Лучшее за год XXV.I Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Гарднер Дозуа

Я прикрепил камеру на руль велосипеда объективом к себе, чтобы отснять материал, который можно было бы сдать учителю для подтверждения успешного выполнения проекта. А потом я использовал ту же съемку в следующем семестре, когда у нас был курс документального видео. Мне и в голову не приходило, что люди придут в такой восторг от кадров, где я еду на велосипеде по Борею, волоча за собой контейнер с едой.

— На опубликованных снимках ты напоминал ведьму верхом на помеле, — веселилась Леоа. — Видимо, продюсеру, который приобрел права на публикацию, хотелось, чтобы на всех изображениях ты держал голову прямо, а, как известно, в гравитационном поле человек не всегда блюдет осанку, поэтому в результате редактирования твой велосипед на снимках катился под прямым углом к поверхности Борея.

— «Не важно, что случилось и как было снято, редактор всегда сделает так, как ему надо», — процитировал кого-то Торби.

После полудня он решил, пока не стемнело, немного покататься на лыжах, чтобы размять ноги и поупражняться. Еще день-другой — и спасатели наверняка придут к ним на помощь.

Когда Торби вернулся, Леоа по-прежнему лежала на носилках с крестообразным каркасом (эта конструкция с каждым днем все больше напоминала журналисту распятие), которые тащил Бэггинс. Она не спала и успела проголодаться, и Торби приготовил ей поесть.

— Мне кажется, нормальный аппетит — это добрый знак: похоже, ты идешь на поправку, — заметил он. — Я вышел на связь со спасателями, и они пообещали забрать нас завтра. Мы можем остаться здесь, а можем отправиться дальше — и тогда, если мы за вечер и завтрашнее утро пройдем еще километров пятнадцать, у нас будет полное право заявить, что мы сами выбрались из Песчаного моря. Как тебе удобнее — когда робот стоит или когда движется?

— С закрытыми глазами я не чувствую никакой разницы, — ответила Леоа. — Твой носильщик отлично обращается с деликатным грузом. В любом случае мне пока не снять скафандр, так что все удобства космопалатки доступны только тебе. Поэтому мы можем продолжать путь, пока ты не устанешь, а утром отправимся дальше, когда будешь готов.

— Так и поступим.

Уже почти стемнело, и, хотя с помощью световых капсул, инфракрасного фонаря и навигационной системы, встроенной в память Бэггинса, путешествовать в темноте было безопасно и совсем не сложно, ночная прогулка могла оказаться не слишком приятной, а самочувствием Леоа Торби рисковать не хотел.

— Думаю, мы все-таки остановимся.

Через несколько минут надувная космопалатка была готова. Бэггинс занес туда Леоа и поставил носилки на пол. Торби снял с женщины шлем, чтобы она, по крайней мере, могла подышать нормальным воздухом из аэрогенератора и как следует поесть, — впрочем, в соответствии с медицинской инструкцией, Леоа не полагалось ничего более существенного, чем порция пюре из тюбика. Накормив и уложив спать свою спутницу, Торби поужинал сам, разделся, обтерся влажной губкой и лег, чувствуя себя гораздо лучше. Он отдал палатке распоряжение погасить свет и решил не устанавливать будильник.

— Торби?

— Что такое, Леоа?

— Ответь, пожалуйста, еще на один, последний вопрос. То орбитальное путешествие вокруг Борея, когда ты в течение месяца непонятно чем питался и наблюдал, как нарастает ледяной покров и испаряемая влага выпадает в виде снега, — как оно повлияло на твою жизнь? Ты ведь наверняка осознавал, что совершаешь нечто беспрецедентное, когда ехал по орбите ледяной глыбы на велосипеде?

— Скажу тебе по страшному секрету, ничего подобного не было, — ответил он. — Во время путешествия я в основном играл в компьютерные игры, установленные на приборном щитке, спал и писал письма друзьям. За целый месяц я отснял лишь пять часов видео. Конечно, ехать по километровой орбите вокруг пояса Койпера сначала интересно, но уже через несколько минут интерес пропадает. Ледяные сталактиты и узоры инея выглядят довольно симпатично, но у мальчиков-подростков мысли немного о другом. В общем, в конце концов я решил, что пора возвращаться, притормозил с помощью продовольственного контейнера, снизив скорость до сорока километров в час на стокилометровой снежной равнине, — зрелище поднятого при торможении снежного вихря, напоминающего петушиный хвост, стало, как мне кажется, одним из самых ярких впечатлений от поездки. Неплохо смотрелся и след от моего велосипеда, который остался на наружной стороне обруча и вел по направлению к поверхности Борея. А потом, в самом конце, меня едва не замело снегом. Но я добрался до станции, принял душ, обдумал сделанное и позабыл обо всем этом до тех пор, пока случайно не прославился. Впрочем, узнав о моем подвиге, публика также узнала, что у моей мамы есть сын-подросток, что не могло не погубить ее сценический образ инженю, вследствие чего ей даже пришлось отправить документы, опровергающие факт материнства, во все пресс-службы и отказаться от меня. С тех пор я ее не видел. Мне кажется, основной урок, который я тогда извлек, состоял в осознании того, что мне нравится быть одному и что люди действуют мне на нервы.

— А при чем тут большие взрывы?

— Мне они нравятся. И всегда нравились. Было удивительно видеть, как преобразуется лед после взрыва на Борее. Я просто люблю следить за изменениями материи. Знаю, что ты ищешь во всем происходящем более глубокий смысл, но на самом деле суть всех процессов такова. На смену старому приходит новое, на смену новому — еще более новое. А мне просто нравится присутствовать при этом.

Дальнейших вопросов не последовало. Вместо этого Торби услышал размеренное и глубокое дыхание спящей спутницы. Он стал было прикидывать, какой видеоматериал у него имеется и что нужно доснять во время прохода Борея над южным полюсом, но почти сразу заснул в кромешной тьме и мертвой тишине ночной марсианской пустыни.

— Ладно, я отвечу откровенно на все твои вопросы, — согласилась Леоа.

Торби сел возле восстановительного резервуара, в который ее поместили врачи в больнице.

— Ты ведь за этим пришел? Ты хочешь спросить, почему я так с тобой поступила?

— Я не совсем уверен, что пришел именно за этим, — ответил он. — Я просто решил проведать тебя. У меня выдалась пара свободных дней до поездки на южный полюс, а так как я все-таки принимал некоторое участие в твоем спасении, мне захотелось посмотреть на результат своих действий. Я не собираюсь больше с тобой сотрудничать, так что мне, в общем, не очень интересно, зачем ты сломала моих сталкеров за несколько минут до главного события, которое мы должны были снять. Расскажешь ты мне о своих мотивах или нет, я все равно постараюсь избегать встреч с тобой в будущем.