Циклопедия - Александр Матюхин

— Чо-то я не поня-ик! — л, — произнес Саныч, дергая кадыком. — Вы хт-ик! — о? И что вы делаете в моей кварти-ик! — ре? — Сощурившись, Саныч внимательнейшим образом всмотрелся в Ярку-лу, сидевшего рядом, и пьяно погрозил ему пальцем: —А-а-а! Понимаю! У вас есть так-ик! — ой обычай! Вы с приятелями каждый Новый год ходите в баню!

Яркула принюхался, скосил глаза и предпочел отодвинуться на край дивана. От проснувшихся алкоголиков можно ожидать чего угодно.

Саныч попытался подцепить угол вампирско-го пиджака дрожащей рукой, а когда у него этого не получилось, посмотрел на Ирдика разбегающимися в стороны глазами.

— А крокодила кто в квартиру принес? Я еще пойм-ик! — му, что вас в самолет с этаким чудищем зубастым пустили, но в квартиру?!

— Крокодила? — заорал Ирдик. — Да я тебе щас череп пробью, скотина!

— А ну сядь! — проорал в ответ Кант, требовательно взмахнув рукой. — А то получишь по полной программе с процентами!

Ирдик, заслышав про проценты, затих и облокотился о батарею.

— Вот-вот, — сказал алкаш, водя указательным пальцем из стороны в сторону, — А вы, значит, хозяин крокодила? Покажите документы на рептилию! Или лучше выведите его от-ик! — сюда! У меня аллергия на все, что движется на четырех лапах и кусается. Еще при Троянской битве меня покусал крокодил, так с тех пор рубец на пол-ладони чуть пониже копчика! Ну, да я вам показывать не буду. Стесняюс… — проглотив мягкий знак в конце слова, Саныч сглотнул и посмотрел умоляющими глазами на Мусора, сидевшего за столом.

— Брат! Брат, выпить дай чего! Вижу, ты тут единственный разумный человек в этом общ… обч… обсчестве! По глазам вижу, что друг! Дай глотнуть, а?

— Я уже год как не пью, — растерянно проговорил Мусор, протирая глаза кулаками. — По каким глазам видишь?

— По мутным! — прошептал Саныч. — Мочи нет. Тяпнуть бы чего, с огурчиком, а?

— А не пошел бы ты! — огрызнулся Мусор и сложил свои маленькие ручонки на могучей груди.

Видя, что помощи в столь пикантном деле, как опохмел, от Мусора ждать не стоит, Саныч обратил свой взор на Севу.

Посмотрев немного на застывшего в благоговейном ужасе моего ушастого друга с взъерошенными волосами, Саныч безнадежно махнул рукой и вперился взглядом в меня. В глазах его промелькнуло что-то, и он вдруг сказал:

— О! А я тебя помню!.. Не помн-ик! — ню где, но точно встречал! Ты случаем около канцтоваров не ошиваешься? Или возле рынка на Виш-няковке? Где-то, где-то…

— Вы и меня видели, уважаемый, — сказал граф с другого конца дивана. — Мы к вам уже приходили. Поговорить.

И тут всех остальных словно прорвало после длительного молчания. Каждый стремился высказывать свою точку зрения, причем совершенно игнорируя другие высказывания и мало к ним прислушиваясь.

— Да он же пьян, господа…

— Как можно с ним разговаривать, у него язык заплетается!

— Меня еще никто крокодилом не обзывал за три тысячи лет! Ну, знаете ли…

— Выньте подушку из окна, а то запах ужасный…

— М-может, спросим у н-него, что происх-ходит?..

— Господа, давайте припрем поганого алкоголика к стенке, выключим свет, зажжем перед ним лампу и, будьте уверены, он все расскажет как миленький! И откуда у него фамилия такая странная, и про циклопов, и про матушку свою, и про батюшку!

— Про батюш-ик! — ку не буду! И вообще, кто переставил в моей к-ик! — вартире мебель? Не позволю!!

— Делаем ставки, господа! Кто первый развяжет Санычу Циклопедиусу язык? Три к одному, что наш многоуважаемый Ирдик! Видали, у него какой кулачище?

— Достаточно! Я сказал — ДОСТАТОЧНО!

Под потолком зала что-то с треском разорвалось. Воздух в квартире потемнел, и запахло озоном. По обоям вдоль стен запрыгали причудливо извивающиеся тени. Это подействовало. Все разом заткнулись и с испугом воззрились на Канта. В руках НЕфилософа вместо пилочки для ногтей возникли блокнотик и ручка. На носу — маленькие кругленькие очочки. Из ноздрей Канта струился голубоватый дымок. Походил он теперь скорее не на умудренного годами старца, а на демона в человечьем обличье. Причем казалось, что это самое обличье вот-вот с него спадет, обнажая истинную сущность.

— Без паники, уважаемые, — сказал он, оглядывая комнату поверх очков. Мне показалось, что зрачки его отбрасывают в стороны яркие искорки. Даже Саныч на диване поежился и попытался подтянуть ноги под себя и закутаться в плед.

