюрай.

— В общем, — ответил эколог, вынимая из кармана флэш-карту, — офицер согласился, что требование информации об эвакуированных семьях правомерно. С прямой связью есть технические сложности, но офицер доложил по инстанции и, через несколько часов, на опорный пункт было прислано аудио-видео послание для вас от ваших семей. Я его не смотрел, конечно, а просто принес флэш-карту вам. Вы можете взять компьютер и…

…И, опять же, через невообразимо-короткое время, на столике образовался ноутбук, а флэш-карта была вставлена в гнездо. Братья Дирбакир с вполне понятным волнением, уставились на экран. Как только началось воспроизведение видео-аудио ряда, Гюрай и Алтун возгласами выразили свою радость. Неизвестный телеоператор сообразил, что зрителям важно убедиться: запись сегодняшняя, и поэтому, снимал трех жен и семерых детей на фоне широкого TV-экрана, по которому шли новости CNN. Основа аудио-ряда послания была на турецком, и в этой оживленной болтовне Фоске не понимал ни слова.

Следующие полчаса (столько длилось это аудио-видео послание) адвокат-эколог имел возможность спокойно заниматься поеданием ужина и питьем кофе. Зато потом…

— Доктор Фоске, — тихо произнес Гюрай, — мы не спрашиваем, как вам это удалось…

— И правильно, что вы не спрашиваете. Это скучная юридическая казуистика.

— Хорошо-хорошо, — Алтун покивал головой, — брат уже сказал: мы не спрашиваем. Но, может быть, вы знаете, где это? Хотя бы примерно. Мне показалось, что это снимали в венесуэльской сельве, чуть вглубь континента от ближайшего к нам берега.

— Очень может быть, — ответил эколог, — Но, я просто не знаю. И так ли это важно? Мне кажется, главное, что ваши семьи далеко от будущей зоны боевых действий.

— Наши родные за нас очень сильно беспокоятся, — сообщил Гюрай, — они говорят в этом послании: «Уезжайте поскорее с Агренды, там будет страшная война». Наши жены и моя старшая дочка думают, что мы с Алтуном устроили им эвакуацию в безопасное место.