— Слушая вас, я тут сделал несколько записей и теперь собираюсь зачитать их вам вслух. Они касаются циклопов, а также способов борьбы с ними. Итак. Для начала нужно выяснить первопричину их нападения.

— Это он — первопричина, — Мусор ткнул пальцем в Саныча. — Из-за него они залезли в Витькину квартиру и чуть нас всех не перерезали!

— Дай им только повод, — проворчал Яркула, — они бы еще куда-нибудь залезли и кого-нибудь порезали!

— Вот именно! — Кант поднял вверх палец. — Циклопы проявили себя как злостные правонарушители. Они фактически объявили человечеству войну! Возникает вопрос…

— Как мы их убьем? — Мусор хищно потер руки.

— Нет, — покачал головой Кант. — На фига нам все это нужно? Мы-то не человечество!

Некоторое время представители нечеловеческой расы молчали. Потом джинн пожал плечами.

— Ну… это… как бы коммерческая сделка. Все со стороны бизнеса, ничего личного.

— Вот и я о том же, — кивнул головой Кант. — А мне, знаете ли, ничего личного не платили. Я работаю только как наблюдатель за АгеПоП-ропами!

— За кем? — спросил Саныч, икая в кулак.

— За Агентами По Происшествиям! — холодно пояснил Кант. — Поэтому я подумал и решил, что делать мне в вашей компании нечего. Я складываю с себя полномочия и удаляюсь восвояси, готовиться к войне с циклопами!

— Ну, загнул! — восхитился Мусор. Подскочив к НЕфилософу, он принялся трясти его за руку, приговаривая: —Уважаю! Хороший человек! Такое непростое решение для себя принял!

— Стараюсь, — смущенно буркнул Кант, поглаживая бородку.

— Он просто сдрейфил, господа! — неожиданно разрезал воздух чей-то чревовещательный бас. — Увидел, что ситуация выходит из-под его контроля, и решил умыть руки! Не верьте ему, господа! На тебя, Кант, столько существ ставки сделали! А ты хочешь все одним махом разрушить?!

— К тому же ты сказал, что хочешь поделиться с нами планами по уничтожению циклопов, — напомнил Ирдик. — Неудобно как-то уходить вот так, не выполнив обещаний…

Кант протянул Ирдику свой блокнот.

— Держи. Здесь все написано.

— Не уходи, Кантушка! Мы тебя любим! — завопил чревовещательный бас. — Целый капитал сгорит! Как же мы без тебя? Кто ж теперь циклопово логово искать будет?

— Кстати о циклопах. — Кант хлопнул себя по лбу. — Спросите вашего Саныча, почему у него фамилия такая странная. Я вот кое-что вспомнил и догадался…

Взгляды присутствующих (даже, наверное, незримый взгляд Миши Кретчетова) обратились в сторону Саныча.

Кант тем временем подошел ко мне и прошептал на ухо:

— Я у тебя те вещи, что по полочкам разложил, пока оставлю. Будет время, заберу. Ты смотри не используй, а то случится что, мне потом отвечать!

— Как можно, — прошептал я в ответ. — А ты действительно насовсем?

— Увидишь, — туманно ответил Кант, коротко кивнул и, сверкая семейными трусами, направился к коробке.

Сев перед ней на корточки, НЕфилософ улез внутрь. Туман обволок его подобно хищнику, заглатывающему жертву. Несколько довольно коротких мгновений я видел Кантов дергающийся в короткой судороге ботинок, потом исчез и он. Туман же вдруг стал зеленым, потом бордовым, потом плавно поголубел, затем еще несколько раз повторил цветовую гамму и, сжавшись в неприметный комочек, растворился. Следом с негромким хлопком исчезла и сама коробка с надписью "НЕ КАНТОВАТЬ". На ее месте остался аккуратный, ярко выделяющийся на фоне остального пола квадрат, на котором не было ни единой пылинки.

Повернувшись к Санычу, я вдруг осознал, что пропустил что-то очень важное. Хотя бы потому, что Саныч вновь лежал на боку и глаза его были закрыты. Около Саныча сидел Ирдик и листал Кантов блокнот. Не могу сказать, кто из них на данный момент был страшнее. С одной стороны бескожее и безвекое существо зеленого цвета, но с другой — не менее зеленый, небритый и ужасно помятый человек, из приоткрытого рта которого к тому же стекала на мою подушку слюна.

— Это же моя подушка! — воскликнул я. — Не позволю портить чужое имущество!

— Никто и не портит. Это же всего лишь слюна, — пожал плечами Ирдик, — Не проест же она твою подушку, в самом деле! Вот если бы у тебя тут Сепа Лосев спал, тогда да. Сепа, знаешь ли, что угодно прожечь может. Особенно когда чеснока нажрется по самую шею…

— Что вы с ним сделали?

— А ты где был минуту назад? — это спросил Мусорщик.